Перекресток. Часть 3. Новые миры (СИ) - Чернецкая Галина

В трубке долгое время были долгие гудки, а когда, наконец, ответили, то я выпалила первое, что пришло мне в голову:

- Мамочка? Кажется, я умираю.

ГЛАВА 10. ПОСЛЕДСТВИЯ

Первой, кого я увидела, когда пришла в себя оказалась мама. Она сидела на стуле рядом с моей кроватью, какая-то резко постаревшая, в белом халате, небрежно накинутом поверх роскошного вечернего платья.

- Могу тебя обрадовать. – Заметила мама, доставая из сумочки планшет и вчитываясь в экран. – Проклятье ты все же сняла.

- Да? – Пробормотала я, сухими губами.

- Воду тебе нельзя. Минимум сегодня. Может быть, можно будет завтра.

- Где я?

- На земле. – Мама поморщилась. – Где тебе еще быть с дыркой в животе? Это же надо было додуматься?! Да кто он вообще такой, чтобы ты его собой закрывала?

- Муж. – Пробормотала я, поерзав на жесткой скрипучей койке. Хотя, мамин вопрос ответа явно не подразумевал, являясь скорее риторическим.

- Я уже поняла. – Мама неожиданно всхлипнула. – Доченька, ну как так-то? Я понимаю, что он тебе дорог, но так с проклятьем вы бы прожили максимально длинную жизнь…

- Так получилось. – Пробормотала я, не вдаваясь в подробности, что все, в общем-то, вышло скорее случайно, хотя и сложилось, судя по всему, не самым плохим образом. Я вполне себе жива, а Йохан больше не проклят и будет жить.

- А обо мне ты подумала? Да я же поседела там вся… под краской…

Я с сомнением посмотрела на мамину буйную шевелюру. Красилась она давно, я еще в институте училась, когда она в первый раз пришла домой мощного морковного цвета. Потом, конечно, мама сменила цвет волос на жгуче черный.

- О тебе я и подумала. – Смущенно пробормотала я, отвлекшись от мыслей о цвете маминых волос. – Прости, я, наверное, спутала тебе планы… у тебя там, наверное, какая-то важная встреча была?!

В ответ мама взвыла и бросилась ко мне на кровать. Трясущимися руками обняла меня поверх одеяла, так сильно, что взвыла уже я. Оказалось, что у меня все болит.

- Да к черту все эти дела. – Прорыдала мама. – Дочь у меня одна. Мы, ведьмы, не такие уж и бездушные. Я тебе всегда хотела только лучшего. Может быть, ты со мной не всегда была согласна, но в итоге все, что я говорила, оказывалось лучше…

- Не все. – Пробормотала я.

- Да, с этим мальчиком я ошиблась. – Признала мама и я удивленно посмотрела на нее. Она аккуратно поправила прическу и села обратно на стул.

Я протерла глаза, задумавшись, не сплю ли я. Чтобы мама признала, что она ошибалась?!

- Я читала, что такое иногда бывает. – Наконец, мама промокнула глаза черным платочком, в углу которого я заметила вышитую летучую мышь. Вышивка была сделана черными нитками, но ее все равно было видно. – Иногда ведьма прикипает душой к своему избраннику. Это не плохо, потому что слияние душ, дает лишние силы, а главное, возможность не просто повторять, а творить заклинания самой.

Мама достала зеркало, пудру и тени для век. Я ожидала, что они тоже окажутся черными, ну или хотя бы темно-фиолетовыми, но они неожиданно оказались светло-бежевыми. Она быстро поправила макияж и снова стала суровой жесткой главой Ковена.

- Кто бы мог подумать. – Тихо добавила она. – Мы сто лет бились над текстом проклятия, а разгадка оказалась такой простой и при этом такой ужасной. Всего лишь отдать жизнь за своего избранника.

- Но я же жива. – Все что смогла пробормотать я.

- И это иначе как чудом не назвать.

- Мам, - неожиданно вспомнила я. – А статуя цела?

- Какая еще статуя? – Нахмурилась мама. – О чем ты вообще думаешь?!

- А где все? Кто-то еще пострадал?

- Посещения с одиннадцати до часу и с четырех до шести. – Поджала мама губы и стала похожа на себя обычную. – Вот тогда все и притащатся. И все тебе расскажут.

- Хорошо. – Согласилась я. – А сколько сейчас времени? И расскажи тогда, что у вас там в Ковене творится, ну, из той информации, которую мне можно слушать.

Мама хмыкнула.

