Увлекательный мир парусов - Володзимеж Гловацкий

В те дни, когда Чичестера торжественно чествовали в Плимуте, а затем в Лондоне, Телига переживал неприятнейшие дни своего рейса. Он стоял на якоре на рейде порта Кристобаль и ожидал разрешения подойти к набережной, а затем начать проход по Панамскому каналу. Одиннадцать дней длилась неблаговидная торговля о выдаче поляку разрешения на то, в чем не отказывали до этого ни одному мореплавателю. Каждый из одиннадцати дней Телига вынужден был отправляться на ботике, на веслах, с рейда в порт, чтобы выяснить, какие новые препятствия выдумывают американские бюрократы. Дело принимало скандальный оборот. Вмешалась пресса, защищая коллегу-журналиста. Выступило с протестом посольство Польши в Вашингтоне. Наконец разум победил, и 12 июля 1967 года «Опти» пришвартовалась у мола Панамского яхт-клуба в Кристобале.

Шторм в Индийском океане.

Перед переходом к Тихому океану по Панамскому каналу Телига проверил подводную часть корпуса «Опти» и нашел, что она мало обросла. Но пришлось укрепить мачту и исправить то и дело отказывавший мотор, что заняло несколько недель. И только 8 августа яхта была готова идти по каналу. Обязательные правила требуют, чтобы во время каждой остановки в шлюзах при швартовых стоял матрос и на судне были лоцман и рулевой. Телига нанял четырех американских студентов и лоцмана и с этим экипажем доплыл до Бальбоа у выхода из Панамского канала в Тихий океан. Очередная стоянка была вызвана ожиданием французской и австралийской виз. Получив французскую визу, Телига решил выйти в море, но через два дня «Опти» вернулась для починки мотора. Лишь 27 августа Телига снова вышел в Тихий океан, направляясь к Галапагосским островам.

Плавание прошло благополучно, а пребывание на «зачарованных островах» длилось от 29 сентября до 28 октября. Там собралась целая братия — экипажи нескольких яхт, и время, занимаемое экскурсиями, проходило незаметно.

Дальнейший путь от Галапагосских до Маркизских островов, точнее, до острова Нуку-Хива также оказался для «Опти» благополучным, а ровный пассат в течение 33 дней нес яхту почти без вмешательства капитана. Полинезийские острова привели Телигу в восхищение. Он рисовал пейзажи, часто выбирался на экскурсии, встречался с местными жителями и экипажами яхт и ожидал известий о визе, так как хотел подольше задержаться в Австралии, чтобы посетить там родственников. Но желанного известия все не было, зато наступала пора штормов, когда безопаснее оставаться в порту, чем находиться в океане.

Телига решил переждать штормовой сезон на Таити и 29 декабря покинул Маркизские острова. Он поплыл трудной дорогой через усеянный рифами проход у островов Туамоту, где незадолго до него разбилась французская яхта с экипажем из трех человек. В ночь с 29 на 30 декабря вблизи Туамоту Телига почувствовал сильнейший удар в борт яхты. Оказалось, что «Опти» наскочила на плававший в океане ствол пальмы. При большей скорости яхты это препятствие могло бы пробить обшивку насквозь.

Пока что яхта не протекала, и лишь после тщательного осмотра стало ясно, что требуется серьезный ремонт.

Маршруты одиночных кругосветных рейсов «Опти», «Джипси-Мот IV» и «Шалуньи».

Первый день нового года Телига при подходе к порту Лапеэте провел в борьбе с сильным ветром и волнами. Капитан порта выслал на рейд к польской яхте буксир, но при сильном волнении на море прием буксирного каната оказался невозможным. Телига решил войти в порт под парусами, что ему прекрасно удалось.

Тем временем Алек Роуз закончил короткую стоянку в Мельбурне и в воскресенье, 14 января 1968 года, начал обратный путь в Англию. Штормовая погода в Тасмановом море повредила мачты. Необходима была хотя бы краткая остановка. Исправно действовавшее радиооборудование позволило Роузу заранее заказать все необходимое в мастерских Новой Зеландии, и стоянка в порту Блюф ограничилась пятью днями.

Радиооборудование предоставляло большие выгоды и увеличивало безопасность плавания. Однако оно требовало забот. Однажды, запустив агрегат для зарядки аккумуляторов, находившийся на палубе, Роуз увидел, что из машинного отсека идет дым. Оказалось, что он забыл подключить выхлопную трубу мотора. Спустившись в отсек, Роуз остановил мотор и… отравленный выхлопными газами, на три часа потерял сознание. Недопустимым легкомыслием было то, что такой же случай повторился сорок дней спустя, когда во время шторма Роуз находился в 700 милях от мыса Горн. На сей раз он не только потерял сознание, но и сильно ушиб ногу.

