Магия не ошибается. Книга 2 (СИ) - Залата Светлана

Альба понимала, что из нее вряд ли получится воин, но все равно была рада возможности почувствовать уже почти привычную тяжесть тренировочного меча в руке. Это помогало успокоить мысли.

Каникулы в итоге были весьма и весьма короткими, и совсем не «ленивыми». И из-за тренировок с северянами, и из-за упражнений в менталистике, во время которых Альба пыталась отработать показанные магистром приемы для постановки и удержания двустороннего ментального щита. Не та простейшая защита, которую они с Жаном осваивали последний месяц по четвергам после сначала памятного занятия по сути внушений, а более сложное колдовство, дававшее возможности не только не допустить чужих воздействий до своего разума, но и ограждать в любом виде контакта, даже спонтанного, чужой разум от собственных порывов. Чтобы еще раз не внушить кому-нибудь что-нибудь ненужное от злости… Получалось правда у Альбы все это довольно плохо, куда хуже, чем даже поначалу сам контакт, с которым-то проблем немало было. Впрочем, магистр Теор сразу предупредил, что учатся в менталистике всю жизнь, в том числе и удержанию щитов, так что мгновенных успехов и не требовалось.

Альба не была общительным человеком, и полупустой университет ее скорее радовал. Да, Жан уехал домой, а стихийный некромант Свен сразу после перелома со всей своей родней отправился куда-то на курорт, но все равно было чем заняться и помимо чтения книг. Драйх, например, в один из дней нашла ее вместе с книгой по местной психологии толпы, которая, кстати, по выводам не отличалась от той, которую сама Альба проходила в университете на родине, и забросала вопросами об этой и других видах наук в ее родном мире. Особенно южанку интересовали труды по изучения шаманизма, тотемизма и вообще подобные культуры Земли. Вагнер с Эльзой очень просили помочь в уборке факультета от алхимической краски, даже варили вместе растворители, но потом решили вовсе оставить все так, как было до конца каникул. По вечерам северяне собирались и пели, а Сигурн научила ее играть в ножички. Пятикурсники в один из редких дней когда временами шедший тут снег не растаял сразу, а все же укрыл землю, выгнали вообще всех из общежития, сговорившись с каргами, и устроили просто грандиозную снежную битву в которой пущенные магией снежки летали по невообразимым траекториями чтобы разбиться о стены огня или быть подхваченными ветрам и унестись обратно к бросавшему. Пусть заниматься магией без преподавателей было запрещено, сейчас все на это смотрели сквозь пальцы, а декан теоретиков, та самая женщина с копной курчавых волос, вообще присоединилась к одной из сторон вместе со своей непоседливой дочкой и высоким, стройным блондином-мужем, построив каким-то весьма длительно готовившимся ритуалом целую снежную крепость.

Скучать не приходилось, хотя и отдохнуть от учебы Альба смогла в полной мере, на радостях от сохранения стипендии скупив, кажется, в университетской лавке если не все, то половину пирожных.

Практика пришла неожиданно, и так же неожиданно почти ничего не поменяла в распорядке дня. Почти ничего, точнее. Их распределили по преподавателям, которые и должны были выдавать самые разные задания, знакомя и с практическим применением магии, и с этическими аспектами жизни волшебника, и с теми вещами, которые не сделать магией. Альба вместе с, что было просто удивительно, Марией, Стивеном, который старался ей в лицо не смотреть, и молчаливым товарищем Дитриха Йозефом оказалась под началом у менталиста. В целом работа была простой: пару часов они приводили в порядок документы, проверяя их комплектность и знакомясь с написанием характеристик и заполнением кучи бланков с самыми разными заявлениями, а после чаще всего находили какое-то из дисциплинарных дел и разбирали случившееся, сами назначая ответственных и наказания, обосновывая свою точку зрения — и сравнивая получившееся с тем, как было на самом деле.

