Простые желания - Арина Предгорная

— Эт-т-тто… Самого Проклятого зверюга…

— Мужики, мы попали…

— Если этот здесь, то и сам хозяин неподалёку!

Проклятый — кто? Мальчишка содрогнулся от неосторожно оброненных слов. Не слышал о таком, но такое прозвище простому смертному не дадут.

— Он самый. И раз его волк здесь, то…

— Уходить надо, быстро и тихо! Может, шанс ещё есть!

Прозрачно — серебристый зверь равнодушно взирал на сгрудившуюся в кучку троицу, слегка помахивая хвостом. Мальчишка в наступившей тишине напряжённо вслушивался, надеясь разобрать ещё что-нибудь. Лопаты из разжавшихся пальцев полетели на землю.

— Чего сдрейфили-то? Он же…неживой, — едва шевеля губами, не сводя глаз с полупрозрачного зверя, высказался бородач. — П-призрак.

— Он не нападает, — попытался успокоить первый, со сломанным носом. Голос стал немного громче. — Этот зверь только глаза и уши Проклятого из Шелтара. Но встречи с самим колдуном лучше всего избежать. Не жалует он никого и свои владения охраняет как дом родной. Если мы сейчас по-тихому отползём, то можем успеть скрыться до появления колдуна.

На мгновение почудилось, что пасть волка шевельнулась в саркастической ухмылке, мелькнул и сразу же пропал слегка обнажившийся клык.

— Уходим, парни, уходим. Без резких движений, и не поворачиваемся спиной…

— А чего сразу бежать-то? Мы не с пустыми руками, оружием поди все владеем. Отобьёмся, ежели чего.

— Кретин, ты совсем разум от страха потерял? Какое оружие? Нож?! Против вот этого?

— Н-ну не один же нож…

— Хоть десять! Идиот! Он же призрак, какое оружие против него??

— Он же не нападает, зверюга эта. Я про колдуна!

— Ещё лучше! Ты хоть представляешь, что он такое? Проклятый как раз нападает, и так нападает, что за счастье на своих двоих уползти! Уходим, кому говорю! Это единственное, что нас спасёт. Барахло забрали и живо отсюда!

— А… этот? — смуглый мотнул головой на съёжившегося парнишку.

— Не с собой же тащить! Придётся тут бросить, он теперь добыча Шелтарского призрака. Или Проклятого.

Мальчишку передернуло. Он скосил глаза на желтоглазого волка, но тот, потеряв к нему всякий интерес, склонил голову вбок, наблюдая за троицей.

Горе-грабители, не сводя настороженных глаз со зверя, осторожно, по шажочку начали отступать.

В этот момент волк прыгнул.

Пленник зажмурился, вжал голову в плечи, хотя глубже вжимать было некуда. Орал и захлёбывался беззвучным криком. И те трое тоже орали — жуткий, нечеловеческий вой. Мальчишка рискнул разлепить глаза: прямо перед ним с быстротой молнии металась прозрачная серебристая тень, непонятно как, своим бесплотным телом сумевшая сбить наземь всех троих. В оскаленной пасти виднелись клыки, то и дело вонзавшиеся в живую человеческую плоть, происходило это бесшумно, и оттого выглядело ещё страшнее. Люди орали, пытались отбиваться, но руки проходили сквозь волка как сквозь воду или туман, тогда как его зубы оставляли на человеческих телах следы. Капала кровь, но пасть волка оставалась чистой. Не сразу до парнишки дошло, что горло грабителей зверь не трогает — целится исключительно в филейные части тела да конечности.

Глаза потрясённого пленника выхватили из общей мельтешащей картины новый элемент: на небольшой высоте от земли возникло силовое колебание воздуха, раскрываясь на конце куполом — щитом. Начало эта прозрачная, почти невидимая сила брала из — за ближайших деревьев. Волка ударом отнесло к низенькому цеплючему кустарнику в стороне от покусанных тушек, а бандитов, наоборот — притиснуло друг к другу вплотную, точно ягодки на грозди. Новая порция криков — и каждый из них уже спелёнут неровными туманными жгутами, и вот уже крики, захлебнувшись, оборвались. Сколько бы не вглядывался мальчик в лица своих пленителей — кляпов не увидел, однако троица резко замолчала. Волк, поднявшись с земли, о которую его знатно приложило, брезгливо отряхивался. По-настоящему, как живой, и вид при этом имел весьма недовольный. Обернуться назад, к новому источнику магии, у мальчишки не получалось. Страшно. Ещё страшнее, чем смотреть, как копают его могилу.

— Я же велел их обезвредить, а не кусать, — раздался позади него болезненно хриплый голос, и парнишка вздрогнул от его звука, ознобом прокатившегося по спине.

И негромкий вроде бы голос, и звучит, несмотря на каркающие звуки, вполне по-человечески, однако не хочется открывать зажмуренные глаза, так и тянет прикинуться травинкой, былинкой, прошлогодним листиком. Несчастный заставил себя поднять веки, и, не будь у него залеплен рот, заорал бы.

Из леса вышел высокий, облачённый в простую тёмную одежду человек. Наверное, человек. В длинном, тёмном же плаще, небрежно закреплённом на широких плечах. На пальцах рук змеится сероватый дымок. Длинные тёмные волосы с заметной сединой, надо лбом справа и вовсе белая, абсолютно седая прядь, и лицо, какое не у всякого увидишь. Если это можно считать лицом. Не во всяком кошмаре привидится. Мальчишка некрасиво булькнул — икнул бы, не будь у него залеплен рот.

У подошедшего на уровне лица клубилась тьма и бездонные, чёрные, затягивающие омуты вместо глаз. Дёрнув онемевшими руками, почти завалившись на землю, он судорожно моргнул, раз, другой, третий и снова уставился туда, где у обычных людей бывает лицо. И почудилось, что мелькнула угрюмая ухмылка, и взгляд, пробирающий до костей, но вполне человеческий. Миг — и вновь вместо лица парализующий ужасом морок. Не маска — живая тьма змеилась дымом, прятала промелькнувшие человеческие черты. А были ли они, или вот это, чёрное, шевелящееся точно клубок змей — и есть истинный облик? Проклятый колдун, — понял мальчишка, хотя ни разу не слышал о таком за всю свою недолгую жизнь. И, едва этот человек сделал шаг в его сторону — провалился в блаженное небытие.

Маг презрительно фыркнул. Оглянулся на пленённых грабителей, одним своим видом едва не отправив их в обморок следом за хилым пацаном.

Они всегда боятся. Мало кто смотрит спокойно, не теряя мужества.

«Ар, это что за выступление было?», — мысленно обратился мужчина к волку, присаживаясь на корточки возле потерявшего сознание мальчишки.

«Мерзкие. Парня живьём хотели похоронить», — возмущённо рыкнул призрачный зверь.