Румбы фантастики - Виталий Севастьянов

Темно-розовое, с фиолетовым отливом, безоблачное небо застыло над тянущимся до самого горизонта бурым плато. Тавмасия. Далеко не самое ровное место на Марсе. Зато здесь, на плато, нет ненавистных для землян сыпучих, ползающих коварных барханов. Здесь, на плато Тавмасия, вот уже несколько лет работала научная станция МС-32. В последние полгода на станции хозяйничали двое: биолог Борис Смирнов и геофизик Олег Федоренко.

Но два дня назад связь со станцией неожиданно прекратилась, МС-32 перестала отвечать на вызовы орбитальной станции на Фобосе.

Первым делом Владимир осмотрел шлюпку хозяев — она оказалась исправной.

— Ну, что ж, — сказал Павел (он был назначен старшим в группе), — карету за нами не прислали, пойдем пешком.

— А далеко это? — спросил Игорь, впервые попавший на МС-32.

— Если прямо — меньше двух километров, — ответил за Павла Владимир и молча пошел по еле заметной тропинке, начинавшейся рядом с проложенной в нагромождении скал дорогой-траншеей. Почти сразу тропинка резко уходила вправо и тонкой змейкой бежала вверх, на перевал.

Станция появилась неожиданно, как только космонавты поднялись на крутую спину перевала. Матово-белый диск ее, поблескивающий ровным рядом круглых иллюминаторов, примостился у самой кромки полукилометрового обрыва, вдоль которого бежала тропинка. Сразу за станцией вздымалась ввысь двухсотметровая стена. Место расположения станции напоминало гигантскую, постепенно сужающуюся ступеньку. Почти вся поверхность ступени представляла из себя невероятное скопище камней и глыб различных размеров, трещин и невысоких холмов — на вершине одного из них сейчас и стояли космонавты. Только у самого стыка отвесных стен, где располагалась МС-32, было относительно ровное и чистое место. У самой станции тропинка выходила на дорогу, огибающую холм длинной извилистой лентой слева.

Возле станции, словно блестящая голубая букашка, стоял вездеход.

— Похоже, что хозяева дома, — заметил Игорь, показывая на него. — Без вездехода далеко от станции отлучаться запрещено по уставу.

Владимир угрюмо посмотрел на Игоря, но ничего не сказал.

— На месте разберемся, что запрещено, а что позволено, — мрачно бросил Павел, и космонавты двинулись вниз, к станции, стараясь осторожнее ступать на камни, чтобы ненароком не сорваться в пропасть.

Первым на дорогу, в ста метрах от станции, выбрался Владимир. Спрыгивая с небольшого обрывчика, он оступился и растянулся на дороге.

Это его и спасло.

Словно молния хлестнул со стороны станции выстрел из бластера. Ослепительно-голубой разряд прошил воздух над головой Владимира и снес выступ обрыва, с которого тот только что спрыгнул.

Не раздумывая ни секунды, по-кошачьи, Владимир метнулся на противоположную сторону дороги-траншеи, под обрыв. Дорога делала здесь небольшой поворот, и обрыв закрыл кибернетика от стрелявшего. Почти тотчас испепеляющий луч бластера с сухим треском, оставив дымящуюся полосу полуметровой глубины, вспорол то место, где Владимир только что лежал.

«Из ручного бьет», — определил Владимир и, расстегивая кобуру бластера, оглянулся. Павел и Игорь успели отступить под прикрытие большой скалы. Владимир их видел, они его — тоже.

— Вы что, с ума сошли?! — раздался в наушниках у Владимира сердитый голос Павла. — Олег! Борис! Прекратите немедленно идиотские шутки!

В ответ в наушниках послышался чей-то хриплый истерический смех, невнятное бормотание.

«Олег, — с трудом определил по голосу Владимир. — Что это с ним?»

Наступила напряженная тишина. Павел попытался выглянуть из-за скалы и чуть не поплатился за это жизнью. Три молнии, одна за другой, оставили ровные черные, дымящиеся борозды на краю скалы, за которой прятались они с Игорем. А в наушниках снова раздался нечеловеческий хохот Олега.

Владимир отключил радиосвязь и знаками показал Павлу и Игорю, чтобы те сделали то же. Всего десять метров разделяло их, поэтому, несмотря на разреженную атмосферу Марса, вполне можно было разговаривать без помощи радио, не боясь, что на станции услышат.

