Плохой хороший парень - Кэрри Прай

целью, предвкушала последующее признание и с трепетом заглядывала в перспективное будущее. Но когда желание сбылось, то рухнула мечта, а все последующие будни накрыло черной вуалью грусти. Душащей тоски, от которой, казалось, не существует лекарства.

Человеку нужно мало, но как много он требует…

Да, я сломалась. Надломилась, как тростинка. Закрылась в своей комнате, подобно обиженной девочке, и спряталась под одеялом от жестокого мира. Конечно, жизнь не заканчивалась. Так или иначе я должна была взять себя в руки, но для всего нужно время. Вот ещё неделя, ещё несколько деньков, и всё наладится.

Должно наладится. Я верю.

— Доброе утро, — прозвучало где-то в пространстве в унисон со скрипом двери. — Можно к тебе? — так и не дождавшись ответа, отец прошёл в комнату. Матрас промялся под его тяжестью, а я лишь крепче зажмурилась. Все эти разговоры по душам были подстать каторге. — Я принёс тебе какао.

— Ненавижу какао, — буркнула я, накрыв лицо подушкой.

— Мы оба знаем, что это неправда, — я не видела отца, но была уверена, что он улыбается. — Тебе нужно лучше питаться. Ты не станешь счастливее, заморив себя голодом.

— Поверь, безвкусный какао не вернёт меня к жизни.

Только не он.

— А ты попробуй. Я добавил в него секретный ингредиент.

Я скинула с лица подушку и поражённо моргнула.

— Подмешал мне дури?

— Поверь, у старого подполковника есть масса уловок, но едва ли они противоречат закону. Ты только попробуй и всё сама поймёшь.

Он протянул мне горячую кружку, которая приятно согрела пальцы. Сделав жадный глоток, я ничего не почувствовала, кроме приторной сахарной массы.

— А что же это за секретный компонент? Пятнадцать ложек глюкозы?

Отец задумчиво почесал бороду.

— Разве ещё не подействовало? Рецепт показался мне годным… Я добавил щепотку радости.

Хмыкнув, я отставила кружку в сторону.

— Ты, наверное, забыл, но мне не шесть лет. Я не верю в Деда Мороза и больше не куплюсь на волшебный леденец. Ты зря тратишь время.

— Я хотя бы пытаюсь что-то изменить, а не прячусь от белого света под сотней одеял, — возмутился отец. — Мне трудно узнать в тебе мою дочь. Она никогда не была размазнёй. Но что я вижу сейчас? Бесхарактерную плаксу с нечёсаными паклями.

— Ох, не начинай, — закатила я глаза. — Так и быть, выпью твой какао…

Стоило мне вновь потянуться за кружкой, как подполковник её отобрал.

— Это не тебе. Я приготовил его для дочери.

— Пап, — улыбнулась я, поддетая чувством вины.

— Я не отец тебе, рохля, — деловито задрав подбородок, он направился к двери. — А если Юна вернётся, передай ей, что я жду её в машине.

Уловив намёк, я хитро сощурилась.

— Как скажешь. А куда поедите?

— Это наш с ней секрет, — хлопнул дверью мужчина.

Его самоотверженность меня позабавила.

И пусть папа завидно держался, не позволял себе грустить, я точно знала, что он страдает. Так же как и я он лишился любви, потратив годы на её поиски. И теперь только мы могли друг другу помочь.

* * *

— Так куда мы едем? — спросила я, вглядываясь в автомобильное зеркальце патрульной машины. Волосы и впрямь торчали в разные стороны, а на щеке до сих пор красовался отпечаток мятой простыни. Я выглядела так, словно годами проживала в лесу и никогда не прикасалась к расчёске. Настолько паршиво, что сразу же оставила затею это исправить.

— Сейчас узнаешь, — ответил отец, не сводя глаз с дороги.

— Я пойму, если ты закроешь меня в психушке, — рассуждала я вслух. — В больнице я не буду выделяться из массы и, быть может, заведу себе друзей. Едва ли там угощают какао, что в целом неплохо. Хотя… Дай угадаю, ты везёшь меня в зоопарк? Класс! На фоне мартышек я буду выглядеть сногсшибательно. Нужно купить им моркови… Или что они там едят? Наверняка Кабанов знает.

Подполковник невозмутимо вёл автомобиль, а я продолжала кривляться:

— Но что, если ты решил выкинуть меня на помойку? Довольно жестокий выбор, но осуждать тебя не стану. Никто не захочет иметь бракованного ребёнка. Мать поняла это раньше тебя и теперь всецело наслаждается жизнью. Беззаботно рассекает по миру и пьёт чёртов какао, когда ей только вздумается. И почему ты раньше до этого не додумался? Идея просто замечательная…

Я резко замолкла, но не потому что устала поддевать отца. Совсем не так. Мы затормозили возле пятиэтажного дома, где когда-то проживал Майский. Покосившаяся лавочка, полуразрушенный козырёк и неухоженная клумба — на краткий миг я провалилась в тот день, когда пришла навестить преступника.

Сердце сделало кувырок. В груди болезненно заныло.

Взглянув на отца, я потребовала немедленных объяснений, но тот неторопливо парковал автомобиль. Теперь родитель издевался надо мной.

— Что это значит? — мой голос стал неузнаваем.

— Все вопросы потом. Тебя уже ждут.

Я сглотнула, а Олег разблокировал двери, негласно требуя поторопиться. Впрочем, засиживаться мне не хотелось. Покинув салон, я пулей влетела в подъезд, не менее быстро пересекла лестничные пролёты и, только достигнув нужной двери, осеклась. Страх помешанный с волнением уничтожил всю уверенность. И даже маленькая надежда, что за этими стенами скрывается панацея от моей тоски, не смога это исправить. Тело точно сковало.

Нет. Быть того не может…

Потянув ручку, я открыла дверь и тут же ощутила аромат свежей выпечки. По позвоночнику пробежали мурашки, ведь некогда замшелая квартира теперь наполнилась домашним уютом. Лучи солнца пробивались сквозь стиранные занавески, повсюду стояли цветы, а вымытый пол рассекретил свой истинный цвет. Всё здесь казалось мне новым, но в то же время оставалось родным.

Неужели, ты здесь?

Ноги сами понесли меня в комнату, где был излюбленный уголок хакера. Этот путь показался мне невероятно долгим. Каждый неуверенный шаг был наполнен головокружительной верой. Верой, что в момент была разрушена.

— Юна! — сначала послышался детский крик, затем крохотные ручки сковали мои колени. — Как здорово, что ты пришла!

Меня обнимал не Майский, а маленькая его частичка.

Это был не он.

— Привет, — изо всех сил улыбнулась я, чувствуя, как комок горечи поступает к горлу. Ребёнок здесь был ни при чём. Всему виной я, что продолжала кормить себя несбыточными надеждами. — Только глянь, как ты подросла.

Поджав губы, Дина ожидаемо засмущалась. Меня же одолела выматывающая слабость, по щелчку всё опустело. Притворяться крепкой больше не имелось сил.

— Прости, что без подарка, — мой голос дрогнул, а по щекам ручьём покатились солёные слезы. И пусть я продолжала улыбаться, все симптомы были на лицо.

— Эй, ты чего? Не плачь. Мне не нужны подарки, — испугавшись, осеклась Дина. — Мам! Здесь Юна! Кажется, она заболела!