Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева

– Кому? Гасконец в добром здравии.

– ТЕМ, ДВОИМ, НА БЕЛЬ-ИЛЕ…Наша разведка не уступает разведке Людовика Четырнадцатого и Карла Второго, и мы В КУРСЕ СОБЫТИЙ В ВО. Что можно сделать для них?

– Мальта может предоставить им убежище? Меня очень тревожит судьба не столько САМОГО ОРГАНИЗАТОРА ЗАГОВОРА…

– Понимаю. БАРОНА-ВЕЛИКАНА. Если они захотят покинуть свой остров ради нашего. Необходимы инструкции моего начальства. Полагаете, на Бель-Иле ваши друзья подвергаются опасности?

– О да!- сказал граф.

Рыцарь пропел:

Дон Хуан, король кастильский

Обернулся к бомбардиру:

"Зарядить баллисту Санчу,

Выкатить вперед Эльвиру.

Кверху выстрелы направим -

Вниз посыплются каменья''.

Жителей ошеломило

Беспощадное сраженье.

Его черные глаза лукаво блестели на загорелом лице.

– Мне нравятся ваши романсы, – сказал граф, – И вижу, что вы понимаете с полуслова. Вы здесь давно?

– Несколько дней, – ответил рыцарь, – Я все видел. Я ждал случая, чтобы переговорить с Вами. Я же остановился в той же гостинице, что и Вы. Мы встречались за обедом.

– Я вас помню, – сказал граф.

– Вы были с сыном, а письмо я должен был вручить Вам, когда уйдет эскадра. Я ждал случая и болтался по городу. Потом Вы искали яхту для Вашей супруги, и я опять должен был ждать. Увидев Вас на берегу, я сказал себе: ''OJO ALERTA!"*и стал искать повод, чтобы завязать разговор. И залез на этот утес, тот, где вы вчера ночью сидели. Надеюсь, я показался Вам не очень неприятным собеседником. На лице графа промелькнула усталая улыбка, в глазах блеснули искорки симпатии. Он по-приятельски обнял юношу.

– Спасибо за все, мой молодой друг,- сказал он. Испанец просиял.

– Возвращается Ваша жена,- заметил молодой человек, показывая на мачту ''Виктории'', – Встречайте ее, а я, с Вашего позволения, откланяюсь.

– Желаю удачи,- сказал граф, пожимая руку испанцу.

– И Вам того же! – воскликнул юноша и побежал к городу, напевая:

И графиня в путь пустилась

Картахена, Лангедок.

По воде ей и по суше

Долго странствовать пришлось.

Граф с улыбкой посмотрел ему вслед и стал следить за несущейся по волнам яхтой с гордым именем ''Виктория''.

… * ojo alerta! – внимание! /исп/.

Ч А С Т Ь Т Р Е Т Ь Я. Б Р А Ж Е Л О Н И К О М П А Н И Я "Ш Т О Р М Я Т".

ЭПИЗОД 7. ДИСПУТ ''САЛАЖОНКА'' ВАНДОМА.

– Как поживает хитроумный идальго? – спросил Рауль.

– Я еще не дошел до хитроумного идальго, – сказал Гримо.

– А что ж так?

– А то! Разве с вами почитаешь спокойно? Я застрял на ''Прологе'', в десятый раз читаю одно и то же.

– Что именно?

– А! Умная фраза, по латыни – Non bene prototo libertas venditur auro. Намотайте на ус, мой господин. ''Свободу не следует продавать ни за какие деньги''.

– Золотые слова, – согласился Рауль, – Да пошли ты этот ''Пролог'' к чертовой бабушке! На кой он тебе сдался? Не лень тебе читать? Этак ты до Алжира первый том не одолеешь.

– Разве вы "Пролог" не читали? – спросил Гримо.

