Последняя тайна профессора - Николай Иванович Леонов

Торо Сукуро, он же – Геннадий Коровин… – припомнил Гуров. – Да, обделались самураи нехило! И руки сразу же все подняли, и катаны свои побросали…

– Кстати, коллеги! – Вольнов постучал пальцем по столу. – Пока, как говорится, суд да дело, надо бы уточнить, что это за загадочные Мечислав Августович и Борис Никонович. Ставлю сто против одного, что имена обоих вымышленные.

– Согласен! – Крячко рубанул рукой. – Наверняка эти двое «шифруются» под псевдонимами. Но кто они на самом деле – мы узнаем очень скоро. Сейчас ребята возьмут этого… Как его? Бориса Никоновича, и расколется он в два счета.

– Я тоже очень надеюсь на то, что «куратора» сейчас возьмут… – со скепсисом изрек Гуров. – Но вот когда его возьмут, тогда и скажем «гоп».

– Ты допускаешь, что с задержанием этого типа может произойти какая-либо осечка? – Крячко напряженно прищурился.

– Недооценивать противника не следует ни при каких обстоятельствах, – глядя на часы, негромко парировал Лев и добавил: – По идее, «клиента» уже должны были бы «упаковать». Но никаких сообщений пока почему-то не поступило.

– Черт! – Станислав нахмурился грозовой тучей. – Лева! Это ты накаркал! Ну-ка, созвонюсь с ребятами, узнаю, что там у них и как…

В это самое время на Ермолаевской, тридцать появилась черная «Тойота Камри». Припарковавшись напротив дома, через дорогу от него, она некоторое время стояла там, словно ее водитель раздумывал – постоять еще или ехать дальше? Но, как видно, водитель «Тойоты» решился-таки выйти из авто. Не выключая двигателя, он осторожно ступил на тротуар и, до половины высунувшись из машины, еще раз огляделся по сторонам. Томительно тянулись мгновения… Казалось, еще немного, и этот человек, перейдя через дорогу, направится к дому тридцать. Но этого не произошло.

Как видно что-то почуяв, водитель «Тойоты» быстро сел на место и дал газу. «Японка», лихо рванув с места, стремительно помчалась вдоль по улице. За нею тут же, вынырнув откуда-то из-за зеленых насаждений погналась серебристая «Приора», к которой пару секунд спустя присоединилась синяя «Мазда». Они мчались растянутой цепочкой в сторону МКАДа, на прямых участках дороги наращивая скорость и скрежеща тормозами на поворотах. Участники гонки даже не заметили, что с какого-то момента к ним присоединился и четвертый автомобиль. Еще на Ермолаевской на некотором расстоянии от «Мазды» появился белый «Форд», который следовал за нею как привязанный.

Теперь уже четверка автомобилей, вырвавшись за пределы столицы, помчалась по шоссе в северо-западном направлении. И хотя «Тойота», являя и запредельную резвость, и спурты, имела все шансы оторваться от преследования, «Приора» и «Мазда» тем не менее наступали ей на пятки. И вот когда «Приора» отчаянным рывком попыталась обойти «Тойоту» на повороте, произошло неожиданное. «Японка» внезапно взорвалась и превратилась в огненный шар. Все, кто оказался поблизости, были напуганы огненной вспышкой и жестким, бьющим по барабанным перепонкам оглушительным хлопком. Кто-то из автомобилистов метнулся влево, на встречную полосу, кто-то ринулся вправо, съехав на обочину… Ну а сама «виновница» этого переполоха, теряя скорость, перелетела через ограждение и покатилась вниз под откос, разбрасывая во все стороны фонтаны чадящего пламени.

Преследователи на «Приоре» и «Мазде», выйдя из своих авто, спустились вниз к пылающим останкам «Тойоты». Осмотрев то, что осталось от новенького седана, и придя к выводу, что в салоне взорванного авто едва ли кто-то мог выжить, оперативники начали докладывать по телефону о постигшей их неудаче. Само собой разумеется, белый «Форд» к этому моменту бесследно растворился среди множества своих четырехколесных собратьев.

…Услышав о том, что Борис Никонович в последний момент что-то заподозрил и, вместо того чтобы идти в третью квартиру тридцатого дома по Ермолаевской, поспешил смыться, Станислав Крячко на какое-то мгновение впал в ступор.

– Как такое могло произойти?! – прорычал он. – И где же он сейчас?

Узнав о том, что два экипажа оперативных сотрудников ведут преследование давшего деру «куратора», Стас в самых жестких интонациях распорядился не упустить преследуемого. Отключив связь, он удрученно помотал головой.

– Вот зараза! – в сердцах бросил он. – Представляете? Как зверь, почуял засаду и даже не вышел из машины. Сейчас за ним два экипажа гонятся по трассе…

– Боюсь, взять им его не удастся… – сказал Гуров.

– Почему это вдруг? – чуть возмущенно вопросил Крячко.

– Потому, что это не в интересах тех, кто стоит выше этих «кураторов», – вместо Льва ответил Вольнов. – Если Бориса удастся взять живым, то это можно будет считать нашим большим успехом. Я вот о чем подумал… Знаете почему Вадиму не удалось созвониться с Мечиславом Августовичем? Мне думается, этот Мечислав и утонувший в Турции Шпишевич-Трыльский – одно и то же лицо.

– Да будет тебе! – отмахнулся Стас.

– Ну что ж… Кто нам помешает это проверить? – улыбнувшись, Александр созвонился со своей «конторой» и попросил ее сотрудников сбросить ему на телефон фото малоприметного чиновника Минсельхоза Шпишевича-Трыльского.

Менее чем через минуту его телефон тренькнул, сообщив о поступившем сообщении. Выведя фото минсельхозовца на дисплей, Вольнов подошел к Ешмалову и показал ему.

– Этот человек тебе знаком? – поинтересовался он.

– Да, – кивнул тот. – Это – Мечислав Августович.

– Вот, коллеги, можете взглянуть на загадочного Мечислава Августовича, который на самом деле – Виктор Викторович Шпишевич-Трыльский, – объявил Александр, показав фото Гурову и Крячко.

– То есть, получается, концерн «Монбланто» начал «зачистку» всех тех, кто ему сейчас стал не нужен?! – Станислав вопросительно взглянул на Вольнова.

– Уверен! – чуть заметно улыбнулся тот. – Думаю, этого молодого человека они «зачистили» бы тоже. Задержав его, вы, можно сказать, сделали ему бесценный подарок – в СИЗО киллеры до него, скорее всего, не доберутся.

В этот момент запиликал телефон Гурова. Выслушав говорившего, Лев вслух констатировал:

– Борис Никонович свой земной путь закончил… Его машина оказалась заминированной. Во время погони кто-то неизвестный на расстоянии включил взрыватель мины. От Бориса остались лишь обугленные останки.

…Выйдя из ворот следственного изолятора, опера остановились обсудить свои текущие дела. По мнению Льва, в столице, да и в нашей стране в целом, скорее всего, осталось изрядное число тайных сотрудников концерна «Монбланто», которые на некоторое время «законсервированы». Их не могли не оставить, поскольку провокации и биологические диверсии со стороны «Монбланто» и ему подобных ТНК едва ли прекратятся в ближайшие несколько лет. А может быть, даже и несколько десятилетий. Поэтому, считал Гуров, нужно до конца отработать все связи, как Бориса (который