Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть - Петер Рабе

Рой прислонился к стене и выглядел так, словно чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Он не прочь был бы усесться, да вот только места не хватало, чтобы вытянуть ноги. Когда Пэндер проходил мимо, Рой потянулся и ухватил того за подтяжку, на этот раз красную и без прошивок.

— Рой, приятель, ты здесь хорошо проводишь время?

— Конечно. Послушай, Пэндер, может быть, самое время…

— Дай им повеселиться. Я призову собравшихся к порядку в любую минуту.

— Смахивает на то, что в любую минуту кое-кто из них может оказаться в глухом отрубе. Я не люблю, когда сначала пьянка, а бизнес потом.

— Празднуй, Рой. У нас есть что праздновать! — Пэндер засмеялся, показывая белые зубы.

— Это точно, — согласился Рой.

Пэндер нашел взглядом Милли и поманил ее. И когда она подошла, вручил ей свой стакан, прося принести его полным. Рой и Пэндер следили за тем, как она удалялась, и все другие тоже.

— Какова — пальчики оближешь, а, Рой?

— Да, лакомое блюдо!

— Именно блюдо, а не тарелка, Рой! — последовал громкий смех.

— Она только усугубляет ситуацию. Взгляни на этих ребят — все в подпитии, да еще и на нее глаза пялят. Она уж никак не содействует тому, чтобы их мозги настроить на деловой лад.

— Зато ей это нравится, — возразил Пэндер. Он следил за тем, как Милли возвращалась. — Для женщины это хорошо: знать, что ее желают.

— Иисусе! — вымолвил Рой.

Пэндер опять рассмеялся, принял от нее стакан и шлепнул по заднице. Раздались смешки собравшихся.

— Пойди повеселись, а, Милли? — Он дал ей еще шлепок, так что те, кто пропустил это зрелище в первый раз, получили свой шанс убедиться, как хорошо все схвачено у Пэндера.

Она прошла к столу, уставленному напитками, и начала раскладывать по стаканам кубики льда.

Вилли подошел к стене и сказал:

— Пэндер, уже десять часов. Как насчет…

— А я как раз и собираюсь, — прервал Пэндер и повернулся к сборищу: — Порядок, ребята!

Это прозвучало громко, и все обернулись. В наступившей тишине было слышно, как Милли с придыханием пьет глотками из стакана ледяную воду.

— Ладно! — завопил Пэндер. — Допивайте свои напитки и давайте займемся делом.

Пэндер стоял у стены, глядя в комнату. Он ощущал себя как милостивый завоеватель, следя за мужчинами, которые покорно рассаживались, сдвигая столы и стулья, и в руках ни у кого, кроме самого Пэндера, не было стаканов. Одна Милли продолжала маленькими глотками потягивать ледяную воду.

— Отправляйся в спальню! — крикнул ей Пэндер через всю комнату.

— Что? — спросила Милли, и все увидели, как она сконфузилась.

— Просто побудь там! — заорал он на нее, и, когда она притворила за собой дверь, никто не вымолвил ни слова, так как у Пэндера с чувством юмора было плоховато.

Они все сидели вдоль столов, и Пэндер уселся во главе.

— Просто чтобы напомнить вам, — начал он, — сейчас речь пойдет о бизнесе… И тебе тоже, Кауфман. — И Кауфман с неохотой отвратил взор от двери в спальню.

Один из букмекеров вручил Пэндеру стопку бумаг — отпечатанные на машинке списки забегов и лошадей.

— Конины в этом сезоне навалом — ешь не хочу, а возможностей нагреть на этом руки еще больше. На каждую лошадь приходится по целой куче олухов. Поэтому я хочу, чтобы вы, букеры, упирались рогом вовсю, — наставительно произнес он. — Хочу, чтобы заламывали ставки как никогда прежде.

— Я опасаюсь насчет шансов, — заметил один из них. — Никогда еще не видел операцию выше двадцати к одному.

— В этом городе мы не стоим на месте, приятель. Поднимай до двадцати пяти к одному, если ставки того требуют, и лишь держи меня в курсе. Таким образом у нас поставлено дело!

— Да, а каким? — Это подал голос один из новеньких. Тандем Фелл — Пэндер порядком смущал его.

Пэндер резко обернулся, словно этот малый был из тех, что любят прерывать оратора:

— В чем дело, Джек? Ты никогда прежде не занимался букмекерством?

— На два фронта — нет!

Они все было загудели, но прежде чем Пэндер успел на кого-то наорать, дверь спальни открылась — и вошла Милли. Гудение прекратилось, и они дали пройти Милли к столу с напитками. Было слышно лишь, как шуршит ее платье. Она взяла со стола сигареты и потом, едва ли не на цыпочках, чтобы не отвлекать мужчин, прошла обратно, закрыв за собой дверь. После чего все головы повернулись обратно к Пэндеру.

