Избранный поневоле - Александр Олегович Курзанцев

Девушка замерла, разглядывая меня, затем, решительно подошла и дёрнув застёжку плаща, дала ему опасть на пол, оставшись полностью голой.

На мой немой вопрос, она ответила, покусывая губы от волнения:

— Ты не представляешь, как мы хотели получить в этом чужом для нас мире частичку чего-то родного. А роднее детей ничего быть не может. Но, как бы и с кем мы не пытались, ничего не выходило. Мы тысячу раз прокляли за это нашего создателя. Но тут появился ты, а у моих подруг дети. Я тоже хочу.

— Детей? — уточнил я.

— Да.

— Ну, с первого раза не обещаю, и ещё, — остановил я, решительно запрыгнувшую на кровать девушку, — я не бык производитель, чтобы меня вот так, за хобот и в стойло.

— И чего же ты хочешь? Чтобы я тебя умоляла или, быть может, поклялась в чём-то? — сощурившись, язвительно уточнила полуэльфийка.

— Нет, для начала, я хочу просто поговорить. Узнать тебя получше.

— Ты и так всё обо мне знаешь, допрашивал же.

Я поморщился.

— Нет, мне не нужно знать: где ты была и что делала, я хочу знать, какая ты внутри.

Девушка с опаской отодвинулась, и я чертыхнулся.

— Я не твои внутренние органы хочу рассматривать, я хочу узнать, что ты любишь, что ты хочешь, о чём мечтаешь.

— А может просто трахнешь меня, да я пойду? — переспросила та, с некоторой надеждой.

— Неа, — помотал я головой Тень обречённо вздохнула.

— Ну ладно, спрашивай.

— Э нет, — покачал я пальцем перед собой, — так не пойдёт. Рассказывай сама, я буду слушать.

— Блин, — пробурчала та, — знала бы, что тут такая засада, ещё бы подумала, идти или нет.

А я повернулся на бок, удобно подперев голову рукой и поторопил сидевшую рядом девушку:

— Давай-давай, рассказывай, я жду.

— Ох, ладно. — та тряхнула волосами, посмотрела вдаль и произнесла, — хочешь знать, что я люблю? Ну, во-первых я люблю миндальный пирог…

Глава 21

Время неумолимо утекало, и хоть все посвящённые в то, что должно вот-вот произойти, не сидели на месте, без сна и отдыха, готовясь к вторжению, но всё-равно были откровенно не готовы к подобному. Ну а кто такого вообще мог ожидать?

Магия стихий приказала долго жить, и теперь весь стихийный факультет дружно поплёлся под глушаковскую руку. Где их, на скорую руку обучали каким-то базовым вещам, какие должен знать маг-инженер, и отправляли на производство, где были выстроены практически полноценные конвейерные цепочки по производству ракет.

Самые неквалифицированные, из новообращённых и студенты первого курса изготавливали корпуса, второй-третий-четвертый — двигатели и топливные системы, пятый, под руководством самого Глушакова боевые части, в бывшей божественной резиденции совместно с варано-богомолом.

Иквус, насколько я слышал, с контрразведкой расконсервировал какие-то уцелевшие схроны старой империи, давно забытые и запрятанные так глубоко, что их не уничтожило в войну, и не обнаружили мародёры. Часть, к слову, на бывших вампирских и тёмно-эльфийских территориях, ранее ими оккупированных.

Ну а я готовил к бою ведьм. Потому что проклятья становились главной боевой магической дисциплиной.

Вот когда я пожалел, что в сутках всего двадцать четыре часа. Я почти нон стопом прокачивал свою силу через ведьм, собираемых по всей стране инквизиторами, мотаясь на коптере от одного пункта сбора до другого. Урывая время на сон только в воздухе, во время полёта.

Инквизиторы притаскивали буквально всех, даже старух практически со смертного одра. Впрочем, после живительной аватарской терапии это оказывались совсем не старухи, а вполне себе бодрые женщины в самом соку. За новую молодость они были готовы разорвать любого врага и практически каждая первым делом просила магический вассалитет, стоило ей только ощутить себя вновь молодой и здоровой.

Неудивительно, что армия моих вассалок скоро стала настоящей армией.

Но я не отказывал никому, видя неподдельную благодарность и даже слёзы в глазах женщин, от осознания, что жизнь ещё не кончена. Я просто не мог отказать.

Слух о чуде омоложения распространялся со скоростью лесного пожара и день на четвёртый ведьмы стали появляться на местах сбора, не дожидаясь инквизиторов.

— Поешьте, — раздался сквозь дрёму голос сопровождавшего меня инквизитора.

Я вздрогнул, открывая глаза и отлепляясь от стены, сидя у которой, почти мгновенно провалился в сон, стоило закончится всем кандидаткам на омоложение.

Пару секунд недоумённо пялился в поставленную передо мной тарелку с горячей похлёбкой. Затем мозг наконец-то включился, и взяв ложку, я принялся механически хлебать, совершенно не чувствуя вкуса.

Закончив есть, я посмотрел на брата Тариса, пилота коптера и моего помощника, и спросил:

— Куда следующее полетим?

— Сейчас уточню, брат Павел. Такого потока уже нет, я сейчас узнаю, где больше собралось ведьм и сообщу.

Парень подошел к большому радиопередатчику и выйдя в эфир, забубнил запрос.

Проблему связи Глушаков решил тоже достаточно быстро, тем более наработки были, и по стране быстро организовали радиопередатчики, работавшие на магических колебаниях окружавшего планету эфира и поэтому имевшие практически неограниченную дальность.

Внезапно он замолк, что-то напряженно слушая, а потом, сглотнув, подскочил и подбежав ко мне, заметно волнуясь произнёс:

— Брат Павел, там сообщили, что засекли противника.

Вспомнив какой идёт день, я, со вздохом, поднялся и кивнул:

— Летим в столицу.

Шёл шестой день, а засекли приближающуюся космическую армаду, скорее всего, приборы в замке верховного чародея, именно там была единственная уцелевшая станция наблюдения. Впрочем, это могла быть и глушаковская обсерватория, продолжавшая мониторить пространство в круглосуточном режиме. Раньше ей мешал установленный древним щит, теперь же, без щита, дальность её действия значительно увеличилась. Но как бы то ни было, время на предварительную подготовку кончилось, пора было готовиться к бою.

На совещании с императором я был впервые, да и видел его так близко тоже в первый раз, поэтому внимательно рассматривал крепкого властного мужчину, в дорогих, но не броских одеждах во главе овального стола, за которым сидели главы всех ведомств в империи.

— Павел Алексеевич, — поймал