О с Г 2 (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

— Снова расстрою. Я — не член Миссии. Ничего подобного не ношу.

— Жаль. Это кое-что упростило бы. На сем прощаюсь, дорогая, это наша последняя ночь порознь.

Ночь вместе тоже будет последней, понимала Флоранс. Она убьет маркиза или тот убьет ее. Вопрос лишь — кто окажется проворнее. К сожалению, у де Моайля гораздо больше практики в подобных делах.

***

Сергею не повезло. Его вместе с тремя конвойными перехватил герцог де Тревейн.

Он сразу спросил — обыскали ли пленника.

— Вы же член Миссии? Не удивлюсь, если солдаты де Моайля оставили главное.

Три арбалета… Шансов нет. От одного Сергей попробовал бы увернуться. Или прикрыться дородной тушей герцога. Но не от троих.

Он покорно позволил забрать пистолет и браслет связи.

— Сводите счеты, ваше светлость?

— Отнюдь. Всему свое время, да и сын желает закончить поединок сам, без моей помощи. Дело в другом. Слышите звуки схватки? Часть баронов присоединилась к дворцовой страже, они пытаются отбиваться. Я предъявлю им пистолет и браслет, канцлер поймет — вы в заложниках. Предоставлю им возможность убраться. Вы останетесь, — герцог удобно перехватил пистолет за рукоятку и положил палец на спусковой крючок. — Занятная штука, наслышан. Нажимать здесь?

— Осторожнее, он заряжен. Вам нужен живой заложник?

— Лучше живой. Но не обязательно.

Крики, звон металла и выстрелы приблизились.

— Нужна подмога! — из коридора показался солдат в сине-зеленом, на мундире виднелась кровь, одна рука висела как плеть, второй он ее поддерживал.

— Двое с ним, болтов не жалеть! — герцог махнул стволом пистолета. — Один со мной.

Сергей медленно двинулся к лестнице, ведущей вниз. Там — подвалы, крысы. Когда-то была тюрьма, теперь заключенных содержат в более цивильных условиях. Но, похоже, новые хозяева решили вспомнить старый опыт.

Как только он занес ногу над ступенькой, из коридора, куда бросились арбалетчики, крики донеслись с новой силой, щелкнула спускаемая тетива, потом все звуки перекрыла короткая автоматная очередь.

— Быстро вниз! — вздумал подгонять герцог, но не успел.

Из того же коридора выметнулась рыжая молния, настолько стремительная, что арбалетчик увидел ее, только когда Лайза в прыжке сбила его с ног и впилась клыками руку.

Пущенный неприцельно болт отскочил от стены, Сергей подхватил его как кинжал и бросился в атаку.

— Умри! — герцог нажал на спуск. Потом еще раз. И еще. Тщетно. Юрген рассказал де Моайлю про пистолеты, тот — людям герцога, но про предохранитель кто-то из них забыл.

Воспользовавшись замешательством де Тревейна, Сергей всадил болт в глаз арбалетчику. Потом поднял арбалет и как дубиной огрел им герцога.

Тот повалился с ног, уронив пистолет.

— Пощади!

— Ты же хотел меня застрелить, просто не сумел, верно? Смотри, вот так надо.

Как снимается предохранитель, де Тревейн узнал за миг до смерти.

Взвыла Лайза. Сергей обернулся как ужаленный. Арбалетчик с торчащим болтом в глазнице все же нашел силы, чтобы пырнуть собаку кинжалом и сбросить ее с руки.

Потратив еще два патрона на одноглазого, Сергей склонился над своей спасительницей. Она упала на левый бок, струя крови окрасила белую шерсть на брюхе. Собака пыталась дотянуться языком до раны, чтобы зализать, но боль была слишком сильна. Лайза вытянулась и прикрыла глаза.

У Сергея натурально потемнело в глазах.

Смерть близкого человека — беда, непоправимое горе. Но люди живут долго, отвечают за свои поступки.

За собаку человек целиком берет ответственность на себя. За ее гибель, а рыжая прожила на этом свете всего пару лет и даже не оставила щенков, хозяин тоже в ответе, перед собой, перед неведомым собачьим богом, да просто перед Богом, он един.

Опустился на колени, провел ладонью по еще теплой, такой мягкой и такой привычной шерсти, погладил раскрытую в муке пасть…

Сзади донесся шелест.

