Оружие-мутант. Антология американской фантастики - Мюррей Лейнстер

Худой молодой человек печально заметил:

— Это не уроженец нашей планеты Деттра. Мода всюду разная, а этот человек одет для нас непривычно. У него униформа с застежками, которыми мы не пользуемся. Это пришелец из солнечной системы, которая полностью отличается от нашей.

Мургатройд, увидев Кальхауна, подбежал к нему и радостно обхватил за ноги. Счастливый тем, что вновь обрел друга, тормаль устроил целый концерт, испуская пронзительные крики. Похожие на скелеты жертвы изумленно глядели на него.

— Позвольте представить вам Мургатройда, — сказал Кальхаун с безмерным облегчением. — Он был намеренно инфицирован и выздоровел. Поэтому и вы можете оправиться от болезни! Побольше бы света…

Он проверил ритм дыхания Мургатройда, послушал, как работает его сердце. Тот был безукоризненно здоров, что нормально для всех хорошо ухоженных животных, но столь феноменально проявляется у тормалей. Кальхаун взглянул на него с глубоким удовлетворением.

— Очень хорошо! — констатировал он. — А теперь приступим к делу!

Он вытянул из костра пылающую смолистую ветку, передал ее молодому человеку и подал сигнал следовать за собой. Мургатройд с удовольствием пошел за ним. Кальхаун остановился у одного из свободных шалашей, открыл свою походную лабораторию и наклонился над Мургатройдом. Тот воспринял действия врача совершенно спокойно. Разогнувшись, Кальхаун взглянул на жидкость красного цвета, набранную в шприц.

— Почти двадцать кубиков, — заметил он. — То, что я делаю, — это крайняя мера. Но мы вполне можем считать, что попали в действительно чрезвычайное положение.

Молодой человек обратился к нему:

— Но мы обязаны сообщить, что вы сами себя обрекли. Период инкубации болезни составляет примерно шесть дней. У медиков, входивших в административный персонал, он длился дольше.

Кальхаун открыл одно из отделений аптечки. В пламени факела сверкнули крохотные пробирки и пипетки. Соблюдая предосторожность, он перелил красную жидкость в миниатюрный фильтр, проткнув при этом пластиковую самозатягивающуюся мембрану, затем обратился к парню:

— Вы, кажется, имеете отношение к медицине. Судя по вашей речи…

— Да, — ответил Ким, — я проходил интернатуру, был почти врачом, а сейчас стал почти трупом.

— Насчет последнего я сомневаюсь. — ответил Кальхаун. — Мне нужно немного дистиллированной воды… это против свертываемости крови. — Он добавил каплю в окрашенную в красный цвет жидкость, встряхнул фильтр, взбалтывая раствор. Прибор по своим размерам был чуть длиннее его большого пальца. — Теперь немного агломерата… — Он добавил ничтожное количества другого вещества, взятого из почти микроскопической ампулы. Снова встряхнул фильтр. — Вы, должно быть, представляете, что я сейчас делаю. В приличной лаборатории можно было бы быстро установить структуру и формулу антитела, столь любезно предоставленного нам Мургатройдом. Вслед за этим мы занялись бы его синтезированием, и через сутки в камерах, где проходила бы эта реакция, набралось бы вполне достаточное количество вакцины. Но о какой лаборатории может идти речь в наших условиях?

— Лаборатория имеется в городе, — сказал Ким безнадежным тоном. — Она предназначалась для будущих колонистов. Был там и необходимый высококвалифицированный персонал. Когда разразилась эпидемия, наши медики сделали все, что смогли. Они не только перебрали все известные варианты культур, но и работали с образцами различных тканей умерших. Но ни разу, даже с помощью электронного микроскопа, не удалось выделить тот базовый организм, который мог бы явиться возбудителем. — Он с какой-то горделивой утомленностью добавил: — Те, кто работал, подвергли себя угрозе заражения, но исполнили свой долг до конца, пока не свалились от болезни. Их места тут же занимали другие врачи. Весь персонал трудился, не щадя жизни.

Кальхаун еще раз взглянул при мерцающем свете факела на стеклянную пробирку фильтра.

— Агломерация почти завершилась, — констатировал он. — Я подозреваю, что где-то были проведены блестящие лабораторные работы, которые позволили оккупантам быть совершенно уверенными в своем полном иммунитете к этой инфекции. С таким настроем они и прибыли сюда и немедленно принялись проводить «чистку» города от жителей, завершая то, что не успела натворить эпидемия. Я также предполагаю, что в какой-то лаборатории отлично поработали над тем, чтобы возбудителя эпидемии было невозможно обнаружить. А я не люблю, когда вынужден что-то вот так подозревать!

Он снова посмотрел на пробирку фильтра.

— Некто, — холодно продолжил Кальхаун, — счел, что мое прибытие сюда представляло неблагоприятное обстоятельство как для него самого, так и для цели, которую он поставил перед собой. Думаю, что именно так и было. Поэтому он и попытался меня уничтожить. Не удалось. Боюсь, что и я в свою очередь рассматриваю его существование как неблагоприятное обстоятельство. — Он сделал паузу и насмешливо продолжил: — Сотрудничать с эпидемией технически очень сложно. Для этого нужно столько же информации о ней, сколько и для борьбы. Но в отличие от борьбы сотрудничество с эпидемией невозможно осуществлять на расстоянии. Посему логично предположить, что человек, который руководит проектом уничтожения людей, — тот же самый, кто и породил эту эпидемию. — Снова немного помолчав, он закончил ледяным тоном: — Я не уполномочен судить о виновности или невиновности кого бы то ни было и определять его судьбу. Но как сотрудник Медслужбы я наделен властью принимать меры против всего, что может поставить под угрозу общественное здравоохранение!

При неверном свете факела он начал надавливать на поршень фильтра. Собственно говоря, фильтром являлся сам поршень, и вскоре на его тыльной стороне стал медленно нарастать слой легкой и прозрачной жидкости.

— Подтвердите, пожалуйста… Вы сказали, что в городе имеется лаборатория, но медикам не удалось выделить возбудителя?

— Именно так, — ответил Ким угасшим голосом. — Было проведено полное биологическое обследование планеты. Ничего нового обнаружено не было. Флора полости рта и кишечника была обычной. Впрочем, никакое инородное существо и не смогло бы конкурировать с организмами, с которыми род человеческий живет совместно в течение тысячелетий своего развития. Поэтому мы не нашли в культурах пациентов ничего такого, что нам не было бы известно.

— Может быть, произошла мутация, — прокомментировал его сообщение Кальхаун. Он внимательно наблюдал, как увеличивалось количество прозрачной сыворотки позади поршня. Ее набралось уже двенадцать кубических сантиметров. Под поршнем же образовался достаточно плотный слой алгомерированных кровяных шариков. Кальхаун с удивительной ловкостью вытянул из пробирки прозрачную жидкость. — Приходится работать в условиях, весьма далеких от стерильности, — произнес он с некоторым неудовольствием, — но мы вынуждены пойти на этот риск. В любом случае у меня такое предчувствие, что все получится, как надо. Патогенный механизм, который не создается одним, поддающимся идентификации элементом… противоестествен. Тут пахнет злым умыслом. Мне кажется, что не так уж необоснована гипотеза о том, что кто-то подготовил как саму эпидемию, так и вакцину против нее. Все было сделано с расчетом на то, чтобы ввести в заблуждение медиков, которые могли бы попытаться найти способ борьбы с ней.