Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ) - Светлана Ферро

хорошо знали, что после брака двух старших дочерей короля с вождями чампов отношения между двумя государствами изменились. Нет, рейды не прекратились, не все чампы принадлежали к трём кланам. Были и изгои, сбивавшиеся в разбойничьи ватаги, и просто отдельные кочевые племена, которых называли дикими. И с такими борьба не прекращалась. Но боевой отряд Токелы ничем не напоминал подобных нарушителей границ. И лапы рептилий, вздымая в воздух красные облака пыли, беспрепятственно оставляли за собой десятки миль чужой земли.

Но всё когда-то заканчивается, включая силы. Первыми выдохлись ящеры. Это человек может терпеть и подолгу, если у него есть цель. Но даже ему рано или поздно нужен отдых.

Токела поравнялся с братом, позвал срывающимся от усталости голосом:

— Роу, таким ходом мы доберёмся дней за десять, не за две недели, но и не за сутки. Нужно остановиться. Еще пара часов подобной гонки, и ящеры начнут падать.

Пришлось уменьшить скорость.

Из ущелья они уже выбрались и, пройдя кордон, оказались на своей территории.

На первой же удобной поляне решено было сделать привал.

— Понимаю, что ты спешишь, но часов пять на еду и сон потребуется, — сказал Токела и, дождавшись утвердительного кивка брата, отправился отдавать распоряжения.

К Роу подошёл Ивар:

— Позвольте, джахт, я позабочусь о Тарге.

Роу передал ему поводья:

— Хорошо, Ивар, и спасибо, что привёл за мной Токелу, без него и ящеров путь занял бы больше времени.

— Что вы, джахт, — Ивар замялся, опустив глаза. — Простите, что я поверил в вашу смерть. Я должен был помочь вам выбраться.

— Ты бы не смог, мы с Керугом ушли пещерными ходами. Ты иди, мне надо подумать.

Ивар ушёл, уведя Тарга. А Роу спустился на берег, выбегающей из ущелья горной речушки.

Подумать надо было. А ещё ему надо было настроиться и попытаться почувствовать Лиссу. Тревога не отпускала. Точнее пока они мчались ущельем, уменьшая с каждым шагом расстояние до дома, она временно притупилась, но сейчас, когда он бездействовал, тревога бурными волнами захлёстывала душу. И Роу чувствовал, что не один он сейчас на грани срыва. Внутри ворочался зверь, мощный и необузданный. Он пробовал на прочность стены своей тюрьмы и искал выход наружу. И что-то подсказывало Роу, что цель дикой сущности не сбежать в горы на охоту за стадами беззащитных крестьян, а цель у них одна — защитить.

Роу сжал своё левое запястье ладонью другой руки. Он ощущал движение линий браслета, их беспокойную дрожь. Закрыв глаза, мысленно представил себе Лиссу. Некоторое время ничего не происходило, тишина и темнота, а потом, словно разом зажглось несколько магических светильников, и он увидел её огромные встревоженные глаза. В них плескалась боль. А ещё, этот взгляд причинял самую настоящую боль ему, потому что в них он не увидел зова. Она не ждала его, не надеялась на то, что он успеет, она собирала свою волю, готовилась бороться сама, не рассчитывая ни на чью помощь, но с чем или с кем? Образ Лиссы отдалился, и он увидел у неё на руках маленький свёрток. Жена, стройная, как в первые дни знакомства, прижимала к груди малыша, их сына. А потом, решительно закусив губу — такое узнаваемое движение — она отвернулась от Роу и быстрым шагом пошла, почти побежала по чёрному обсидиановому коридору. Знакомые подземелья, ведущие к храму.

— Сын, — прошептал Роу. — Он родился.

Браслет продолжал обжигать руку, но добавилось и новое ощущение: нечто обвилось вокруг запястья поверх знака истинной пары.

Роу открыл глаза: два сапфировых глаза смотрели на него из пустоты над браслетом. А затем красные, жёлтые и белые линии обрели объёмные очертания, раскрашивая тело маленького Хранителя дракона.

Единственная мысль, которая мелькнула у Роу: «Кто защищает Лиссу, если йоки здесь?»

— Роу, — резкий тревожный голос Керуга вернул его в реальность. — Что-то происходит. Посмотри вверх.

Он послушно поднял голову и увидел знаменитый Круг Асхара: пять разноцветных звёзд, соединённых переливающимся кольцом вокруг одной, самой главной. Сама звезда Асхара сияла почти так же ярко, как полуденное солнце; с единственной разницей, что солнце было значительно больше по размеру и, кроме того, оно несло тепло. А от воплощения главного божества веяло тревожным холодом, от которого у Роу начала твердеть кожа, и на руках проступил рисунок чешуи.

Ему приходилось видеть Круг и прежде. Ну как видеть? Он, как и все маги, раз в году в священную ночь вглядывался в небо, пытаясь по цвету различить, где какая звезда. Но сейчас, наверное, только слепой не смог бы их разглядеть.

Пять звёзд сияли с ослепляющей яркостью цветами своих стихий. И этот круг, их соединяющий. Что всё это могло значить?

— Кольцо Асхара, — произнёс подошедший Керуг. — Оно загорается только когда происходит что-то необыкновенно важное для равновесия мира. Важное — это значит созидающее или наоборот разрушающее. К этому моменту шаманы нашей земли стараются приурочить либо браки правителей, либо жертвоприношения. Когда тебя ещё на свете не было, мне довелось увидеть кольцо Асхара светящимся, но и вполовину не таким ярким. Но не в этом дело. Судя по всему, звезда Асхара стоит сейчас примерно там, где наша крепость. Там что-то происходит.

— Там что-то происходит, — повторил Роу, чувствуя, как йоки, оставив запястье, скользит вверх по руке, проникает под рубашку и замирает напротив бешено стучащего сердца.

И в его голове внезапно соединились все кусочки мозаики: опасения Лиссы, когда она вернулась из подземелья и плакала от страха, что их ребёнка могут принести в жертву, слова Керуга о значимом событии и бунт дикого зверя внутри, сдерживать которого становилось всё труднее.

«Пус-с-сти, — раздалось шипение в голове. — Опас-с-сность. Ис-с-стинная. Спас-с-сти».

— Роу, — донёсся до него словно издалека крик Керуга. — Сдержи его. Ты погибнешь!

Но Роу уже знал, что надо делать. Он отпустил, и чудовищная боль смяла человеческое тело. Часть сознания осталась с ним, он чувствовал, как трещат, расходясь, рёбра, как раскрывается спина, выпуская огромные кожистые крылья, как взламываются кости черепа, открывая дорогу монстру. Какая разница, выживет он после этого оборота или нет. Останется человеком или станет диким драконом. Главное, сейчас зверь стремился туда же, куда и он. А, значит, есть шанс успеть. А если не успеет, то и самой жизни для него больше не будет.

Огромная тень накрыла стоянку, разом взревели ящеры, и им ответил рёв самих небес. Звёзды погасли и загорелись снова. А потом на поляну упала оглушающая тишина.

Глава 21. Драконья мама

Я сижу в ожидании удара, стараясь ни о чём