Мила (СИ) - Надежда Чистая

королевство и обратно, и чувствовал, как по виску от сдерживания ипостаси, который желает слиться со своей парой, стекает капля пота.

— Мила, тебе нельзя. — простонал едва слышно, продолжая тем не менее поглаживать её спинку. Тихий хмык около уха и горячий язычок истинной проходится от скулы, прихватывая каплю пота, и до виска. А затем, эта черноглазая бестия перевернула меня на спину, с удобством устраиваясь на бёдрах.

— Мне можно, Нэб. Просто скажи, что ты не хочешь и мы перестанем. — мурлыкала она, ёрзая на паху и чувствуя всё моё «не хочу».

— Ты беременна. — привёл последний, самый достойный аргумент, пресекая пытку. Но чтобы остановить мою истинную, требуется несколько человек. Поэтому пока мои руки прижимали девушку за попу, не давая ей двигаться, её, в это время начали оглаживать пресс, аккуратно расстёгивая пуговички рубашки.

— И что? — Мила даже нахмурилась, не понимая, но от своего дела отвлекаться не стала и с полуулыбкой продолжила начатое.

— Я могу навредить тебе или малышу. Наши женщины, например, не подпускают к себе мужчин в это время.

— А ты откуда знаешь? — девушка даже замерла, а затем очень медленно подняла голову, встречаясь со мной взглядом. Её глаза были полны Тьмы, и я как-то интуитивно понял, что кое-кто ревнует. А ещё понял, что спасение утопающего, дело рук самого утопающего. Эту фразу я услышал, когда был в мире истинной, но никогда не думал, что она всплывёт в памяти именно в такой момент.

— Знакомый рассказал! — резко подмяв под себя девушку, поцеловал в носик. — А я люблю тебя, моя несносная малышка. — и не дав что-либо ответить, вновь закрыл ей рот поцелуем.

Гори оно всё синим пламенем! Я до мурашек хочу эту женщину. Я знаю, что она не против и чувствую ответное желание. Так чего я медлю? Тем более ей нужно поднять настроение. А как ей это делать, если не с помощью своих мужчин?

Одежда летела в стороны, оголяя тела. Запах возбуждения, словно дым от костра окутывал комнату, заставляя наше дыхание учащаться. Демон внутри меня почти приказывал быстрее сделать пару своей, поставить на неё метку, чтобы посторонние самцы знали, что она наша. Но я медлил, растягивая наше удовольствие, хотя и слышал несвязный шепот истинной, молящий о большем. Из её горла вырывались хриплые стоны, особенно когда моя рука спустилась к её лону, вырисовывая там узоры, заставляющие Милу жмуриться и выгибаться на встречу. Я губами ловил её выдохи, пил стоны и чувствовал, что от моих действий истинная скоро кончит. Тьма, вырывающаяся из Милы, не причиняла никакой боли. Она окутывала нас туманом, даря таинство и отвлекая от посторонних звуков за пределами спальни. Пальчики девушки впились в постельное бельё, подтягивая его к себе и снимая. Внутренние мышцы Милы сживались вокруг моих пальцев, а я всё продолжал поступательные движения, немного ускорив темп.

Протяжный выдох и тело пары обмякает, содрогаясь от оргазма. Устроившись между её ног, закинул их себе на бёдра и вошёл, заставляя Милу, не отошедшей ещё от первого раза, хватать ртом воздух. Опершись пятками в поясницу, коготками Мила царапала мою спину и плечи, отчего я, немного порыкивая, прикусывал её нежную шейку. И в какой-то момент впился клыками ей в левое плечо, ставя метку. Тьма вокруг стала гуще, и я чувствовал, как её щупальца проникают в меня оставляя на ауре свой след. Вместе с моей магией, в кровь Милы попали и мои феромоны, делаю её ещё более неистовее. У неё хватило сил, не размыкая наших тел, опрокинуть меня на спину. И это при условии того, что моё тело, из-за вырывающейся ипостаси, стало больше и тяжелее. Милу же всё устраивало. Она улыбалась и ластилась, тёрлась грудью, и оставляла отметины на шеи и теле, словно ставила свои метки. Что странно, засосы не пропадали, будто ипостась желала их оставить и не позволяла регенерировать. Приподнявшись, облокотился на спинку кровати, чувствуя, что ещё чуть-чуть и я кончу. Хотя истинная сама уже была близка к этому состоянию. Несколько глубоких толчков и голова пары…нет — жены запрокидывается, а рот издаёт сладострастный стон, срывающий все мои внутренние барьеры. Вырывает душу из тела и заставляет погрузиться с головой в этот омут страсти и единения. С закрытыми глазами нахожу губы истинной, сплетая языки и с помощью дара передавая то, что испытываю, когда она рядом, то, насколько я рад, что она появилась в моей жизни. В этот момент я как никогда был рад, что из-за одной стервы, мне пришлось идти в другой мир за другом. Казалось, сама судьба дала пинок в тот портал и шанс на счастливую жизнь рядом с истинной парой и нашим ребёнком.

Заметив, что Мила разморённая и уставшая еле держит глаза открытыми, помог устроиться на кровати, накрывая разгорячённое тело одеялом и прижал к себе. С лёгкой улыбкой, что освещало её лицо словно солнышко, супруга уснула. А через некоторое время в спальню прошмыгнул оборотень. Сеер, обратившись на ходу в каракала, запрыгнул в постель, устраиваясь за спиной Милы, согревая и рассматривая укус. Рядом с меткой Селима, можно было рассмотреть то, что оставила сила Тория. От Тёмного Миле досталась метка в форме ромба, в котором клубилась Тьма. Причём как мы поняли, она была живая, могла перемещаться по телу и даже защитить свою хозяйку.

Я же до сих пор не мог поверить, что у нашей истинной один из мужей Бог, да ещё и Тёмный. В нашем мире запрещено его вероисповедание. В моей академии обучаются воины, которые в будущем станут сражаться с порождениями Тьмы. Существа, что приносят других в тёмных ритуалах, должны отправляться под суд, хотя раньше на это закрывали глаза (как мы думали). Но как рассказал сегодня Торий, раньше точно также наказывали тех, кто переступал закон, убивая разумных ради своих неясных целей. Тёмный — он же Бог Тьмы и Смерти, не нуждался в подобных подношениях, ему вполне хватало тех сил, что давали его почитатели. Но после заключения в Тёмном царстве, после битв и отдачи части души умершей жене — он остался почти без сил и брал уже всё, что ему жертвовали щедрые смертные.

— Знаешь, Нэб, — обернувшись человеком, Сеер подпёр голову рукой и посмотрел на меня. — не честно как-то получается. Я познакомился с кошечкой первым, но до сих пор хожу в женихах. — хмыкнул брат, просовывая руку под одеяло и размещая её на животе Милы. То, что у оборотня нет претензий и обид, понял только по хитрому прищуру глаз.