Дублер Казановы - Диля Дэрдовна Еникеева

сама не маленькая. Не раз бывало — сбежит любимое чадо какого-нибудь высокопоставленного папаши, руководство всех поставит на уши, и на розыски бросают лучшие силы. А отпрыск валяется где-нибудь в притоне для наркоманов или просто решил вкусить прелесть свободной жизни без надоевшей опеки своих предков.

— А вдруг это банальное похищение?

— Ларочка, похищение — серьезное преступление. Тогда все действия органов оправданы. Жизни похищенного угрожает серьезная опасность. Наверное, ты и сама знаешь, что во многих случаях от похищенного избавляются.

— Если так, то при чем тут мы?

— Пока нет определенности, раскидывают широкий бредень. Ведь похитители не хватают первого попавшегося. Кто-то должен навести, сообщив о перспективной кандидатуре. К примеру, зачем похищать меня? Никто и ломаного гроша не даст. А вот ты — лакомый кусок.

— Виталик!..

— Прости, опять ляпнул глупость. Видимо, подсознательно вырвалось опасение за тебя. Люди твоего материального положения без охраны не ездят, а ты за рулем одна. Ларочка, это очень опасно.

— Ты хочешь, чтобы я обзавелась телохранителями?

— Нам будет труднее встречаться, но твоя безопасность мне дороже.

— Нет, Виталик, пока я к этому не готова. Два месяца назад меня уже пробовали похитить…

— Ты об этом ничего не говорила! Расскажи.

— Не хочу, — отрезала Лариса.

— Лара, я настаиваю! — на его лице появилось выражение озабоченности.

— Мне не хочется это вспоминать.

— Понимаю, что воспоминания тягостны, но мне обязательно нужно все знать, чтобы предупредить повторение.

— Давай в другой раз, ладно? Мне сейчас и без того тяжело, да ещё бередить душу воспоминаниями… Так вот, в отношении охраны. После неудавшегося похищения Мирон приставил ко мне телохранителей до тех пор, пока все не выяснится. Более тяжелого периода в моей жизни не было. Алка говорит, что я ходила с охранниками, как под конвоем. Они неплохие ребята, мы даже подружились, но когда за тобой неотступно следуют два человека, стоят в двух шагах, где бы ты ни была, — это непереносимо. Я расценивала это как ограничение свободы.

— Ларочка, ещё раз прошу: расскажи мне об этом похищении.

— Нет. Я сказала: в другой раз, — твердым голосом произнесла Лариса.

Сыщик неодобрительно покачал головой.

— Значит, ты категорически против охраны?

— Категорически, — поставила окончательную точку Лариса. Когда надо, она умела быть и твердой, и упрямой.

— Ладно, милая, не буду настаивать, раз ты так настроена. Может быть, потом ты передумаешь. А сейчас давай на время забудем обо всем и поедем ко мне, а? Я был бестактен — обещаю исправиться. Дай мне шанс реабилитироваться.

— Нет, Виталик, у меня не то настроение. Тяжело на душе.

— Уверяю тебя — сразу станет легче. Развеешься.

— Вряд ли. Когда гнетут заботы, расслабиться сложно.

— А мы забудем про все заботы.

— Ты, может быть, и забудешь, для тебя это рядовой случай, обычная работа. А я нет.

— Ларочка, для меня это не рядовой случай, раз дело касается тебя.

— Нет, Виталик. Сейчас у меня единственное желание — встать под контрастный душ и смыть с себя всю грязь и в буквальном, и в переносном смысле.

— Так у меня тоже есть душ, — не отставал он.

— Не настаивай, — Лариса бросила салфетку на стол, отодвинула тарелку, встала и быстро пошла к выходу. Виталий задержался, чтобы расплатиться, и догнал её уже когда она подошла к своему «Мерседесу».

Взяв её за плечи, он развернул к себе и заглянул в глаза.

— Милая… Прости меня. Я тебя расстроил.

— Дело не в тебе, — одним легким движение она высвободилась и достала ключи из сумочки. Виталий забрал их, сам открыл машину и помог ей сесть.

— Но я сознаю, что тоже внес свою толику в твое испорченное настроение.

Она молча смотрела на него.

— Простишь неотесанного сыщика?

Лариса наконец улыбнулась.

— Мне не за что тебя прощать. Я на тебя не сержусь. Всего лишь продемонстрировала тебе, что я отнюдь не идеал, который ты создал в своем воображении. У меня тоже бывают и хандра, и приступы дурного настроения, и вообще я не подарок.

— Подарок, и ещё какой! А все остальное — ерунда. Ты живая женщина, а у человека бывают разные состояния. Но я люблю тебя в любом настроении, даже когда ты сердишься и резко говоришь: «Нет!» И все же улыбка тебе идет больше, чем эта морщинка между бровями.

— Ой! — вскрикнула Лара и прикоснулась двумя пальцами ко лбу, разглаживая складку меж бровей. — Ведь почти каждый день делаю маски, чтобы разгладить эту проклятую морщинку! Теперь мои труды насмарку!

Сыщик от души расхохотался.

— Ну как тобой не восхищаться! Истинная женщина! Только что говорили о серьезных вещах, ты хмурилась, а теперь огорчилась из-за какой-то крошечной морщинки!

— Тебе хорошо говорить — мужчин морщины только украшают, а мне эта складка совсем не идет, я сразу становлюсь похожей на злющую-презлющую мегеру.

— А мегера бывает незлющая? — поддел он её.

— Это я для усиления впечатления, — Лара улыбнулась.

— Ну, слава Богу, я же говорю, что улыбка тебе идет гораздо больше. Даже ямочки на щеках появились.

— Ах ты, льстец!

— Нет, сегодня я показал себя не с лучшей стороны. Не выполнил норму по комплиментам.

— Ничего, у тебя ещё будет время наверстать.

— Только на это и надеюсь. Лар, а может теперь, когда настроение стало получше, все же поедем ко мне?

Отрицательно качнув головой, она завела двигатель, решив побыстрее уехать, чтобы избежать повторения просьб. Помахав любовнику, тронула машину, посмотрела в зеркало заднего обзора на одинокую фигуру на мостовой. Пожалуй, впервые Лара видела Виталия таким растерянным…

«Зря я с ним так, — подумала она. — Он-то чем виноват? Старается ради меня, тревожится… А я поджала губы, как перезрелая старая дева, которая непонятно зачем хранит свою девственность: «Нет и нет!» И чего я разозлилась? Не хотелось ворошить ту давнюю историю. Тогда ребята Мирона убили троих людей. Пусть те похитители, пусть полнейшие ублюдки и садисты, но убивать… Звериные законы какие-то… Заеду-ка я к Лидии Петровне. Сейчас без десяти шесть, психиатр уже на приеме. Нелегкая все же у неё работа — постоянно видеть тысячи людей, которые проходят через её кабинет, всем сопереживать, помогать. Она права, не каждый на это способен. Если не любить свою профессию, то быстро осточертеет».

Лариса перестроилась в левый ряд и стала искать разворот. Дорога от ресторана к психиатрическому центру была привычной, и она доехала без проблем.

Медсестры в регистратуре не было, видимо, отошла куда-то, а в холле тихо и пустынно. Видимо, по вечерам было мало посетителей. Лара решила не ждать, когда регистраторша появится, и оплатить консультацию на месте. Надо быть проще, как говорит