— О чем ты говорил? — спросил Рой.

— Если вы, парни, будете отвлекаться и глазеть по сторонам…

— Как насчет Тома Фелла? Расскажи им, в чем будет состоять его роль.

— Он работает на нас, — объяснил Пэндер, — и вот каким образом. Я руковожу букмекерством, а Фелл обеспечивает ставки. Я делаю работу, а Фелл собирает деньги. За всеми объяснениями по этому поводу обращайтесь ко мне. И вообще, вы имеете дело только со мной. Я вам плачу, вы мне сдаете выручку, и никто, кроме меня, не смеет обращаться к Феллу. Я ясно выразился?

— Я слышал, говорят, что у него своя шайка-лейка или что-то вроде этого. Он руководит конторами, а у тебя свой летучий отряд, так, что ли?

Пэндер засмеялся:

— Забудь об этом. Фелл если и руководит чем-то, то только через меня.

— Фелл вне игры?

— Не лезь в большую политику, приятель. — Пэндер начал копаться в бумагах. В этот момент дверь в спальню вновь отворилась, и вошла Милли.

— А сейчас слушайте! — обратился к ним Пэндер. Он говорил громко, так как никто не смотрел в его сторону. Одна только Милли обернулась, поэтому он и обрушился на нее: — Дьявольщина, а теперь-то чего тебе надо?

— Я хочу взять свою воду со льдом, — ответила она.

— Ну так забирай ее, а потом оставайся в спальне и больше не высовывайся!

Милли удалилась к себе, и все умолкли, кроме одного, который пробурчал:

— Не иначе, как все нутро горит — невтерпеж ей…

— Кто это сказал? — рявкнул Пэндер, но ответа так и не получил.

Рой подался к столу и опять переключил внимание собравшихся на дела насущные, даже Пэндер начал его слушать.

— Четвертные скачки, третий забег, — говорил Рой. — Ему уделяется особое внимание, и все, у кого есть информация о лошадках-участницах, милости просим.

— Верно, — одобрил Пэндер. — Этот забег и делает деньги. Загляните в свои списки.

Все, как один, уткнулись в списки с именами лошадей.

— Там есть четыре лошади, которым надо уделить пристальное внимание: Рейнидей, Кларет, Мундей и Сис. Все они прежде участвовали в четвертных скачках, но не на одном и том же поле. Следите за тем, как выступают сейчас, сверяйтесь с прежними данными и полегче с шансами. Каждая из этих лошадок — верняк! Широкой публике это известно не хуже чем вам, ребята, поэтому держите ухо востро.

— А как насчет того, чтобы сыграть на «темных» лошадках в этом забеге — остальных пяти участницах?

— Кто-нибудь здесь знает эту пятерку?

— Роузбад. Я отслеживаю эту лошадь. До прошлого года она бегала главным образом на дистанцию в полмили. Постепенно ее довели до участия и на более длинных дистанциях.

— Она делала деньги?

— Не очень большие.

— Есть там и еще один участник, Баттонхед. Хорошо смотрится, но…

— Хорошо смотрится! Ты думаешь, возможно…

— Я же сказал: «Хорошо смотрится!»

— Хорошо смотрится лишь та лошадь, что приходит первой. Если ты спросишь меня…

— Да нет же! Он прав: та лошадь…

— А ну заткнитесь! — Все обернулись к Пэндеру. — Так-то лучше! — Он уселся и запихнул в рот жвачку. — Я не хочу, парни, чтобы вы тревожились о лошадках, которые бегали на полмили, а ныне участвуют в забеге на девять фарлонгов[6]. Это допустимо. И нам такое на руку — это факт! И даже больше — фаворитом в этом забеге, то есть фаворитом, которого мы хотим видеть победителем, является лошадка… Рой, как ее по имени?

— Минди.

— Милли? — раздалось с полдюжины голосов.

— Кто это там вякает? — окрысился Пэндер.

— Как бы там ни было, но ее зовут Минди, — вклинился Рой. — И она неплохо показала себя в скачках на полмили. Она бегала и на милю, только без протоколов, и там смотрелась даже еще лучше. В этих скачках она участвует официально.

— Ясно и понятно, — произнес кто-то. — Почему бы не устроить так, чтобы за нее платить двадцать к одному?

— В этом-то и суть, — заявил Пэндер. — Вот почему мы здесь и собрались.

— А как насчет четырех остальных аутсайдеров?

— Поднимайте выше! Создайте видимость, что никакая другая лошадь, кроме первых четырех, никоим образом не окажется в числе призеров. Заломите ставки на аутсайдеров до неба.

— Что? Аж до двадцати двух к одному?

— Выше. До двадцати пяти. На ипподроме мы поднимем и выше, но вы, ребята, за его пределами поднимайте до двадцати пяти к одному.

— Дьявольщина, Пэндер, это ни в какие ворота не лезет!