Тайны серых кхоров - Ален Лекс

– Да пускай! В конце концов, приставлю к нему парочку бьерров, будут таскать его на руках. Это не проблема!

– Проблема… проблема еще и в другом. Боль я устранить не смогу. Повреждения нервов… Объяснять долго, просто поверь мне на слово. Боль останется. Та самая боль, из-за которой ребенок сейчас потерял сознание и не орет от прикосновения моих рук.

– Ну… научится же он терпеть… Неприятно, конечно, но…

– Не научится. Тебе придется давать ему неркан. Ничто другое тут не подействует. Иначе большую часть времени он будет валяться в отключке, и никакой пользы от превращения его в калеку ты не получишь. И не смей говорить ему правду. Иначе он проглотит смертельную дозу и отправится на тот свет.

– Не проглотит. Он очень спокойный мальчик с устойчивой психикой.

– Был. Во что превратится его психика теперь, известно только одному солнцу. Знаешь, если бы я мог, я бы убил его. И сказал тебе, что у меня ничего не вышло. Но врачи тоже дают клятву… Хотя иногда… иногда смерть выглядит милосерднее жизни… Все, Зеран. Оставь меня. И попробуй помолиться. Этому ребенку просто необходимо чудо…

Больше всего Кораксу хотелось провалиться сквозь землю. Или в крайнем случае немедленно умереть. Но ни одно, ни другое явно не относилось к категории осуществимого. И потому пришлось вставать, макать лицо в таз с ледяной водой, еще недавно бывшей снегом, и размышлять о возмутительном своем поведении.

Ну ладно, нога действительно разболелась не на шутку. Но зачем было глотать сразу две горошины неркана? А, устал! Расслабиться захотелось. Молодец… Коракс встряхнул мокрой головой, разбрасывая в стороны капли. Вода нагрелась и не давала желанной прохлады.

Царапая по столу когтями и смешно переваливаясь, приковылял лерринк. Склонил голову и уставился Кораксу в глаза, не то осуждая, не то желая что-то сказать.

– Умное ты создание, жаль, что бессловесное. – Коракс взъерошил птице перья. – Небось ты бы наркотики есть не стал, да?

Слова выталкивались с трудом, царапая горло. Хотелось пить. Кхор набрал в ладони тепловатой воды и глотнул.

Кораксу было жутко стыдно. Причем почему-то не столько за детскую войнушку с тарелками и даже не за то, что он неясно зачем напугал несчастную девушку, а за… Уф… Ну зачем, Великое солнце, ему потребовалось тискать ее грудь?! Подумаешь, захотелось потрогать! Нашел оправдание… Мало ли чего ему хочется… Он плеснул в лицо остатки воды, но облегчения это не принесло.

Где-то глубоко шевельнулось предательское желание проглотить еще немного неркана – хотя бы половину горошины. Тогда будет не так стыдно показаться Гелере на глаза. Коракс глубоко вздохнул и попытался прогнать искушающую мысль. Не будет же он теперь непрерывно употреблять наркотики… И так уже зависимость перешла все допустимые пределы. Так что, раз уж все равно когда-нибудь придется общаться с Гелерой на ясную голову, почему бы и не сейчас? В любом случае, глупо продолжать сидеть взаперти. Ему нужно возобновить запасы краски, не говоря уже о необходимости спешить к цели, продолжая притворную игру в Поиск.

Разумеется, по закону подлости, на Гелеру он натолкнулся, едва высунув нос наружу. И с трудом справился с желанием отпрыгнуть назад. Лерринк на плече – это, разумеется, неплохо, но будет ли его достаточно? Стимуляторы ведь уже не действуют…

– Колдун? Ты уходишь?

– Да, а что? – осторожно уточнил Коракс. Странно… Насколько он успел узнать характер девушки, сейчас она должна пребывать в бешенстве и сгорать от желания расправиться со своим обидчиком. Чрезмерное, даже несколько меланхоличное спокойствие не вписывалось в привычную схему.

– Можно я пойду с тобой? Пожалуйста! – Она умоляюще сложила руки на груди.

Коракс пораженно уставился на девушку, надеясь, что с лица удалось согнать идиотское выражение. Ему послышалось или его действительно попросили?! Может, он вчера ухитрился отколоть что-то еще, а милосердная память любезно скрыла часть вечера? Похоже, доигрался… Если он ничего не путал, провалы в памяти начинают сопутствовать последней стадии отравления нерканом – незадолго перед смертью.

– Колдун? – Гелера кашлянула, привлекая к себе внимание. – Я не буду тебе мешать, честно!

– Да я не против… – выдавил он наконец. – Только зачем тебе мое общество? Ты ведь вполне можешь и одна прогуляться по городу.

– Ну… я не хочу одна. – Она сосредоточилась на изучении кончиков своих ногтей.

Коракс встряхнул головой. А, Тени со всем этим. Не хочет говорить – ему же проще. Главное, с кулаками не кидается – а значит, что бы ни случилось, все к лучшему.

Гелера неслышно следовала за ним, скользя белой тенью. Кажется, многострадальную шубу ей все-таки удалось отчистить от последствий пищевой баталии, и сейчас мех красиво переливался на солнце, посверкивая серебристыми искорками.

До центральной площади они дошли в молчании. На мостовой то и дело встречались кучи разнопланового мусора и следы гари. Коракс вспомнил: градоначальник рассказывал что-то о празднествах, завершающих ярмарку. Кхор понятия не имел, как улицы выглядели ночью, но сейчас развалы грязи смотрелись весьма уныло, и даже свежевыпавший снег не мог полностью скрыть их.

Прохожие попадались редко. Одинокие фигурки торопливо перебирали ногами, стремясь поскорее укрыться в тепле. Да и кому захочется остановиться, чтобы пообщаться с кхором? Тщательно взращиваемые Серым Советом слухи работали безукоризненно – едва люди успевали заметить алый кристалл у него на лбу, как тут же ускоряли шаг.

Троица молодчиков, явно страдающих от тяжелого похмелья, сначала не показалась исключением. Но вот один из них зацепился мутным взглядом за Гелеру – и тут же расцвел в улыбке, замирая на месте. В общем-то тоже типовая реакция. После того как к девушке вернулся ее прежний облик, именно так на нее и реагировала большая часть мужского населения.

– Красавица! Да что же ты стоишь, как чужая? – Он оттолкнул прочь плечо спутника и шагнул вперед, покачиваясь из стороны в сторону. – Или не узнала?

Гелера нервно вздрогнула, хватаясь за руку колдуна. Пальцы у нее были почти ледяные.

Коракс нахмурился. Она боится этого громилу? Не приведи солнце, еще и потребует, чтобы кхор ее защищал! Может, это из-за него она опасалась выходить из дома? Час от часу не легче…

– Ты обознался! Я тебя не знаю!

Еще хуже. Голос дрожит, едва не срываясь на крик. Чем этот молодчик ее обидел? Он же на нее смотрит, как на корзинку с горячими пирожками. Еще чуть-чуть – и слюни пускать начнет.

– Эй, да не может того быть! – Он шагнул ближе, распахивая руки в стороны и явно намереваясь заключить Гелеру в объятия.