– В первый раз, конечно, нет. В первый раз я читал только про приключения. Муру – а я тогда считал любовь мурой – я, как всякий нормальный десятилетний мальчишка, пропускал. И сейчас совершенно искренне советую тебе начать с первой главы. Вот потом, через некоторое время, не будем уточнять, когда именно…у меня текли слюнки в тех местах, где речь шла о рыцарской любви. Мура это, Гримо, не забивай голову, старина. Сервантес высмеивает этот вздор.

– И правда, почитаю "Пролог" в другой раз. Сонеты вы тоже читать не советуете? Даже это – ''Неистовый Роланд – Дон Кихоту Ламанчскому''.

– Это тем более, – засмеялся Рауль, вспомнив утреннюю полемику с неистовым барабанщиком насчет ''Неистового Роланда ''и ''китайской принцессы''.

Но Гримо, еще не дойдя до первой главы, в душе присвоив себе эпитет ''хитроумный'', продекламировал:

Я – тот Роланд, который много лет,

С ума красой Анджелики сведенный

Дивил своей отвагой неизменной

Запомнивший меня навеки свет!

Сонет Роланда в устах Гримо прозвучал так комично, что Рауль с хохотом воскликнул:

– Пощади, Гримальди, ты меня доконаешь!

Гримо опять стал чесать лысину. Мимо! Имя м-ль де Бофор вызвало у его господина только взрыв хохота. Но развеселило Рауля не имя Анжелики, а старательное подражание Гримо декламации трагических актеров. Чем больше старик старался, тем смешнее получалось.

– Читай, читай, – сказал Рауль, смеясь, – С тобой, право, не соскучишься. Лучше всего там лошадиный сонет. Это ты оценишь, старина.

– "Диалог Бабьекки и Россинанта"? – спросил Гримо.

– Нашел? Бабьекка – лошадь Сида.

– Это я знаю. И Россинанта знаю.

– Еще бы ты не знал! Что ж ты замолчал? Читай, я послушаю. Даже аккомпанемент подберу. А ''неистовый Роланд'' у нас уже есть.

– Барабанщик?

– А кто же еще. Поехали. Но, коняшки!

Б.-Эй, Россинант, ты, что так тощ и зол?

Р. -Умаялся, и скуден корм к тому же.

Б.-Как? Разве ты овса не видишь, друже?

Р.-Его мой господин и сам уплел.

– Какой ужас! – сказал Гримо, – Неужели несчастный идальго дошел до такой жизни!

– То ли еще будет, – лукаво сказал Рауль, продолжая извлекать из гитары невероятные звуки, даже воспроизвел нечто напоминающее лошадиное ржание.

Б.-Кто на сеньора клеплет, тот осел.

Попридержи-ка свой язык досужий!

Р.-Владелец мой осла любого хуже:

Влюбился и совсем с ума сошел.

– Прекрасные стихи, – сказал Гримо, – Я проникаюсь уважением к дону Мигелю Сервантесу Сааведра!

– Вместе со всей Европой, – усмехнулся Рауль.

Б.-Любовь, выходит, вздор? Р. -Притом – опасный.

Б.-Ты мудр. Р. -Еще бы! Я пощусь давно.

Б.-Пожалуйся на конюха и пищу.

Р.-К нему пойду я с жалобой напрасной,

Коль конюх и хозяин мой давно

Два жалкие одра, меня почище?

– Жалость-то какая, – вздохнул Гримо, – Да разве уважающий себя рыцарь сядет на клячу?

– В том-то и соль… Да что тебе объяснять, читай, потом поймешь.

– Не пойму! – возразил Гримо, – Ваш Люк ошибся, сравнив меня с Дон Кихотом. Я отродясь на клячах не ездил.

– Я закажу Люку твой портрет, старина. В натуральную величину на фоне ветряка. Когда вернемся домой. Вопрос только в том, где достать клячу.

– Для клячи подошла бы лошаденка гасконца, да ее давно в живых уже нет.

– Еще бы! Столько лет прошло. Итак, ты дошел до первой главы, старина?

– Я еще раз перечитываю ''лошадиный сонет'', – сказал Гримо, – Душевно написано. Но не издевайтесь вы над несчастной гитарой.