Витязь - Алексей Витковский

– Все сделано – они у меня! – Хузарин хмуро взглянул через костер на своего собеседника. Тот смотрел прямо перед собой на языки пламени, словно не слышал ответа. – Их доставит Яхиф еще до рассвета. Жаль, что княжеский двор охраняется даже в праздник, но наша добыча не хуже. Этот Хаген – он почетный гость, и князю придется вмешаться, а тот, другой, – знатный человек, один из самых богатых в городе!

В мертвых глазах одержимого что-то сверкнуло. Тонкие губы раздвинулись, открыв не улыбку – звериный оскал. У Кадыра мороз продрал по коже, но он снова не подал виду. Лесовик теперь смотрел на него в упор и, казалось, забавлялся его внутренней борьбой.

– Значит, так. Когда он догонит тебя – с ним вряд ли будет больше пяти-семи десятков человек. Вы не вмешивайтесь, – а мы закидаем их стрелами с вершин. Одного стрелка против него мало – тот новогородец не справился, хоть и был хорош… Я выставлю три сотни – думаю, хватит. И еще двести человек в засаде – добьем тех, кто останется.

– Ты обещал…

– Да! Возьмешь их себе и уберешься в свою степь… Но попомни мои слова – погубит тебя твоя глупая страсть!

«Кто бы учил, да только не ты!» – Кадыр не был вещим и будущее прорицать не умел, но почему-то был твердо уверен, что проживет дольше, чем этот сумасшедший…

Еще когда на вершине Святой горы плясали клинки, Ольбард понял наконец – что же заслоняло ему внутренний взор все это время. Причина оказалась сколь проста, столь и неожиданна. Князь давно не сталкивался с прямым вмешательством враждебной воли в свои дела, и это усыпило его бдительность. И теперь кто-то достаточно сильный «подпустил тумана» в его вещий мир. Этот кто-то действовал хитро, обходными путями. Он не лез на рожон, вызывая на бой, – напротив, делал все, чтобы его присутствие осталось незамеченным. Однако мощь Перуновой Пляски оказалась столь велика, что незримый туман рассеялся и позволил князю увидеть своего врага.

Древний, седой старик в одеянии весского кудесника сидел у костра. Его сморщенное временем лицо казалось смутно знакомым. Вот жилистые руки с узловатыми пальцами извлекли из кожаного мешочка порошок из каких-то трав и метнули в огонь. Костер затрещал. Пламя на миг сделалось синим, и в нем мелькнули странные фигуры…

«Так вот кто это! – Ольбард недобро усмехнулся. – Мы скоро встретимся!» Он не сомневался, что старый колдун заварил свое зелье не просто так. Что-то стояло за всем этим, но что – пока не удавалось рассмотреть… Однако серебряная нить уже сияла во тьме, и князь знал – где прячутся его враги…

Едва празднование завершилось и лес мечей встретил восход, как Ольбард взял полусотню воинов и помчался по следу. Копыта коней глухо гремели по лесным тропам. Нить вела князя в глухомань, куда не всякий охотник отваживается направить свой путь, но он уверенно находил дорогу. Его гнало вперед ощущение, что с каждым мгновением нарастает опасность, что можно не успеть. И он спешил, как не спешил, пожалуй, никогда в жизни.

Когда все наконец закончилось, Савинов чувствовал себя как выжатый лимон. Единственное, чего сейчас хотелось, – это упасть куда-нибудь и уснуть. Добираться до дому не было сил. Он едва дотащился до какого-то стога и упал в него. Последнее, что он услышал перед тем, как умчаться на крыльях сна, – был чей-то богатырский храп. Вполне возможно – его собственный.

Пробуждение оказалось не из приятных. Во-первых – трещала голова. У меда, выпитого вчера, оказались отвратительные постэффекты. Во-вторых – кто-то очень бесцеремонно тряс его, беспощадно ругая пьяницей. Сашка с трудом разлепил глаза и узнал Хагена.

– Какого хрена? – возмутился он. Казалось, только сомкнул веки, а уже будят. – Что стряслось? Небо упало?!

Но Хаген продолжал свирепо трясти его, добившись того, что зрение Савинова несколько сфокусировалось. Сашка даже сумел разглядеть выражение его лица… и тут же протрезвел.

– Что!? Да говори же!

Хаген посмотрел на него диким взглядом, еще разок встряхнул, словно не веря, что Савинов уже в норме, и…

– Сигурни пропала! Похитили ее!

– С чего ты взял? Может…

– Не может!!! Похитили, я говорю! На дворе следы, – кто-то в подкованных сапогах, как у всадника… Дворовые ничего не знают – перепились, сволочи… Князь чуть свет куда-то уехал. Нужно идти к его сыну, просить выслать погоню…

– Погоди! Ты хоть знаешь – куда?

