Мохнатый бог - Михаил Кречмар

Естественно, спустившись вниз, мы мгновенно потеряли зверя из виду. При этом общая видимость ограничилась сотней метров, которая в прогалах увеличивалась до двухсот.

Я указал Габору, что надо взять винтовку (а у него был Biaser R93 под патрон 300 Winchester Magnum) в руки и взвести шибер. Одновременно ему надлежало выдвинуться чуть впереди меня.

Сам я снял с плеча мой «Вепрь-супер» и также приготовился к выстрелу.

И мы едва медведя не пропустили!

Он выскочил в двадцати метрах от нас, с другой стороны большого стланикового куста, и опрометью кинулся наутёк.

Габор мгновенно выстрелил — я ещё успел отметить, что он прекрасно стреляет из винтовки навскидку, что, признаться, редкость для большинства гостей, — медведь «харкнул», как они обычно делают это, словив пулю, и исчез в кустах в двухстах метрах от нас. Раздался треск, и всё стихло.

Я показал Габору жестами, что а) надо немедленно дополнить магазин патроном и б) переместиться позади меня. По звуку попавшей пули, рявканью медведя и его положению в момент выстрела было ясно, что ранен он тяжело и поэтому скорее всего сейчас попытается свести с нами счёты.

Я решил, что пока кусты не сомкнутся, Габор будет сопровождать меня замыкающим, а если придётся лезть в стланик всерьёз, то надо будет отвести его подальше, разбить, не торопясь, лагерь, приготовить обед, а затем в одиночку начать преследование.

Но пока я строил планы, впереди, в русле ручья, заросшем ольхой, раздалось рычание, и медведь попытался выскочить на нас с расстояния в тридцать метров. Я говорю «попытался», потому что таз у него был повреждён пулей и он выбежал вперёд на одних передних лапах — вполне шустро, но недостаточно для того, чтобы увернуться от второй пули.

Так вот — Габор прострелил медведя из своей сверхмощной винтовки через круп почти до грудины вдоль туловища. Пуля на своём пути разбила почки, печень, повредила тазовую кость и лёгкие. И тем не менее, если бы не повреждённый таз, медведь с такими ранениями мог уйти весьма далеко и у нас было много шансов его потерять, ибо входное отверстие пули под этот патрон даёт не больше крови, чем дырка от СКСа.

Длина медведя от кончика носа до кончика хвоста была два метра пятьдесят пять сантиметров.

Глава 19 Охота на приваде

Охота на медведя на приваде, т. е. возле мест искусственной прикормки, также является традиционной российской медвежьей охотой.

Я немного коснулся особенностей этой охоты, когда говорил об охоте на медведя с лабаза. Но на территории Восточной Сибири охота на приваде довольно разнообразна и строительства лабазов, как правило, не предусматривает. Охотник скрадывает медведя возле привады с подхода, а если и устраивает возле неё засидку, то обычно располагает её на земле, на склоне холма или на бровке берега — так, чтобы находиться чуть выше предполагаемой мишени.

Дневной подход к приваде обусловлен обычно нежеланием охотника стрелять в темноте. В большинстве случаев, должен сказать, практика стрельбы в сумерках, если человек не подстрахован фарой «Кабан» или прицелом ночного видения, заканчивается ранением зверя. А подранка потом предстоит добирать, и не всегда этим занимается сам стрелок…

Поэтому привада обычно выкладывается довольно специфическим образом. Она помещается возле отдельно стоящей куртины кустов, с тем чтобы до ближайшей чащобы было не менее двухсот метров. Привадой могут служить павший олень, лось, сивуч, какая-либо домашняя скотина или закатанная в бочку или алюминиевую флягу прошлогодняя тухлая рыба (такая пахучая приманка называется попросту «вонючкой»). Для подготовки привады действует несколько очень простых правил — привада должна быть большая, она должна вонять, и её должно быть очень затруднительно сдвинуть с места. Последнее обычно обеспечивается тем, что туша или ёмкость привязывается к каким-нибудь корням капроновым фалом или стальным тросом.

Дело в том, что медведь, при своей титанической силе, способен переместить в мало-мальски удобное для себя место (а таковым он почитает любое место, где он будет в момент обеда полностью укрыт от посторонних глаз) зверя ЛЮБЫХ РЕАЛЬНЫХ РАЗМЕРОВ — т. е. кого угодно, за исключением крупного колымского лося, моржа или кита.

Выкладке собственно привады предшествует ещё и прикормка.

В качестве прикормки выступают или мешки с потрохами, или куски мяса морского зверя, или просто кучи рыбы, которые выбрасываются на месте будущей привады. Они должны заставить зверя обратить внимание на это место и побудить его проверять этот район при каждом обходе его индивидуального участка.

Когда становится понятно, что зверь всерьёз заинтересовался постоянно подновляемой прикормкой и поселился поблизости, тогда и наступает очередь собственно привады.

Привада доставляется на место с помощью снегохода, грузовика, трактора или вельбота. Иногда охотник загоняет какую-нибудь крупную скотину, например лося, и убивает его прямо на необходимом месте.

Когда медведь начинает посещать приваду ежедневно, тогда охотник и предпринимает попытку с ним покончить.

Самым гарантированным способом добыть зверя на приваде считается всё-таки засидка. Она устраивается в нескольких десятках метров от привады — от десяти до пятидесяти, но никак не дальше. Засидка организуется так, чтобы под прицелом была не только приманка, но и ближние подходы к ней. Опытные охотники даже выкладывают приманку на фоне чего-нибудь светлого — очищенных древесных стволов, а лучше всего — снежника. На этом фоне силуэт подошедшего зверя хорошо прорисовывается и даёт возможность выстрелить.

Охотнику надо помнить, что выходящий к приваде медведь, если он знает, что его подкарауливают, мгновенно становится одним из самых бесшумных животных мира.

Была осень на реке Убиенке, притоке реки Анадырь, что на Чукотке. Отец мой, Арсений Васильевич, отстрелял лося прямо на берегу реки и на обширном песчаном приплёске оставил лосиные потроха. Место это было недалеко от экспедиционного лагеря, и его можно было проверять каждый день на случай, если туда повадится ходить медведь.

Медведь действительно появился там спустя несколько дней.

Отец выбрал вечер, взял девятимиллиметровый карабин «Медведь» и сделал засаду на противоположном берегу речки, где-то в восьмидесяти метрах от привады.

Место для засады он выбрал в исключительно густом тальнике, расстояния между стволами кустов были сантиметров около десяти. К тому же куртина эта простиралась метров на пятьдесят в радиусе от засидки.