Когда Роуз подплывал к мысу Горн, его приветствовал в океане самолет, посланный радиотелевизионной компанией. Роуз установил также связь с танкером, специально направленным к мысу Горн для возможной помощи «Шалунье». Но погода была на удивление спокойной.

1 апреля в полдень на расстоянии 11 миль Роуз обогнул мыс Горн. Остальные 8500 миль яхта проплыла без всяких происшествий, и 4 июля 1968 года Роуза приветствовали в Портсмуте с таким же энтузиазмом, как в предыдущем году Чичестера. Так же, как Чичестеру, Роузу было пожаловано дворянство.

Подвиг Роуза был не меньшим достижением, чем рейс Чичестера. Однако его триумф был несколько заслонен результатами третьих трансатлантических гонок.

Третьи трансатлантические гонки начались в Плимуте 1 июня 1968 года. Гонки собрали 35 яхтсменов-одиночников из 10 стран четырех континентов. Среди спортсменов была одна женщина, 26-летняя Эдит Бауман, секретарша из ФРГ, и впервые появилось духовное лицо — английский пастор С.Пакенхэм, который не только закончил гонки, но и занял в них неплохое 15 место, преодолев Атлантический океан за 42 дня и 4 часа.

Гонки изобиловали авариями и драматическими ситуациями. Всеобщим фаворитом был Эрик Табарли, заявивший, что он на специально построенном для гонок тримаране «Пен-Дюйк IV» на 7 дней улучшит свой рекорд 1964 года и достигнет финиша через 20 дней плавания. Видимо, молодой офицер французского флота имел основания для такого заявления, однако в поединке с океаном оно оказалось столь же ненадежным, как и его яхта. Ведя гонку со старта со скоростью 13 узлов, Табарли прошел 140 миль и столкнулся ночью в Ла-Манше с торговым пароходом. Ему пришлось вернуться в Плимут, чтобы исправить серьезные повреждения и с 80-часовым опозданием повторно стартовать 4 июня. Поломка руля вынудила его совершить короткую остановку в порту Ньюлин, откуда он в третий раз отплыл на атлантическую трассу 5 июня. Но при большой скорости, которую развивало судно, не выдержал такелаж, и под вечер того же дня Табарли пришлось окончательно отказаться от гонок.

Орудийный выстрел, возвещавший о прибытии к финишу в Ньюпорт победителя, прозвучал через 25 дней 19 часов и 33 минуты после выхода из Плимута. Победил в гонках 25-летний англичанин Джеффри Уильямс, плывший на прекрасно оснащенной, традиционной постройки яхте «Сэр Томас Липтон». Семнадцатью часами позже пересекла линию финиша южноафриканская яхта «Вуртреккер», ведомая Браке Даллингом. Третьим, через 28 часов после победителя, прибыл американец Том Фоллет на «Чиирз».

Результат Уильямса, хотя и далекий от «20 дней» Табарли, заслуживал внимания, особенно учитывая те условия, в которых он был достигнут, и использованную при этом технику навигации. Чтобы осуществить свое плавание, Уильяме собрал с огромным трудом 3000 фунтов стерлингов. Однако это была всего шестая часть требующихся средств. К счастью, Уильяме нашел покровителей в лице английских фирм торговли продовольствием и электронной промышленности. Фирма «Инглиш электрик» выделила для обслуживания его гонок компьютер и организовала систему навигационного оповещения.

Ежедневно в установленное время Уильяме сообщал по радио в вычислительный центр свои координаты в океане. Опираясь на самую свежую информацию британской метеорологической службы, компьютер анализировал для данного дня и местоположения яхты ожидаемое развитие погодной ситуации, направление ветра и состояние моря, а также кратчайший путь к отдаленному финишу. Выбирая из многочисленных вариантов оптимальный курс, наиболее отвечающий возможностям и особенностям яхты, электронный мозг подготавливал навигационные рекомендации, которые и передавались по радио Уильямсу. Это, разумеется, потребовало специального программирования, но благодаря победе Уильямса обеспечило британской фирме огромную рекламу. Единственной тенью на прекрасном полотне, созданном морской кибернетикой, было то, что яхта, прибывшая второй всего через 17 часов после Уильямса, электронной навигационной системой не пользовалась.

Во время трансатлантических гонок или вскоре после их окончания в Атлантическом океане разыгралась трагедия с 75-летним одиночником Уильямом Уиллисом. После трудовой жизни Уиллис хотел последние годы провести в любимом море. В 61 год он повторил океанский подвиг Тура Хейердала. Его плот «Семь сестричек» тоже был сооружен из стволов бальсового дерева, но в отличие от норвежского «Кон-Тики» имел на борту лишь одного мореплавателя. Только кошка и попугай разделяли одиночество Уиллиса. Проплыл Уиллис значительно дальше, чем Хейердал, — вплоть до островов Самоа.