Скандинав ошалело уставился на него:

– Н-нет…

– Понятно… – Сашка, охнув, поднялся и стал собирать манатки. – Ладно, пойдем. Вижу я, соображаешь ты плохо. Ну, одна голова – хорошо, а две – еще хуже… Особенно с бодуна.

И они пошли, а точнее побежали, потому что Хаген был явно настроен действовать быстро, причем неважно – как. У Сашки в голове словно мельничные жернова катались. Проснуться-то он проснулся, но башка отказывалась работать, как забуксовавшая в грязи полуторка. На краю сознания вертелась какая-то мысль, но ее никак не удавалось ухватить за хвост.

– А может, Ольбард как раз в погоню и…

– Нет! – на скулах Хагена закаменели желваки. – Он уехал совсем рано, даже не ложился. Уехал до того, как я узнал…

– Но он же вещий, может…

– Знаешь… последние несколько дней это… ну не пробиться туда, в общем.

– Куда? – Сашка никак не мог сосредоточиться.

– Туда, откуда все вещие смотрят! И видят… Так вот, там сейчас как будто туман. Очень густой. Я и тебя-то еле отыскал, хоть ты и дрых тут на виду. А я умею искать, даже если следов нет… А вот Сигурни услышать не смог… Ну ровно стена, и все тут…

Некоторое время они шли молча. Савинов все больше приходил в себя. Хаген шел рядом, напряженный, как сжатая пружина. Глаза его недобро блестели. «Вот черт! А ведь я знал, что должна случиться какая-то пакость!» Они прибавили ходу.

– Слушай, давай заскочим домой. Покажешь место, а заодно и коней поседлаем. Чтобы сразу, если что…

– Давай…

След был едва различимый. Савинов, если бы Хаген не ткнул его носом, ни за что бы сам его не заметил. Некто в кованых сапогах перелез через тын на заднем дворе. Сашка посидел, рассматривая след, едва заметный на плотно убитой земле. Жернова в голове стали вращаться живее. Сигурни, наверное, вышла ночью, чтобы бросить взгляд на Святую Гору, благо та отсюда неплохо просматривается. А тут ее уже поджидали… Что же она, колдунья, не почувствовала опасности? Интуиция у женщин развита, – будьте нате! Или тоже туман помешал?

Что-то такое тут было. Всадник… или всадники… похищение… и тот гнусный хазарин на торгу… Стоп! Хазарин! А ведь Хаген его не видел…

– Послушай-ка, есть идея, – сказал Сашка, вставая. – Надо прошвырнуться на торг.

Викинг кивнул, ничего не спрашивая, но было видно – ему жаль времени. Все его существо требовало, кричало о немедленном действии. Савинов его понимал. Он и сам бы себя так чувствовал, будь на месте Сигурни – Яринка.

Торжище словно вымерло. Несмотря на то что время уже шло к полудню – по площади шаталось лишь несколько ошалевших от недосыпа приказчиков, да торговали вразнос всякими съестными вещами. Савинов ухватил за рукав мальчишку, продававшего пирожки.

– Чего, дядь, пирожка хочешь?

– Нет… А впрочем, давай. С чем они у тебя?

– С требухой! Еще сладкие есть, с вареньем.

– Парочку сладких… Слушай, малец, а хузарских торговцев давно видал?

– Это Кадыровы, что ль? Так они ж еще третьего дня собираться домой стали. Мол, все уже сторговали. Да только брешут…

Сашка напрягся.

– Почему?

– Кадыр – жадный. Он никогда не уедет, пока весь табун не продаст. А в этот раз у него с пяток лошадей лишних осталось… Хитрый он, да, видать, кто-то похитрее нашелся…

– С чего ты взял?

– Так ведь он из белых хузар, а те ничего не пужаются, сказывают. Ну а в этот раз, как засобирались, сразу видно было, – боится он чего-то! Вот и побег раньше…

– Глаз у тебя острый, хлопче! Быть тебе справным воином.

– А то! – мальчишка ловко поймал брошенную монетку. – Много даете, дядь, да, видно, не просто так, а?

– Не просто! – Савинов обернулся к Хагену. – Вот, похоже, и похитителя сыскали! Теперь пошли к Буривою.

Глава 8

Кудесник

Из темного леса навстречу ему

Идет вдохновенный кудесник…

Кудесник был стар, очень стар. Он хорошо помнил Кукшу – отца нынешнего вождя рода Выдры, помнил и его деда, во времена которого сам он был уже сед и согбен годами. Помнил Вещего Ольга – князя русов, которого урмане зовут Хельги. Он был среди тех, что предсказывали надменному варягу скорую погибель от коня и змеи. Но тот не поверил – как же – он сам Вещий! А может, и поверил, да не смог понять. И ведь все было просто. Змея – это женщина и яд, а конь – дорога. Хельги был мудр, но застила ему глаза собственная великая слава. И умер – как было предсказано…