Этюд в розовых тонах - Анна Данилова

– Успокойся. Я был занят. У меня для тебя неплохие новости. Сейчас я приехать не смогу, потому что еще не снял номер в гостинице и мне некуда тебя везти. Я сейчас хорошенько высплюсь и ближе к вечеру приеду за тобой, договорились?

– Да, договорились. Надеюсь, на этот раз ты говоришь мне правду.

Но вечером Теслин не приехал. И не позвонил. И Аля приняла решение вернуться домой. К Маше. Была ночь, и в это время почти все, кроме дежурной сестры, спали.

Никому не сказав ни слова, она оделась и вышла в коридор. Слезы душили ее. Она знала, что теперь уже никогда не простит Теслина за такое свинское к себе отношение. Лестницы, ведущие вниз, к выходу, располагались с двух сторон длинного больничного коридора. И Аля, чтобы не объясняться с дежурной медсестрой, чей столик с настольной лампой стоял в левом крыле, пошла в правое крыло, спустилась по лестнице вниз и оказалась в тускло освещенном просторном холле. Пол, выложенный крупными плитками и напоминающий гигантское шахматное поле, рябил в глазах. Аля села на низкую, обтянутую тонким дерматином, кушетку, чтобы перевести дух. Ей надо было собраться с мыслями, чтобы решить, как ей вести себя с Машей. Может, действительно только одна Маша и любит ее? А она так поступила с ней, так унизила…

Сноп света пересек пространство холла, Аля услышала звук подъезжающей машины и вдруг испугалась, что это приехала «Скорая», которая привезла очередного больного. И ее сейчас увидят здесь, начнут обо всем расспрашивать…

На шум непонятно откуда появилась маленькая женщина в белом халатике и бросилась отпирать огромные стеклянные двери. И тут Аля увидела плывущего сквозь прозрачные двери призрака, двигающегося медленно, как и полагается двигаться призракам. Женщина в белом халатике исчезла. Так же неожиданно, как и появилась. А призрак – это был мужчина, которого Аля очень хорошо знала при жизни, – направился в сторону лестницы. И тут же следом за ним появился Теслин. Это был точно он.

– Володя, – крикнула Аля, но вместо крика получилось надсадное сипение. – Я здесь…

Она широко раскрытыми глазами смотрела на Теслина, который искал ее взглядом, и не могла пошевелиться. Кушетка, на которой она сидела, располагалась в самом углу, и ее было почти невозможно увидеть.

– Я здесь, здесь…

Он увидел ее, подбежал, и она бросилась ему на шею.

– Теслин, как ты мог… Я уж думала…

– Я тебе потом все объясню. Успокойся. Скажи мне, как ты себя чувствуешь?

– Когда ты уехал, мне было плохо с сердцем, я даже потеряла сознание. Но потом оказалось, что это не сердце. Это нервы. А теперь все нормально, не считая того, что я собралась домой. Я не могла здесь больше оставаться, понимаешь?

– Ты сейчас никого не видела? Мимо тебя никто не проходил?

Аля отстранилась от Теслина. Было слишком темно, чтобы увидеть его глаза, и слишком все невероятно, чтобы быть правдой.

– Нет, не видела, – сказала она дрогнувшим голосом. Ей показалось, что все, что сейчас происходит с ней, – сон.

– Аля, я должен подготовить тебя, но не представляю, как это сделать… Я и сам испытал шок…

И в это самое время на лестнице послышались голоса. Вспыхнул свет, и она увидела бегущего человека. Это был доктор Широков.

– Аля! – крикнул он, и его голос заполнил собой весь мрачновато-шахматный холл. – Аля, где вы? Аля!

Следом за ним по лестнице спускался тот самый призрак. Она узнала походку этого человека, но все еще не могла до конца осознать, что и кушетка, на которой она продолжала сидеть, – твердая, обтянутая холодным красным дерматином, и вызывающие в глазах рябь черно-белые шахматные квадраты пола, и даже дыхание сидящего рядом с ней и держащего ее за руку Теслина – реальность.

– Этот человек похож на Бориса Ефимовича, – сказала она, стуча зубами.

– Это он и есть. Он жив, Аля, жив, можешь мне поверить… Он нервничает, поэтому ты тоже постарайся взять себя в руки и, бога ради, не падай в обморок.

– Но ведь… лужа крови… Он погиб…

– Он был только ранен. Вот и все объяснение.

Аля, почти не дыша, смотрела, как к ней направляется Юдин. Да, это был он. Невысокий, с бородкой.

И она встала. Сделала несколько шагов навстречу ему…

– Алечка, дорогая, – Юдин обнял ее и прижал к себе. – Не бойся меня, я не призрак. Я живой. Хочешь послушать, как бьется мое сердце?

Это он. Вне всякого сомнения – он. И запах его, и руки его, и дыхание его…

– Но как же это? И почему?.. – она не могла говорить. Ей не хватало дыхания.