Индивидуальные занятия менталист проводил после практики. Теперь к контакту и передаче образов добавилась и отработка двустороннего щита. Выходило так себе, но зато Альба осторожно проясняла для себя не понятные вопросы из прочитанных монографий по местным психологическим теориям. Объяснения были… Интересными. Психика людей в обоих мирах работала-то одинаково, а вот описывали ее по-разному, и иногда выходили плодотворные дискуссии, а иногда Альба чувствовала себя просто тупицей, не понимающей основ. На некоторые вопросы менталист сходу и не нашел что ответить, пообещав подумать. Правда, последнее было не так часто. Обе субботы прошли под знаком факультатива вместе со старшекурсниками. И после занятия в предпоследний день каникул магистр огорошил Альбу:

— Я рад, что ты нашла «Основные направления» интересными. Я предположил, что тебе будет интересно провести параллели между смежными областями знаний в разных мирах. Ты последний раз спрашивала меня о граничных условиях теории Кайма Клааси. Я ей никогда особо не интересовался, но знаю человека, способного обстоятельно обо всем рассказать. Как ты смотришь на поход в гости к одной моей давней знакомой? Она тоже менталист и в свое время работала с Клааси.

Альба несколько растерялась от такого предложения. Нет, ей, конечно, было интересно, но вот так приходить к незнакомому человеку…

— Ну если это будет уместно…

— Зачем мне предлагать то, что неуместно? К тому же, возможно, сможешь собрать что-то еще для курсовой, магистр Данн нередко сталкивается в своей работе с проявлениями предрассудков в магическом сообществе.

Альба после некоторой паузы осторожно спросила:

— У нас те, кто идут в гости, обычно приносят что-то с собой.

— Можешь взять что-то сладкое. Это вообще универсальный подарок для любого менталиста. И благодарю за дар Перелома.

Альба чуть покраснела — и кивнула.

— И вам спасибо. Это правда интересно.

— Если согласна сходить в гости к профессору Данн, то жду тебя на остановке дилижанса завтра в одиннадцать.

Глава 10. Праздник тела и духа. ч.3

Разумеется, Альба от такого предложения отказываться не стала. И потому что ей и правда была интересна теория Клааси, который изучал границы коррекции врожденных физиологических особенностей нервной системы сознательными усилиями этой нервной системы владельца. Альба знала, что в ее родном мире дискуссии о том, насколько вообще можно чертами характера скорректировать природные особенности велись не один десяток лет. Здесь же местными магическими усилиями были выдвинуты граничные условия пределов немагических и магических изменений, но у Альбы никак не получалось их соотнести с реальными примерами, а объяснения в трудах самого Клаассии выходили за рамки ее понимания.

В воскресенье, постаравшись найти наиболее приличную рубашку, штаны, а так же — что самое важное — целые носки, Альба, поблагодарив магию за нагревающие заклинание, которым при правильном подходе можно было сушить вещи, захватила коробку красивых на вид щедро посыпанных сахаром печений и отправилась к остановке дилижанса.

Оказалось, попытки построения двухстороннего щита неплохо отвлекают от тревоги во время поездки на дилижансе. Очень даже неплохо, хотя все равно конструкция зияла дырами и держалась какие-то секунды.

Жила неведомая профессор Данн на окраине Избора, в районе, больше всего напоминавшие Альбе коттеджный поселок со своей родины. Только вместо коттеджей были небольшие, аккуратные… Поместья, наверное. Не огромные двух- или трехэтажные монстры с огромным садом вокруг, рассчитанные на десятки людей, но и не однотипные постройки, возведенные по принципу «попроще и подешевле». Видно было, что здесь каждый дом строили с умом и по индивидуальному плану, но без расчета на большое количество жильцов. Да и участки вокруг белокаменных построек были не крошечными, но и не походили на гиганские парки, в которых можно было заблудиться.

Забор вокруг нужного дома тут был невысокий, ажурный, почти прозрачный… И магией запитанный так, что у Альбы в глазах зарябило. Вот уж воистину «Мой дом — моя крепость».