Солдат, звавший на подмогу, сполз по стене. Наверно — постепенно слабел от потери крови.

Но он знал, за что и за кого воюет! Получил по заслугам!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Жгучая боль, переполнившая все существо после гибели Лайзы, ненависть к убившим ее, не только к арбалетчику, а де Тревейну и де Моайлю, затеявшим авантюру, нашла выход.

Сергей поднял пистолет.

Мушка нашла переносицу мятежника.

Палец выбрал люфт спускового крючка.

А потом Сергей опустил оружие.

Гея не делает людей агрессивными или неадекватными, не пробуждает звериную кровожадность. На самом деле, вне зоны комфорта живут только космопроходцы и представители еще нескольких профессий. Каждый мало знает о своих демонах. Экстремальные условия во время конфликтов на Гее — убей или будь убитым — выпускали демонов наружу.

Донесся топот. В холл у лестницы кувырком вкатился гвардеец с автоматом, за ним вбежал капрал Пуатье.

— Ваше сиятельство светлость, вы не ранены?

— Это — кровь собаки.

— Они заплатят и за людей, и за собак. Дворец наш. Повстанцы удерживают только заднее крыло для челяди. Дайте автомат графу! — капрал только сейчас рассмотрел несколько не боевой наряд командира, включавший башмаки и белые чулки. — Вы поведете нас, ваше сиятельство?

— Конечно. Только свяжусь с канцлером.

Он снял свой браслет с коммом с трупа герцога.

— Хорхе? Мы на первом этаже в правом главном крыле. Со мной отряд Пуатье.

— Сергей! Хорошо, что ты на связи. Отставить штурм. У де Моайля Флоранс, Эдуард и почти вся их молодая команда. Если не остановимся, их начнут убивать.

— Но очищенную часть дворца мы не оставим!

— Правильно. Гарнизон поднят по тревоге. Всех в цветах де Туа, де Моайля и де Тревейна берут под стражу, при попытке сопротивления ликвидируют на месте.

— Как будем спасать Флоранс и принца?

— Ждем Рея и Люка, действуем не спеша. Ситуация с заложниками всегда патовая.

Сзади хлопнул одиночный выстрел. Кто-то из гвардейцев, не терзаясь сомнениями, добил раненого, прощённого графом.

Сергей подхватил тело Лайзы на руки и отправился в крыло лорда-канцлера.

***

Услышав самую необычайную просьбу в своей жизни, отец Варфоломей категорически отказался.

— Ваше высокопревосходительство! Пред ликом Господа нашего всемогущего заявляю вам, нет в Киенне и во всей империи ни одного служителя Божьей Церкви, кто согласится на подобное богопротивное дело.

— Уверяю вас, отче, дело это не только богоугодное, но и единственное наше спасение.

Канцлер от души досадовал, что рядом нет Сергея. Но тот слишком много пережил всего за несколько часов, считая, что прямо или косвенно в них повинен: в нелепой смерти «пилота» Юргена и помилованной Джейн, в пленении Флоранс и Эдуарда, а тяжелое ранение и смерть собаки переполнило чашу терпения. Графу следовало прийти в себя.

Потерпев фиаско в храме Святого Петра, удрученный Хорхе вернулся во дворец, где рассказал единомышленникам о проблеме. Церковники отказываются венчать Флоранс с Маркизом Кривулькой, даже если она на бракосочетании скажет «да» без видимого принуждения. Последнему идиоту ясно, принцесса не согласна на такой брак. Он неугоден небесам, ни за какие блага ни один священник не купится — его ждет лишение сана и отлучение от церкви.

Ситуация становилась безвыходной. В крыле прислуги все двери забаррикадированы. Переданный осаждающим ультиматум де Моайля гласил: до вечера доставить сюда служителя католической церкви, правомочного заключить брак, иначе начнут убивать заложников — по одному, а отрезанные головы станут выбрасывать наружу. Эдуард больше не будет получать болеутоляющих. Когда заложники закончатся, в ход пойдут пальцы принца и принцессы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хорхе перехватил руку Сергея, намеревавшегося изорвать писульку в клочки.

— Не надо! Нам нужно доказательство — вот кого вздумали посадить на трон эмиссары Британской империи, чтоб заключить с ним союз.