Принцесса Баальбека - Генри Хаггард

С крыш, со стен террасы, с высоких ворот и укреплений послышались крики, походившие на раскаты грома: «Убей, убей его!»

Сипан поднял руку; все смолкло, и великий ассасин тонким голосом прокричал:

— Убей его. Он побежден.

Но Вульф стоял, склоняясь над рукояткой своего меча и смотрел на павшего врага. Он, казалось, говорил с ним; Лозель поднял меч, который лежал подле него, и подал его д'Арси. Вульф высоко с торжеством взмахнул им над головой, потом с криком бросил далеко от себя в пропасть; лезвие блеснуло, как дуга горящего света, потом все исчезло. И, не обращая больше внимания на побежденного, Вульф повернулся и пошел к своему Дыму, но едва сделал несколько шагов, как Лозель вскочил с кинжалом в руках.

— Обернись! — крикнул Годвин; зрители же, довольные тем, что бой еще не окончился, радостно закричали. Вульф услышал Годвина и повернулся. В ту же минуту кинжал Лозеля ударил его в грудь, и хорошо было для него, что его кольчуга оказалась крепкой. Биться мечом не было ни места, ни времени, но раньше, чем Лозель успел ударить Вульфа вторично, руки д'Арси обняли стан рыцаря-предателя, и началась борьба.

Они отступали, наклонялись, крутились, как вихрь, так что никто не мог сказать, где Вульф, где его враг. Наконец оба очутились над бездной и остановились, как каменные. Один начал наклоняться вниз, его голова уже повисла над бездной… Все дальше и дальше клонился он; противник не мог разжать его рук…

— Оба упадут, — радостно крикнула толпа.

Блеснул кинжал, раз, два, три раза сверкнул он, борцы разделились, и вот из глубокой пропасти донесся стук упавшего тела.

— Который, о, который? — вскрикнула Розамунда с крыши ворот.

— Сэр Гюг Лозель, — торжественным голосом ответил Годвин. Голова Розамунды упала на грудь, и несколько мгновений казалось, будто она спит.

Вульф подошел к своему коню, повернул его и, обняв обеими руками его шею, отдыхал. Потом снова вскочил в седло и медленно двинулся к воротам внутреннего города. Годвин выехал ему навстречу.

— Ты храбро бился, брат, — сказал он. — Ты ранен?

— Ушиблен и устал, больше ничего, — ответил Вульф.

— Хорошее начало. Теперь нужно выполнить остальное, — шепнул Годвин и, взглянув через плечо, прибавил: — Смотри, Розамунду уводят, но Сипан остался, вероятно, желает поговорить с нами, так как Масуда машет нам рукой.

— Что делать? — спросил Вульф. — Придумай, брат, потому что у меня голова кружится.

— Мы выслушаем, что он скажет; потом по моему сигналу поскачем, как сказала Масуда. Выбора нет. Но притворись раненым.

Впереди ехал Годвин; толпа ревела, приветствуя победителя. Д'Арси остановились на открытой площадке перед воротами, аль-Джебал сказал им через Масуду;

— Это был благородный бой. Я не думал, чтобы франки могли биться так хорошо. Скажи, господин рыцарь, хочешь ли ты попировать со мной в моем дворце?

— Благодарю тебя, властитель, — ответил Вульф, — но мне нужно отдохнуть, и я прошу брата перевязать мои раны. — И он указал на кровь, черневшую на его кольчуге. — Если тебе угодно — завтра.

Сипан посмотрел на д'Арси, поглаживая бороду, и братья ожидали рокового ответа. Он прозвучал:

— Хорошо, пусть так и будет. Завтра я женюсь на Розе Роз, и вы, ее братья, как подобает, передадите ее мне. — Он осклабился. — Тогда же вы получите награду за вашу храбрость, великую награду, обещаю вам.

Пока аль-Джебал говорил, Годвин, глядя на небо, подметил маленькое облачко, наплывавшее на луну. Оно на мгновение совсем ее закрыло, и стало темно.

— Теперь, — шепнул он Вульфу, и, отвесив по поклону аль-Джебалу, д'Арси проехали под воротами, где толпился народ, задерживая эскорт братьев. Годвин и Вульф шепнули несколько слов Огню и Дыму, и лошади рядом понеслись вперед, разбрасывая толпу, как корабли воду. Через десять сажен толпа стала редкой, через тридцать — она осталась позади, потому что все сбегались к арке, откуда они могли видеть скачку. Братья летели до поворота налево; тут при слабом свете они исчезли из глаз наблюдающих.

— Вперед, — сказал Годвин, дернув за повод. И лошади полетели еще быстрее. Опять Годвин сделал поворот, и д'Арси очутились на дороге к саду; замок для гостей остался слева от них; между тем свита братьев отправилась по главной улице внутреннего города, думая, что рыцари едут впереди. Через три минуты братья уже были в пустынных садах, где в эту ночь не белели фигуры женщин и спящих в палатках.

— Вульф, — сказал Годвин, — обнажи меч и приготовься. Помни: может быть, тайную пещеру охраняют, а если так, мы должны убить стражу или будем убиты сами.

В следующее мгновение два длинных лезвия заблестели в свете луны, так как облачко прошло дальше. Вот и утес; между ним и курганом показались двое часовых. Они услышали звук копыт и, повернувшись, заметили двух вооруженных рыцарей, вихрем мчавшихся на них. Они приказали им остановиться, не зная, что делать, и остановились сами, точно спрашивая себя, не видение ли перед ними,

В одну минуту братья были подле воинов. Федаи подняли копья, но раньше, чем они успели бросить их, меч Годвина упал между шеей и плечом одного из ассасинов и проник до его грудной кости; Вульф, действуя своим мечом, как копьем, пронзил другого насквозь; оба мертвые упали подле дверей кургана, так и не узнав, кто поразил их.

Братья натянули поводья, велели Огню и Дыму остановиться, потом повернули их и соскочили с седел.

Один из убитых воинов еще сжимал мертвой рукой поводья своей лошади, другая стояла и фыркала. Годвин поймал ее раньше, чем она успела уйти, потом, взяв поводья всех четырех животных, бросил ключ Вульфу. Вскоре дверь была открыта; Годвин вводил коней одного за другим в двери подземелья, это не представляло затруднений — лошади привыкли к конюшням в пещерах.

— Что делать с мертвыми? — спросил Вульф.

— Лучше всего взять их сюда, — ответил Годвин и, выбежав из кургана, перенес в подземелье сначала один, потом другой труп.

— Скорее, — сказал он, бросив второе тело. — Закрой дверь. Между деревьями мелькнули всадники. Но они не заметили ничего.

Тяжелая, толстая дверь закрылась; ее задвинули засовом. Братья с замиранием сердца ожидали, что вот-вот воины ударят в створку бревнами, как таранами, но не послышалось ни звука. Если ехавшие воины действительно искали их, они отправились в другое место.

Вульф привязал лошадей подле открытого конца подземелья, а Годвин собрал самые большие камни, какие только мог поднять, и подкатил их к двери. Теперь братья знали, что многим людям придется делать усилия целый час или больше, чтобы ворваться в курган. Дверь была окована железом и вделана в целую скалу.