Суматоха под диваном - Татьяна Игоревна Луганцева

любовь весьма мучительная, выстраданная. Даже ребенок не удержал любимого мужчину рядом. У женщины было время, чтобы сойти с ума, выносить план мести и осуществить его. Для меня кулинарка Василиса стала подозреваемой номер один.

– И ведь ничего не сказал, – отметила Яна.

– Были догадки. И потом, я, как и обещал, включил свои маленькие серые клеточки совсем недавно. Поэтому догадки тоже появились недавно. Я еще в ресторане обратил внимание, как необычно Василиса смотрит на Мартина. Чувства у нее к нему точно не прошли. А уж то, что эти светлые, страстные чувства могли переродиться и принять уродливые формы… Странно, что ты, Мартин, ничего этого не заметил.

– А он привык, что на него женщины всегда смотрят, как маньячки, – хохотнул Петр Иванович.

– Не все же становятся маньячками, – передернул плечом Мартин и поморщился.

– Она слишком долго была рядом с тобой, – развеселился Витольд Леонидович, – так что, Яна, подумай. Согласишься выйти за него замуж, проживешь с ним несколько лет, свихнешься от ревности и тоже станешь маньячкой. Впрочем, ты и сама по жизни странная.

– Теперь меня начал обсуждать! – всплеснула руками Яна. – Ты не отвлекайся от темы.

– Когда пропал Мартин, я понял, что мыслил в правильном направлении и что следующей будешь ты. Василисе нужны вы двое. Приехал Петр Иванович и, схватившись за сердце, повалился в обморок. А когда я утром проснулся, узнал новость, что два санитара слегли в нашу же больницу с сердечными приступами. А Ольшанский поведал, что у него такое впервые. Я поинтересовался, что санитары ели. Я же еду передал от твоего Мартина в «травму». Оказывается, санитары съели пирожные, которые прислали лично для тебя. Такое же пирожное съел и Петр Иванович, когда заезжал в ресторан Мартина. Василиса знала, что Мартин заказывает еду и пирожные для Яны, и отравила их. Хорошо, что ты не съела ни одного, аппетита не было. А Ольшанского отравили, я предполагаю, по ошибке. У Василисы случайно осталось одно отравленное пирожное. Это была, пусть тонкая, но нить, ведущая к кондитеру. Я уже вообще не сомневался, что преступница она. Я догадался, что тебя вызовут на встречу, пригрозив, если не приедешь, убить Мартина. Я оставил тебе ключи от машины, ты оценила?

– Ты так спокойно всё это рассказываешь! Яна отправилась в логово преступников, а ты дрых, да еще ей ключи оставил! – воскликнул Мартин.

– Я не спал… Я позвонил Петру и всё ему объяснил.

– Я, конечно, был в шоке, где теперь искать уже двух пропавших? – подтвердил Петр Иванович. – Но Витольд Леонидович заверил меня, что знает, где вы.

– «Жучок» в машине? – спросил Мартин.

– Ты не поверишь, но и «жучок» в машине, в этой развалюхе, у меня тоже есть. Я несколько раз брал работу на дом. Было дело по молодости, ну, а какая у меня работа, сами знаете. И один раз у меня машину угнали прямо с трупным материалом, который я должен был отвезти в лабораторию. Скандал был страшный, меня чуть не уволили. Тогда я и установил «жучок» – спутниковое отслеживание. Но и без этого я знаю, что такая форма психопатии, как у Василисы, требует завершения обряда. Такие маньяки возвращаются на место своего злодеяния. Закончиться всё должно было там, где она предъявила миру свой кровавый шедевр. Это место, где она так удачно напугала свою соперницу, стало для Василисы своеобразным алтарем. Там она захотела тебя унизить, чтобы видеть, как страдает Мартин, тем самым выводя себя на максимум эмоций, заключительной точкой которых станет убийство Мартина. Она должна была убедиться до конца, что он любит другую и ей всё равно ничего не светит. Мазохизм как путь к садизму. Хорошо, что эту женщину остановили, она заболела, и болезнь ее бы уже не отпустила, а только прогрессировала. Пошли бы в ход отравленные пирожные всем спутницам Мартина и просто симпатичным блондинкам. Конечно, она совершала бы всё больше ошибок, и в конце концов ее бы взяли. Это вопрос времени. Но сколько народа еще бы пострадало? А, кстати, тот факт, что Мартина вызвали на встречу с его же телефона, еще раз доказывало, что убийца из его ближайшего окружения.

– Когда Василиса была беременна, то есть говорила, что беременна, она потеряла свой телефон, и я отдал ей один из своих. Она и симку свою не стала восстанавливать, стала пользоваться моей, – пояснил Мартин.

– Оно и понятно, ей всё, что связано с тобой, словно мёд для пчелы. Фетишизм свойственен психически нездоровым людям. Думаю, что в ее квартире вы обнаружите много странных вещей, от ресторанной вилки до использованной бумажной салфетки, которые она бережно хранит. На всех этих предметах вы найдете биологический материал объекта ее обожания, то есть Мартина.

– Звучит неприятно, – вздохнул Мартин.

– И всюду будут твои фотографии, разные.

– А фото Яны? – спросил следователь.

– Нет. Думаю, что ни одного снимка. Изображение соперницы и предполагаемой жертвы она держать дома не станет. Это раздражающий фактор для ее психики. А дом – это логово, защита, там ничего не должно мешать ее грезам.

– Я думаю, что так оно и будет, ты просто провидец, – сказала Яна. – Но всё равно вы чуть не опоздали. Мартина избили, порезали, куда это годится?

– Тебя чуть не изнасиловал этот подонок, – отметил Мартин.

– Ну, не изнасиловал же, – стушевалась Яна.

– Это же надо было такое придумать! Острейшие скальпели засунуть в чулки! Да еще мой инструмент прихватить! На вас посмотреть, так неизвестно, кто еще маньяк! – хохотал Витольд Леонидович. – Говоришь, тебя доской обозвали? Ты больше на тёрку похожа! Так мужика оскопить!

– Хватит смеяться! А что я должна была делать? Воспользоваться вручную скальпелями не получалось, но я же помнила, что они там. И когда он полез ко мне между ног, я его и порезала!

– Кстати, этот Дима, помощничек Василисы, тот еще отморозок. Наркоман, бывший спортсмен, дважды судимый. И, похоже, он дошел до ручки и спокойно за деньги убил бы любого, на кого бы она указала. Сначала Яну, потом Мартина…

– Даже не говори так, мурашки по коже, – остановила его Яна.

Ужин в ресторане был прощальный.

На следующий день Ася навестила своего законного мужа Виталия в больнице. Яна и Мартин сопровождали ее. Лебедев чувствовал себя уже вполне сносно и подписал бумагу, что не хочет больше находиться в питерской больнице. Супруги решили вернуться в Москву.

Яна и Мартин попрощались с питерским патологоанатомом.

– Спасибо тебе, Витольд! Ты реально спас нам жизни. Я тебя никогда не забуду! – обняла Яна его на прощание.

– Я тебя тоже никогда не забуду, Яночка. Надеюсь, мы