Стрелы королевы - Mercedes Lackey

— Пожалуйста, Герольд Джедус, простите, но у нас чрезвычайное происшествие.

Джедус стряхнул с себя остатки сна и прислонился к стене, натянув одеяло на плечи.

— Тогда ладно… я слишком хорошо тебя знаю, чтобы подумать, что ты преувеличиваешь. Раздуйте огонь, зажгите свечи и расскажите мне, что случилось.

Он выслушал обоих: Тэлия заставила Скифа самому рассказать свою часть истории. Не успели еще ребята поведать и четверти узнанного, как Джедус понял, что происшествие безусловно соответствует статусу «чрезвычайного». К тому времени, как они закончили, ему стало просто дурно.

— Если бы я не знал вас обоих, я поклялся бы, что вы просто сочиняете, — сказал старик под конец. — И мне почти хотелось бы, чтобы так оно и было.

— Сударь, — произнесла Тэлия после долгого молчания; ее лицо осунулось от усталости. — Что мне делать?

— Тебе, детка? Ничего, — Джедус потянулся к ним, обхватил за плечи и притянул к себе, благодарный ребятам за сообразительность и отвагу. — Тэлия, Скиф, вы оба сделали гораздо больше, чем удалось кому-либо из старших; я доволен и горд вами обоими. Но сейчас вам нужно предоставить мне позаботиться обо всем остальном. Среди тех, с кем нужно переговорить об этом деле, есть такие, кто выслушает взрослого, но не станет и слушать, если то же самое расскажет подросток. Надеюсь, вы позволите мне говорить за вас?

Скиф шумно перевел дыхание.

— Позволим ли? Святые звезды, я боялся, что вы заставите меня самого рассказывать все это Кириллу и Селенэй! А после того, как меня застукали, когда я охотился за теми записями, доверие ко мне сейчас, боюсь, не слишком велико. О нет, Герольд, я предпочитаю, чтобы не мне пришлось приносить дурные вести. Если вы не возражаете, я лучше отправлюсь в ванну, а потом на боковую.

— А ты, Тэлия?

— Пожалуйста… если вы согласны, — она посмотрела на Джедуса глазами, полными страшной усталости и мольбы. — Я бы не знала, что сказать. Есть столько вопросов, на которые мы не можем дать ответа. Прежде всего, мы не знаем, кто такой этот «господин», а если лорд Орталлен начнет на меня кричать, я… я боюсь, что могу расплакаться.

— Тогда идите оба. Можете предоставить все мне.

Скиф и Тэлия поднялись и нетвердыми шагами вышли из комнаты. Джедус посидел мгновение в задумчивости, потом дернул за шнурок звонка, вызывая слугу.

— Медрен, мне нужно, чтобы ты разбудил Селенэй, попросил ее прийти ко мне в комнату и сказал, что это крайне срочно. Потом передай то же самое Сенешалю, Герольду Кириллу и Герольду Элкарту. Разведи огонь поярче, принеси вина и еды. — На мгновение он задумчиво уставился в пространство. — У меня такое ощущение, что нам предстоит очень долгая ночь.

На следующий день о Хулде уже не было ни слуху, ни духу; впрочем, Тэлии и не хотелось ничего о ней слышать. Она была рада только передать это дело в руки взрослых. Вечером, в сумерках, нежное весеннее благоухание цветущих деревьев выманило ее в сад: теперь, после изгнания ее мучителей, можно было без опаски бродить по окрестностям в любое время суток. Тэлия вдыхала дурманящий аромат цветов хиканта, как вдруг услышала приглушенные всхлипывания, доносящиеся из одного из садовых гротов, после наступления темноты служивших излюбленным местом свиданий местных парочек.

Сначала Тэлия подумала, что это, должно быть, рыдает отвергнутый влюбленный или еще какой-нибудь бедолага, но когда рыдания усилились, ей почудилось, что плачет ребенок. Тэлия почувствовала, что ее тянет выяснить, кто это; ощущение было сродни тому, что привело ее тогда зимой к бродившей по голому саду королеве.

Тэлия вспомнила, что ей советовали доверять своему чутью, и послушалась этого внезапного побуждения. Ступая как можно бесшумнее, она приблизилась к гроту и заглянула внутрь. На мху лицом вниз лежала Наследница Престола и рыдала так горько, словно у нее разрывалось сердце.

Тэлия вошла и села возле девочки.

— Теперь ты уже не похожа на рыбу, — сказала она легким тоном, но стараясь, чтобы голос прозвучал сочувственно. — Скорее на водопад. Что стряслось?

— Он-н-ни от-т-тослали Хулду, — прорыдала девочка.

— Кто это «они», и почему ее отослали? — спросила Тэлия, еще не знавшая результатов устроенного Джедусом совещания.

— М-м-моя мать и это гадкий Кирилл, и я не знаю почему… она была моим единственным, единственным другом, больше никто меня не любит!

— Мне очень тебя жалко. Быть совсем одинокой ужасно. Я знаю это: когда я была в твоем возрасте, мою лучшую подругу выдали за отвратительного старика и отослали прочь, и я больше ни разу ее не видела.

Рыдания смолкли.

— Ты плакала? — бесхитростно поинтересовалась девочка.

— Плакала, когда оставалась одна, но при других не смела. Старшие говорили мне, что грешно плакать о чем-то столь незначительном. Думаю, с их стороны это было очень не правильно, потому что иногда от слез становится легче. Тебе сейчас чуточку полегчало?

— Немножко, — признала девочка. — Как тебя зовут?

— Тэлия. А тебя?

Девочка надменно задрала подбородок.

— Ты должна звать меня «ваше высочество».

— Еще нет, не должна. На самом деле ты не наследница; сначала нужно, чтобы у тебя появился Спутник и ты доказала, что можешь быть Герольдом.

— Не наследница? Но… но Хулда говорила иначе!

— Но это правда, спроси любого. Возможно, она не знала… а может быть, лгала тебе.

— Зачем ей мне лгать? — девочка выглядела огорошенной.

— Ну, я могу предположить по крайней мере одну причину. Потому, что она не хотела, чтобы ты подружилась с другими ребятами, хотела устроить так, чтобы быть твоим единственным другом. Поэтому она убедила тебя, что ты более важная персона, чем ты есть на самом деле — и ты так допекла всех окружающих, что все от тебя отвернулись.

— А откуда мне знать, что ты не лжешь? — воинственно спросила девочка.

— Я Герольд — или буду им через несколько лет, а Герольдам не разрешается лгать.

Девочка переварила услышанное — и лицо у нее стало таким, словно ей оно пришлось крайне не по вкусу.

— Она… значит, она, наверно, все это время мне лгала. Наверно, она даже лгала, что она мне друг! — у Элспет задрожали губы; похоже было, что она вот-вот снова разрыдается. — Тогда… значит, у меня вообще нет друзей!

Слезы хлынули ручьем, и Тэлия невольно привлекла девочку к себе; та не сопротивлялась. Тэлия успокаивающе гладила ее по голове, пока принцесса снова не наплакалась до изнеможения, а затем, когда рыдания утихли, вытащила платок, чтобы вытереть ей нос и покрасневшие глаза.

— Сейчас у тебя друзей нет, но это не значит, что ты не можешь ни с кем подружиться, — сказала она девочке. — Если хочешь, я буду твоим другом, но ты должна обещать мне одну вещь.