- Сейчас девять утра. Операция шла ночью, потом еще контрольное узи. В общем, дел было много. А насчет Ковена. Ты остаешься хозяйкой своего убогого Перехода. Ты, конечно, героиня и все такое, сняла семейное проклятье, но дарить тебе лишние миры было бы непедагогично. Тем более, я так понимаю, ты вполне себе счастлива в этом своем мирке со своим бородатым мальчиком. Так что живи как хочешь.

- То есть проверок больше не будет? – Воспряла я духом.

- Размечталась! – Усмехнулась мама. – Будут и самые что ни на есть суровые. Тебе только дай волю, сразу начнешь помогать всем почем зря. А нам репутацию блюсти надо. Так что не забывай начинать день с проклятий и мелких пакостей. Люди не должны расслабляться.

- Хорошо. – Улыбнулась я.

- Болит?

- Нет. – Даже с каким-то удивлением призналась я. – А должно?

- Я наложила обезболивающее заклинание. – Мама нахмурилась и опять посмотрела на экран. – Только вот оно скоро развеется, а накладывать их постоянно одно за другим не рекомендуется. Можно повредить нервную систему. Придется сделать перерыв.

- А уколы? – Удивилась я. – Мне не будут ставить нормальные уколы?

- Уже. Вот только насколько я знаю, не больно-то они помогают. Поэтому я тебе немного помогла. Но на этом пока все.

- Хорошо.

- Я собиралась в театр. – Невпопад ответила она. – Твой звонок застал меня в такси. Пришлось экстренно телепорт строить оттуда.

- А водитель не удивился?

- Я попросила подчистить ему память. – Отмахнулась мама. – Не впервой. Он обычный человек, и будет думать, что я отменила поездку и вышла.

- Ты могла бы ее просто отменить. – Пробормотала я.

Мама как-то странно посмотрела на меня:

- Вот будут у тебя, Дашка, дети, сама поймешь. Надеюсь, они отомстят за мои нервы и седые волосы.

- Негоже ведьме быть такой мстительной. Хотя, ты же верховная. Наверное, такой тебе и положено быть. Но, мам. Я тебя все равно очень и очень люблю.

- Я тебя тоже. – Мама наклонилась и поцеловала меня. – А сейчас попробуй поспать немного. Потом это сделать будет затруднительно.

- А ты не уйдешь? – Я как в детстве взяла ее за руку.

- Нет. – Шепнула она. – Я дождусь приемных часов и схожу за твоим мальчиком. Я хоть и ведьма, а все же иногда с пониманием.

Успокоенная, я закрыла глаза.

Впрочем, как следует выспаться мне не удалось.

- Даша, Даша?! Ты как? Я тут тебе блинов принес. – Раздался громкий шепот над ухом, и я подскочила. И сразу же сморщилась от боли.

- Степа?! – Удивилась я, отдышавшись и перестав ловить звездочки в небесах. – Как ты тут оказался?

- В сумке пронес. – Улыбнулся муж, присаживаясь рядом. – Но, увы, от блинов он оказался неотделим.

- Да ты посмотри, как она исхудала. – Всплеснул лапками домовой. – Глазищи одни на лице остались. Губы вон, синие-синие. А блиночков сейчас покушает, да с вареньецем, да со сметанкой, и враз все лучше станет.

- Увы. – Вздохнула я. – Зайчик, мне пока нельзя есть. У меня дырка в животе. И вон, трубочки торчат.

- Из живого человека трубочки?! – Опять заволновался домовой. – Да как можно-то? Погоди… Ты сказала тебе нельзя есть? Это как?

- Степа, успокойся. – Поймал его муж и взял на руки. – Так бывает. Это правила лечения этого мира. Врачам виднее. Если они сказали, что нельзя есть, значит надо потерпеть и не есть.

- Ужасно! Это не врачи, а мучители какие-то! – Замахал лапками домовой и пригорюнился. – А я старался, жарил. И даже шоколадку топил, пасту шоколадную делал.

- Ты у меня молодец. – Согласилась я. – Хозяйственный. Но потерпи немного. Мне пока нельзя.

Я посмотрела на его грустную мордочку.

- Но ты сильно не переживай. Скоро мне можно будет кисель. И бульон.

- Кисель?! – Задумался домовой. – Я могу сварить. Хочешь жиденький? Из лесных ягод? Или, может быть, молочный? Или вишневый?

- Я уточню у доктора. – Пообещала я. – И напишу вам, какой я хочу.

- А как? – Удивился домовой. – Письмо? Прямо настоящее? Ты мне напишешь настоящее письмо с марками? Вот здорово! Я всегда хотел настоящие письма. А можно я тоже тебе напишу?