Ад, или Александр Данилов - Жанна Даниленко

Часть 30

Глава 30

— Данилов, тебе крупно не повезло, сегодня с тобой в ночь выходит новая санитарка. Шеф обещал представить нам её после обеда, — сообщил Сергей, как только вошёл в ординаторскую.

— Почему после обеда? — Саша потянулся, чтобы размять плечи, и на минутку оторвался от заполнения историй.

— Она студентка, учится. Зато, говорят, молоденькая и страшно симпатичная.

— Интересная информация, но нам с тобой она зачем? С утра на пятиминутке зав хирургией сказал, что в ночь выходит новая сестра, а ты сообщил о новой санитарке. Из чего следуют неутешительные выводы, что делать инъекции и подмывать больных я буду сам.

— Ты забыл упомянуть про пол в палатах, внутривенных, системах и про свои прямые обязанности — людей лечить. А вообще, я на тебя со шваброй в руках посмотрел бы. Зрелище должно быть впечатляющим — при твоём росте, солидности и любви к накрахмаленным халатам. — Сергей искренне веселился, наливая в чашку кипяток и окуная в него пару пакетиков чая.

— И это в моей жизни было, — глядя на коллегу, стоящего у окна с чашкой, произнёс Данилов. — Именно со швабры начинался мой путь в хирургию.

— Когда-нибудь расскажешь, а сейчас пошли в приёмный, судя по подъехавшей скорой и по тому, как выглядит то, что лежит на носилках, пациент наш.

— Травма? — не отрываясь от историй, спросил Данилов.

— Хрустик, — совершенно спокойно ответил Сергей. — Он в кожаной косухе, остальное — бинты.

Данилов аккуратно сложил истории. Те, что уже были заполнены, отдал на пост и вместе с коллегой спустился в приёмное отделение.

Следующие несколько часов он был занят в операционной. В ординаторскую вернулся в самом конце рабочего дня уставший и голодный. Глянул на недописанные истории, отодвинул их в сторону и сел за протокол операции.

Саша почти дописал, оставалось совсем чуть-чуть, когда в ординаторскую постучала, а затем вошла больная из седьмой палаты.

— Александр Дмитриевич, да что ж это делается! — возмущённо начала разговор она, держась за живот.

— Присаживайтесь, Иванова, а теперь подробно расскажите, что это у нас такое делается, что не в какие рамки не лезет. — Внешний вид женщины соответствовал её состоянию, желтизна кожных покровов начинала сходить, и в её облике ничего не вызывало беспокойства, да и пришла она своими ногами. Шутку, правда, явно не оценила, так это не от состояния здоровья зависит.

— Так и вы с ними заодно?! А я вас хорошим врачом считала, сестре рекомендовала к вам обратиться, а вы… Элементарных вещей не разумеете, вот что! — Она разочарованно махнула рукой и встала, намереваясь покинуть ординаторскую с высоко поднятой головой.

Данилов ничего не понимал.

— Спасибо за рекомендации, но давайте перейдём к сути вашего вопроса. Вас что-то беспокоит? Шов болит или газы плохо отходят?

Иванова вытаращила глаза и изменилась от возмущения в лице.

— Вы ещё спросите, как я какаю, — всё больше расходилась она, — про цвет и запах моего говна уточните!

— После перенесённой вами холецистэктомии обязательно задам и эти, не очень удобные, по вашему мнению, вопросы, несмотря на то, что вы не моя больная и ведущему вашу палату хирургу я всего лишь ассистировал. — Данилова начинала нервировать эта ситуация, он хотел покончить с протоколом и выпить чашечку крепкого кофе, а лучше две или три. Он никак не мог уразуметь, чего от него добивается больная, ещё и к горе-мотоциклисту, собранному по частям и скреплённому аппаратами Илизарова, надо заглянуть в реанимацию. Тот как раз от наркоза должен начать отходить.

— Доктор, вы того? — женщина покрутила пальцем у виска. — При чём здесь моя холетомия? Я про персонал ваш безрукий поговорить пришла.

— То есть вас ничего не беспокоит? — уточнил Данилов.

— Очень даже беспокоит, руки вон все расковыренные. Где это видано, чтобы таких бездарей, как ваша новенькая медсестра, к больным на расстояние меньше метра подпускали?!

— Так вы на медсестру жалуетесь? — устало произнёс Данилов. — Я сейчас допишу и попрошу сестричку сделать вам спиртовые компрессы, для рассасывания гематом. Потерпите, пожалуйста, минут двадцать.

— Доктор, вы тупой или прикидываетесь? — Иванова громко и неприятно засмеялась, схватившись двумя руками за живот. — Да через двадцать минут вам придётся весь спирт в отделении на компрессы извести, на выпивку не останется.

Это было последней каплей — слушать Иванову Данилов больше не мог.

Он отложил историю «хрустика» и пошёл вслед за больной в палату.

Картина, представшая его взору, действительно была нерадостная. Молоденькая, хрупкая на вид медсестра безуспешно пыталась попасть в вену пациентке. Грузная женщина, лежащая на койке, возмущалась, употребляя отнюдь не литературные слова в адрес девочки. У той от страха дрожали руки. А ещё ей жутко мешало то, что на глаза всё время падала чёлка, которую горе-медсестра то сдувала, то убирала за ухо, но как только наклонялась, чёлка снова оказывалась на глазах.

— Добрый вечер, девушки! — обратился Данилов к пациенткам, надев на лицо самую что ни на есть обворожительную улыбку. — Что ж вы такие грустные? Плохое настроение мешает выздоровлению.

И тут все шесть женщин наперебой начали жаловаться, указывая пальцами на медсестру. Та стояла перед Даниловым ни жива ни мертва.

— Всё понял, сейчас примем меры. Вы ругаетесь, а она нервничает, все проблемы от этого.

Он подошёл к грузной пациентке на кровати и легко поставил систему. Зафиксировав иглу, отрегулировал её и попросил медсестру пройти с ним в ординаторскую.

— Вы бы их местами поменяли, вон Фёдоровне новая санитарочка сразу в вену вошла, и не больно совсем.

— Санитарочка — в вену? — удивился Данилов. — Захарова, — прочитал он на бейджике фамилию медсестры, — найди санитарочку, и я жду вас обеих.

Данилов вернулся в ординаторскую, позвонил в реанимацию узнать о состоянии мотоциклиста и снова принялся за протокол операции.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