Надежда гардемарина - Дэвид Файнток

– Мистер Герни, я не хочу, чтобы вы находились на гауптвахте вместе с преступниками. Освобождаю вас Возвращайтесь в кубрик и ведите себя достойно.

Он посмотрел на меня, не веря своему счастью, и умчался.

– Где их главарь? – спросил я, не узнав собственного голоса.

Вышинский показал рукой:

– В первой камере. Он там один.

– Отоприте ее и следуйте за мной, оба. – Я вошел в крошечную камеру. Заключенный сидел на палубе со связанными за спиной руками и кандалами на ногах. – Разрежьте на нем одежду.

Вышинский удивленно посмотрел на меня, но, спохватившись, сказал: «Есть, сэр!» – и вытащил из кармана складной нож. Заключенный выпучил глаза, но молчал, когда Вышинский принялся резать на нем одежду. Через минуту заключенный остался совершенно голым.

– Поставьте его. – Вакс и главный старшина корабельной полиции подняли ослабевшего преступника на ноги.

– Мистер Вышинский, ступайте в камеру два. Сделайте со вторым то же самое и ждите меня.

– Есть, сэр.

– Вакс, возьмите! – Я протянул Хольцеру свой лазерный пистолет и прислонился спиной к перегородке, держа руку на уровне груди. – Мистер Хольцер, наблюдайте за моей рукой. Как только этот человек солжет, я пошевелю мизинцем, вот так, и вы тут же выстрелите ему в голову. Затем мы перейдем в соседнюю камеру. Вопросов не задавайте. Храните молчание. Следите за моим пальцем и, как только он шевельнется, стреляйте! Подтвердите, мистер Хольцер. Вакс сглотнул.

– Подтвердите приказ! – прохрипел я. Он колебался не больше секунды:

– Есть, командир Сифорт. Я выстрелю ему в голову, как только вы шевельнете пальцем, сэр.

Я повернулся к заключенному:

– Это вы называли себя генералом Колом?

– Да, я. – Взгляд преступника метался между моим пальцем и пистолетом в руке Вакса.

– Ваше настоящее имя?

– Кервин Джонс.

– Где генерал Кол?

– На станции. Не стреляйте, пожалуйста, я говорю правду. Прошу вас.

– Он жив?

– Да, сэр. Заперт в раздевалке. Вместе с другими офицерами. Наши ребята их караулят.

Я сделал едва заметное движение рукой. Джонс побледнел.

– Вы подняли бунт?

– Да, сэр. Это все шахтеры, сэр. Они хотели нас всех убить. Я работал в отсеке связи, сэр. Я не военный. Когда корабли с припасами не прибыли в срок, они просто взбесились, и мне пришлось к ним присоединиться, иначе…

– Сколько офицеров убито?

– Два, сэр. Все произошло так быстро. Нам надо было как-то убраться со станции, неужели вы не понимаете?

– Что произошло на самой планете?

– Горняки взяли верх. Вероятно, держат офицеров Военно-Космического Флота в качестве заложников. Комитет контролирует шаттл, горняки почти каждый день прилетают, чтобы следить за ходом событий.

Я посмотрел на свой палец.

– Это правда, сэр, – выпалил он. – Клянусь Господом Богом! Пожалуйста, верьте мне. – Он повернулся к Ваксу. – Не стреляйте, ради Бога!

– Мистер Вышинский! – В камеру вошел главный старшина корабельной полиции. – С этим человеком можно иметь дело. Допросите его. Я хочу знать все о комитете горняков, когда именно они прилетают на станцию, а также план станции. Если он будет лгать, если скажет не то, что остальные трое, немедленно прекращайте допрос и вызывайте меня.

Я вышел. Вакс последовал за мной.

По дороге на мостик Вакс спросил:

– Сэр, а что, если бы он солгал?

Я остановился и шевельнул пальцем. Он вздрогнул.

– Достаньте из-за пояса пистолет. Прицельтесь в палубу. – Вакс встревожился, но приказ выполнил. – Стреляйте в палубу.

– Есть, сэр. – Вакс, все еще колеблясь, нажал на спусковой крючок. Раздались короткие гудки. Это означало, что заряд кончился. Я протянул руку, и Вакс вложил в нее пистолет.

Время бежало быстро. Весь экипаж был занят ремонтом поврежденных лазерами линий электропроводов. Дерек и Алекс успокаивали перепуганных пассажиров, разводили их по каютам и помогали наводить там порядок.

Трое пассажиров были убиты бандитами. Еще двое, в том числе Сара Батлер – приятная молодая леди, сидевшая за моим столиком, погибли в результате разгерметизации, не успев надеть костюмы.

Не уцелели также три члена экипажа и один офицер.

