Гарри Поттер и много - много крови - Игорь Хиленко

Глава 47

А вот и первое сентября настало неожиданно. Точнее сказать вечер первого сентября. Наша веселая компания, То есть Я, Блейз, Драко и Гермиона, к которой все же вернулась речь, заходим в Большой зал Хогвартса.

Гермиона направляется к своему столу, мы к своему. В зале все нарастает шум. Прибывшие ученики, долго не видевшиеся со своими друзьями спешат рассказать друг другу, как они провели лето, что увидали, да и просто поболтать ни о чем.

За преподавательским столом, в отличие от сложившийся традиции на этот раз видно два новых лица. Первый сидит на традиционном месте Снейпа, он лыс, толстоват и имеет пышные усы. Он пристально оглядывает зал и иногда задерживает взгляд на некоторых учениках, будто что-то оценивая. Второй сидит на том месте, где обычно располагается учитель ЗОТИ. Этот выглядит просто устрашающе. Лицо полностью исполосовано шрамами от проклятий, кончик носа срезан, в левой глазнице, ярким синим цветом полыхает волшебный глаз.

Когда закончилось распределение, и шум утих, Дамблдор поднялся со своего места.

— Добро пожаловать в Хогвартс. Как вы уже заметили в этом году у нас два новых преподавателя. Место уволившегося профессора Снейпа займет Гораций Слизнорт, — по залу прошлись жиденькие аплодисменты, так как этого типа никто не знал. — А преподавать защиту у вас в этом году у вас будет Аластор Грюм.

— По вине этого Грюма половина упиванцев в Азкабане сидит, — сказал полушепотом сидящий сбоку Драко.

— А это не совсем Грюм, — так же ответил я. — Подключись к Карте через сеть и увидишь, что это некий Барти Крауч младший. Явно по мою душу прислан.

— Так же с огромной радостью спешу вам сообщить, — продолжил Дамблдор, — что в этом году в Хогвартсе будет проведено мероприятие которого не видели в волшебном мире вот уже больше ста лет. В этом году к нам приезжают ученики из Дурмштранга и Шармбатона для того чтобы принять участие в Турнире Трех Волшебников.

Гвалт в зале поднялся неимоверный. Все, несомненно, были обрадованы таким заявлением, еще бы — попасть в Турнир значит официально стать лучшим из своей школы, а выиграть в нем — стать легендой.

— Но я хочу вас всех предупредить, — продолжил Дамблдор, когда все немного успокоились, — задания турнира смертельно опасны, поэтому заявки на участие будут приниматься только от тех кому исполнилось семнадцать лет.

Дамблдор с невозмутимым видом хлопнул в ладоши и сел на свое место, занявшись появившимся на столах ужином, абсолютно не обращая внимание на гул негодования, поднявшийся в зале.

— Будто меня это остановит, — сказал я, накладывая в тарелку всего и побольше, — по сведеньям прослушки, этот Крауч тут именно для того чтобы бросить мое имя в Кубок, который и определит участников.

Следующую неделю нельзя было наткнуться ни на одного человека в школе, который бы не обсуждал предстоящее событие, будущих Чемпионов, и… предстоящий урок у Грюма. Те кто на нем побывал рассказывали что новый преподаватель хоть и псих но свое дело знает и уроки у него интересные.

Вот и настал день когда подобный урок должен пройти у четвертых курсов. Давным-давно заинтересованные ученики загодя собрались у входа в класс. Когда прогремел колокол, оповещающий о начале урока, дверь в класс открылась и все поспешили занять свои места.

— Так как это первый урок у нас с вами, то записывать ничего не будем, — сказал он, вставая со своего места за учительским столом. — Вместо этого я буду вам показывать и рассказывать… Непростительные заклятья.

Грюм подождал минуту, пока все утихнут и продолжил:

— Я должен научить вас как обороняться и я это сделаю, но вы будете абсолютно беспомощны даже зная большинство контрзаклятий и щитов, так как вы не будете знать против чего их применять и когда. Для этого вы должны иметь хотя бы базовое представление о боевых проклятьях. И не забывайте: Постоянная Бдительность! — рявкнул он, так что стекла вздрогнули.

— А разве это законно? — послышался голос с задней парты.

— Дамблдор разрешил, значит законно, тем более что в Азкабан сажают только за примененные к людям Непростительные, остальных живых существ это не касается, — после этого он достал три банки по здоровенному пауку-птицееду в каждой. — Смотрим и запоминаем. Первое непростительное в свое время доставившее министерству немало хлопот…

— Славные были деньки, — прокомментировал голос Тома у меня в голове.

— …Империус. Произносится Imperio! — при этом Грюм указал палочкой на одного из пауков в банке.

Паук на мгновение замер, но потом, поднапрягшись, расколол банку изнутри и встав на задние лапы промаршировал по доске.

— Абсолютный контроль, — прокомментировал Грюм. — Проклятый исполнит любое пожелание скастовавшего это проклятье, даже если в нормальном состоянии физически не сможет этого.

При этом паук, завертевшись волчком, принялся покрывать себя паутиной до тех пор пока не получился небольшой белый шар.

— Следующее Непростительное — Круциатус, — паук под его действием задергался в беззвучной агонии.

— Мое излюбленное, — снова прокомментировал Том.

— И теперь последнее, третье Непростительное, оно же смертельное проклятье, — Грюм резко повернулся в мою сторону, — Поттер, не продемонстрируешь?

— Почему я, профессор?

— Оно должно быть тебе с детства знакомо, разве нет?

— К сожалению, вы правы, профессор, — не дожидаясь, когда он достанет паука из банки, говорю, — Avada Kedavra.

Класс потрясенно затих, было слышно, как за окном в далеке каркнул ворон. Ученики смотрели на меня со смесью страха и восхищения на лицах. Некоторые, особо пугливые даже немного отодвинулись на своих стульях, другие же вопреки всем ожидания стали просить Грюма разрешить и им использовать одно из непростительных.

— Не знаю, зачем ты это сделал, но это твое дело, — раздался в голове голос Тома. — Заметил, что настоящий Грюм находится в подсобном помещении за классом?

— Нет, блин, я слепой и Картой пользоваться не умею, Том.

— Спасать его не собираешься?

— Нет, по крайней мере, сейчас. Пускай промаринуется хорошенько, дабы был более склонен к компромиссу.

Глава 48

Наконец-то этот день настал. Сегодня активируют Кубок и заодно приедут гости из других школ. Единственное событие, что омрачало этот день так это то, что мы вот уже второй час стоим и ждем пока они заявятся.

Вскоре, к всеобщей радости, в толпе послышался вздох облегчения и кто-то указал на небо, где виднелась непонятная конструкция, приближающаяся к нам на огромной скорости. Как оказалось впоследствии, это была огромная карета, запряженная не менее огромными лошадьми и перевозящая кроме учеников школы Шармбатон еще и огромную, в прямом смысле этого слова директрису. У нее явно была гигантомания, развившаяся на почве своего немаленького размера, по крайней мере, так я себе объяснил гигантскую карету и лошадей.