Ночная танцовщица - Эмили Брэдшоу

Обычно она была просто дерзкой девчонкой, хотя и очень красивой. Красоту Мэгги ничего не портило – ни простая одежда, иногда мокрая и грязная, ни дурацкая юбка-брюки, ни растрепанные волосы, небрежно свисающие на лицо.

Он будет скучать без нее. Боже, как ему будет недоставать Мэгги! Она смешила, злила, провоцировала, проявляла мужество – словно птичка, которую не удается ни приручить, ни запереть в клетку. Нельзя угадать, какая она будет завтра или даже через час – пострел, чертенок, соблазнительная дама или маленькая скромная девочка.

Кристофер вздохнул. Сегодня Мэгги казалась счастливой в роли хозяйки. Возможно, наступила пора поговорить о ее дальнейшей жизни после его отъезда в Англию. Хватит откладывать, нужно сделать это прямо сейчас.

Увидев Мэгги, выходившую из холла во двор, он пошел следом, решив, что она будет любоваться звездами, как делала очень часто. Но во дворе ее не оказалось. Кристофер был ошеломлен и даже заволновался, пока не нашел жену в конюшне. Он увидел, что Мэгги расстилает одеяло на кровати кузнеца в отгороженном углу конюшни.

– Мэгги!

Она буквально подпрыгнула от неожиданности.

– Ах, Кристофер, ты испугал меня.

– Извини.

Мэгги смотрела на мужа, как на призрак, появившийся из прекрасного сна, а может быть, из ночного кошмара.

– Я вижу, ты тоже не можешь уснуть. Возможно, это подходящий случай поговорить. Получается, что мы оба целый день заняты…

– Поговорить?

Кристофер сел напротив жены на табуретку.

– Завтра Питер уезжает в Нью-Йорк…

– Знаю.

– Через неделю я тоже уезжаю. Мэгги буквально остолбенела:

– Ты?

– Все дела улажены, документы оформлены. Ранчо в порядке, Мосс Райли хорошо со всем справляется, и я ему доверяю. У тебя началась хорошая жизнь, и ты будешь счастлива. Мне нет смысла оставаться здесь дольше, в Лондоне ждут другие дела.

Глаза Мэгги расширились от удивления:

– Я думала…

– Ты же знаешь, я планировал уехать сразу, как все уладится.

– Ну… я… ты, действительно, говорил что-то такое… но когда мы поженились… все изменилось…

– Мэгги, я всегда был честен с тобой.

– Какая чушь! – она была в ярости. – Ты не честен даже по отношению к самому себе!

Кристофер обиделся.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты приехал в бедную примитивную Америку, чтобы наказать картежника, обманувшего твоего брата. Вытащил меня из салуна и убедил нас обоих, что я всего лишь пешка в твоей игре. Но я не пешка, и тебе придется с этим согласиться! Потом ты хлопочешь о земле и понимаешь, что для вашей аристократической семьи это целое состояние, но это ты тоже не хочешь признать. Лондон – единственное, что стоит внимания, это твой мир и тебя больше ничего не интересует. И вот ты бежишь от выбора, когда начинаешь понимать – тебе здесь нравится, бежишь от меня, потому что боишься привязаться к грязной шлюхе. Не этого ли ты боишься больше всего?

Кристофер попытался быть сдержанным и благоразумным в ответ на такую вспышку гнева.

– Мэгги, ты сама не понимаешь, что говоришь.

– Не понимаю?

– Я, конечно, не считаю тебя…какой колоритный термин ты использовала? Грязная…

– Шлюха, – резко закончила Мэгги.

– Не говори так о себе! Ты не шлюха! – Кристофер разозлился больше из-за того, как она обзывала себя, а не из-за обвинений, предъявленных ему.

– Ну хорошо, пусть я не шлюха, но, конечно, все равно не гожусь тебе в жены! Ты ведь так считал с самого начала. Заявил во всеуслышание, что женишься на мне только ради земли. Не можешь заставить себя спать с женой, чтобы брак был настоящим, а теперь один уезжаешь в свой распрекрасный Лондон. Конечно, светские дамы помогут забыть, что ты вынужден был играть роль мужа грязной танцовщицы из пивной!

– Мэгги! Предупреждаю, не заходи так далеко. Но по глазам понял, что Мэгги вне себя. Несколько мгновений она молчала, затем выпалила:

– Я тоже хочу поехать в Лондон, ведь я твоя жена. Да, да, земля досталась тебе вот такой ужасной ценой, но у меня есть право всегда быть рядом с тобой.

Кристофер понял, что надвигается катастрофа.

– Твое упрямство лишит тебя счастья, – он хотел, чтобы слова звучали убедительно, но в глубине души сам был неблагоразумен. Очень странно, но его глупое сердце радостно подпрыгнуло от предложения Мэгги.

– Я не боюсь Лондона.

– Здесь тебе будет гораздо лучше, поверь.

– Вы, англичане, считаете, что все знаете лучше всех. Но я решила окончательно.

– Я действительно знаю, где тебе будет лучше, поэтому в Лондон не возьму.

Мэгги усмехнулась, в глазах мелькнул опасный огонек.

– Если оставишь меня здесь, я с тобой разведусь.

– Что?!

– В Нью-Мексико развестись не так уж трудно, здесь ничего не нужно долго ждать. Все будет моим. Представь – Магдалена Монтойя, богатая владелица ранчо. Может, я встречу мужчину, который не побоится полюбить танцовщицу салуна.

Кристофер не осознал, что она сказала о разводе, но о территориальных притязаниях, которыми может закончиться их нелепый брак, услышал. Законодательная власть не будет на стороне иностранца, когда речь идет о таком большом количестве земли, она поддержит Мэгги.

Он попытался успокоиться и мыслить логично.

– Мэгги, почему ты хочешь в Лондон? Здесь есть все необходимое, чтобы ты была счастлива. – Ее глаза потемнели, но Кристофер продолжил: – В Лондоне ты будешь никем.

– Может быть, я хочу завести дружбу с аристократами.

– Они тебе не понравятся.

– Мне уже нравится один из них – ты. – Мэгги скривилась, как будто сказала неправду. – К тому же это не важно. Если ты едешь в Лондон – я с тобой. Ты хотел иметь делового партнера, но я решила, что хочу быть замужем по-настоящему. Ты не откажешься от земли, мы повязаны.

Она решительно скрестила руки не груди, а Кристофер почувствовал, что не может сдержать раздражение. Он не привык, чтобы над ним брали верх, а эта прохвостка уже не первый раз обвела его вокруг пальца. Но хуже всего, что большинство ее обвинений болезненно правдивы, события последних месяцев оставили в его душе неизгладимый след.

– Ты хочешь, чтобы у нас был настоящий брак? Хорошо, будет тебе настоящий брак. Если хочешь быть женой, тогда я воспользуюсь правами мужа. – Кристофер сделал шаг вперед, Мэгги застыла, как кролик перед удавом. – Я испытывал угрызения совести и хотел избавить тебя от осложнений брака, считая неприличным оставлять тебя беременной. Но обычно у мужей нет такого страха.

Выражение лица Мэгги изменилось, она сделала шаг назад.

– Ты хочешь наказать меня, занимаясь со мной любовью? – в голосе звучало негодование. – Сколько раз я предлагала себя, но ты отвергал. Щадил? – Мэгги уже громко кричала.