По большому счету нам повезло. Могло быть и хуже. К счастью, мятежники намеревались захватить, а не уничтожить «Гибернию». Сэнди попытался закрыть люк воздушного шлюза, и его сожгли на месте. Не зацепись он рукой за панель управления шлюза, его вынесло бы наружу при разгерметизации, когда я пытался освободить корабль. Остальные члены экипажа погибли во время сражения.

Я сидел на мостике в своем кресле и пытался хоть как-то оправдать собственную глупость. Мы всегда крепки задним умом. Перед моими глазами плыло невидящее, укоризненное лицо Сэнди. Удастся ли когда-нибудь избавиться от этого видения? Я взял микрофон:

– Мистеру Кэрру и мистеру Тамарову явиться на мостик.

Через несколько минут гардемарины вошли и встали по стойке «смирно». Я скомандовал «вольно»:

– Проложите курс назад к станции. Необходимо появиться над их верхним шлюзом в двух километрах от него. Сверьте ваши результаты с решением Дарлы. – Они приступили к работе, а я снова предался размышлениям. Вакс озабоченно наблюдал за происходящим с места первого офицера.

– Вакс, а где кадет Фуэнтес?

– В столовой. Помогает мистеру Браунингу.

– Как он там оказался?

– Он был со мной у носового шлюза, когда все началось. Я отослал его охранять кубрик гардемаринов.

– А-а.

Кубрик на первом уровне не нуждался в охране, а если бы и нуждался, то мальчишка-кадет едва ли мог его защитить. Просто Вакс отослал Рики от греха подальше.

Вакс покраснел:

– Да, сэр. А после того как все успокоилось, я послал его к мистеру Браунингу.

– Очень хорошо. – Я мог этому только порадоваться. Слишком много юных существ загубил я сегодня.

Когда гардемарины закончили прокладку курса, я попросил Вакса проверить, все ли в порядке. На этот раз придется положиться на их вычисления. Голова нестерпимо болела, несмотря на успокоительное доктора Убуру, а может, именно из-за него.

Мы выпустили несколько реактивных струй из вспомогательных двигателей, чтобы повернуть назад к станции «Шахтера». Я был близок к обмороку, когда передал управление Ваксу. Через час, чтобы не пролететь мимо, были включены тормозные трастеры.

Настало время действовать. Я взял в руки микрофон, чувствуя себя полным идиотом. Приказ, который я собирался отдать, на боевых кораблях Объединенных Наций слышали разве что во время учений.

– Всем подготовиться к атаке на станцию! – Я резко нажал клаксон, раздался назойливый гудок.

Отовсюду, где застал их приказ, – из кубриков, туалетов, столовой, из ремонтных бригад – мужчины и женщины поспешили на свои штатные места. Все системы, кроме жизнеобеспечивающих, были отключены. Гидропоника и рециркуляторы переведены в автоматический режим работы. Персонал у аппаратов в машинном отделении удвоен, потому что именно из машинного отделения обеспечивалось энергоснабжение лазеров «Гибернии».

В рубке связи толпились матросы, настраивающие свою аппаратуру для наблюдения за вражеским лазерным и ракетным огнем. Команды антилазерной защиты пришли в полную боевую готовность. Расположенные на носу «Гибернии» особые люки были открыты, чтобы в нужный момент развернуть легкие тонкие экраны, предназначенные для отклонения вражеских лазерных лучей.

Я знал, что это перестраховка, потому что на орбитальных станциях нет лазерных пушек. На Шахтер, расположенный на расстоянии шестидесяти трех световых лет от Земли и шести от Надежды, заходят только корабли Военно-Космического Флота. Другие просто не совершают межзвездных путешествий. Кому придет в голову его атаковать?

Моя радиостанция была настроена на частоту, которую использовали прибывающие корабли.

– Внимание, станция «Шахтер». С вами говорит судно Флота Объединенных Наций «Гиберния», командир Николас Сифорт. Прием!

Через мгновение динамик ожил:

– Мы вас слышим.

– Еще две минуты, и я открываю огонь, если вы безоговорочно не капитулируете. Где генерал Кол?

Несколько секунд микрофон молчал. Потом последовал ответ:

– Катитесь вы к такой-то матери, ребята!

– Ровно через минуту и сорок пять секунд я открываю огонь. Я прорежу дыру в корпусе длиной двадцать метров около вашего верхнего шлюза. Будьте готовы к разгерметизации.

Через микрофоны были слышны их взволнованные голоса. Потом ответил уже кто-то другой:

– Давай, разгерметизируй нас! Тогда генерал вместе с другими офицерами окажутся в воздушном шлюзе.

– Мне плевать. Вина ляжет на вас, а не на меня.

Вакс вздохнул. Я протянул руку к кнопке открытия лазерного огня, но не нажал ее:

– Управление огнем, приготовиться! Прицел в корпус около воздушного шлюза «Шахтера»!

– Есть, сэр.