– Борис, поедемте отсюда, и чем скорее, тем лучше, – сказал Теслин.

К ним подошел Широков. Теслин отвел его в сторону, и Аля услышала, как они о чем-то разговаривают. Вероятно, Теслин расплачивался с ним за то, что Аля пробыла здесь какое-то время. Аля же не могла поверить, что находится в объятиях Юдина. Наконец она нашла в себе силы поднять голову и заглянуть ему в глаза.

– Твой друг, Володя, прав, – сказал Борис Ефимович. – Нам нельзя здесь больше оставаться. Поблагодари доктора, и поедемте ко мне. Я тебе по дороге все расскажу…

Аля с трудом оторвалась от Бориса Ефимовича, подошла к доктору Широкову.

– Спасибо вам за все. И… наверное, вы были правы… Раз я сумела так много пережить, значит, мое сердце действительно здоровое.

Теслин вышел из больницы. Аля с Юдиным поспешили за ним следом.

Она ожидала увидеть рядом с крыльцом свою машину, но вместо нее в свете фонаря сверкал хромированными деталями мощный красный джип.

Борис Ефимович ловко сел на водительское сиденье, а Теслин с Алей заняли места на заднем сиденье. И машина выехала со двора.

– Ты как себя чувствуешь? – спросил ее Теслин, целуя в лоб, как маленькую девочку.

– Как во сне, как же еще можно себя чувствовать…

Аля смотрела на затылок Юдина и не верила своим глазам.

– Так что же произошло? Вас не убили? – Она протянула руку и провела по плечу сидящего к ней спиной Юдина.

– Не вас, а тебя, – поправил ее Борис Ефимович, как в старые добрые времена. – Ну же, взбодрись! Это не сон, это самая настоящая явь! И меня не убили. Твой отец, Аля, тяжело ранил меня. Ножом. Ограбил, понятное дело, квартиру и исчез. Вот скотина! Я и сам не пойму, как же могло случиться, что я догадался позвонить одному своему знакомому и сказать, что я ранен и умираю…

– Но зачем он хотел вас… тебя убить?

– Я боролся с ним. Он вел себя так нагло, так отвратительно, что я сцепился с ним. Я совершенно ничего не боялся в ту минуту. Я был полон сил. И тут он подло пырнул меня ножом… Словом, мой приятель приехал очень вовремя и отвез меня в больницу. Я попросил его не рассказывать никому из наших общих знакомых, что со мной произошло. Мне было стыдно, стыдно перед тобой за все, что произошло со мной, с нами… Но особенно за мою сестру. Понятное дело, что, как только я оказался в больнице, по факту нападения прокуратурой было тут же заведено уголовное дело, но я не сказал, кто меня пырнул ножом. Сказал только, что ко мне в квартиру ворвался неизвестный, который сначала избил меня, а потом попытался убить. Разбойное нападение. И все.

– Но почему ты не сказал, что это был мой отец?

– Именно потому, моя дорогая, что это твой отец.

– Ну и глупо! Он должен был понести наказание. И что же было потом? Почему ты не нашел меня?

– Я искал тебя. Всюду. Но в твоей квартире жили чужие люди, которые сказали, что ты уехала вместе с отцом. Понятное дело, что я не поверил и продолжал искать тебя. Но тебя нигде не было! И только несколько месяцев спустя я выследил тебя, когда ты входила в подъезд своего дома, и я понял, что ты вернулась.

– Но почему же тогда ты не подошел ко мне?

– По многим причинам. Во-первых, по городу упорно ходили слухи о том, что меня уже нет в живых, и я боялся испугать тебя. Во-вторых, я подозревал, не скрою, что ты была заодно с твоим отцом. Не то чтобы ты помогла ему в ту ночь, нет, этого я не допускал, но я был уверен, что все эти месяцы ты помогала ему скрываться и жила с ним. Ведь он твой отец. А теперь, когда Володя мне все рассказал…

– Но ведь тебе ничего не стоило прийти ко мне, позвонить в мою дверь и все объяснить. Я не понимаю…

И тут вмешался Теслин:

– Это все твоя Маша. Борис Ефимович не успел тебе рассказать. Дело в том, что он приходил к тебе, но дверь открыла Маша и сказала, что ты не хочешь его видеть.

– Как это она могла сказать такое, если она ничего не знает… Я не рассказывала ей о тебе, Борис. Я не могу поверить в это.

– Ну и что, что не рассказывала, – продолжал упорно защищать Юдина Теслин, – она сказала это на всякий случай, рассчитывая на то, что ее слова будут им истолкованы так, как ей удобно. Словно она знает Бориса Ефимовича в лицо и от имени Али гонит его прочь. И, как видишь, ей удалось добиться своей цели… И будь на его месте я или кто-то другой, она сказала бы то же самое, к примеру: Аля просила меня передать вам, что она не хочет вас видеть. И не приходите сюда никогда.