Совещались недолго. Было ясно — Олег не в своем уме, а с Борисом что-то случилось. Нужны были экстренные меры.

Владимир отполз вдоль обрыва метров на двадцать назад и, одним рывком запрыгнув на него, исчез на противоположной от тропинки стороне дороги — в диком нагромождении скал и глыб. План операции по захвату Олега, на первый взгляд, был прост. Павел с Игорем должны были отвлечь Олега на себя, а Владимир в это время — незаметно подобраться к нему слева, вдоль отвесной стены, и обезоружить.

Поначалу все шло по плану. Пока врач и практикант бросали на дорогу камни, а Олег вел по камням и скале, за которой прятались космонавты, шквальный огонь, Владимир подобрался почти к самой станции. Его и Олега разделяло теперь метров десять — пятнадцать, но эти метры были открытыми.

Олег сидел спиной к каменной стене и с холодной яростью стрелял вдоль дороги. Отвесная стена, начинавшаяся у самого края обрыва, дугой охватывала станцию и не позволяла подкрасться к стреляющему сзади. Вся площадка перед станцией простреливалась отлично.

«Черт! — выругался про себя Владимир, выглянув на долю секунды из-за каменной глыбы и моментально оценив ситуацию. — Ведь и двух шагов сделать не даст — испепелит! Что же делать? Не убивать же его на самом-то деле!»

Думать долго было нельзя. Если Олегу не понравится глыба, за которой затаился кибернетик, то через пять секунд от глыбы не останется и следа…

Владимир настроил свой бластер на рассеянный импульс и выстрелил в отвесную стену немного выше головы Олега. Мелкий камнепад обрушился на сидящего у стены геофизика. Все остальное произошло за доли секунды. Каменное крошево и пыль на миг ослепили Олега, чем и воспользовался Владимир. В три прыжка преодолев открытое пространство, он ударом ноги выбил из рук Олега оружие и навалился на отчаянно сопротивляющегося геофизика всем телом. Через несколько секунд на помощь Владимиру подоспели Игорь и Павел.

…Узнать от Олега что-либо достоверное о судьбе Бориса не удалось. Он бессвязно бормотал что-то о привидениях на станции, о метеорите, попавшем в скафандр Бориса, о скале, под которой он Бориса якобы похоронил, о каком-то загадочном кратере, в котором Борис уже после смерти за что-то ругал его, Олега… Потом он перешел на шепот, достал из нагрудного кармана какую-то карту-схему и попросил, чтобы ее не показывали Борису, а то тот найдет дорогу и заявится на станцию. А когда Олег, вытаращив глаза, стал вырываться и кричать, что Борис уже пришел, его пришлось усыпить.

Не вернулся к нему рассудок и после сна.

— Ну как он? — Владимир оторвался от бумаг и посмотрел на вошедшего в центральный зал Павла.

— Плохо. Опять бредил. Я его снова усыпил, — нехотя ответил врач, устало садясь в кресло.

Оба замолчали. Павел откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Владимир снова принялся разбирать бумаги Бориса и Олега, вчитываться в неразборчивые, сделанные на скорую руку заметки.

Щелкнул динамик радиостанции. В зал ворвался голос Игоря:

— Я нашел скалу. Олег ничего не напутал в схеме, — сообщил он. — У ее подножья, под плитой, вырезанной бластером, действительно похоронен Борис.

После небольшой паузы он добавил:

— Скала очень похожа на обелиск…

На лица Павла и Владимира легла хмурая тень. Наступившую гнетущую тишину нарушали теперь только звуки, доносящиеся из динамика: шум радиопомех, какие-то слабые завывания и тяжелое дыхание Игоря.

— Я нашел и кратер, о котором говорит Олег, — снова заговорил Игорь. — Удивительная штука. Внутренняя часть его словно выточена. И… и… — он замолчал, будто прислушиваясь к чему-то.

— Что там еще? — забеспокоился Владимир.

— Вы… что-нибудь слышите? — неуверенно спросил Игорь.

Владимир и Павел переглянулись.

— Что случилось, в конце концов?! Игорь! — не выдержал Павел.

— Все в порядке, ребята. — Голос Игоря звучал все так же неуверенно. — Если не считать гудения… Странный звук… Это… это… наверное, ветер гудит в кратере. Я спустился в него…

— Игорь, — перебил Павел. — Заниматься кратером мы пока не можем. Сейчас же возвращайся. Нужно срочно кое-что обсудить.

— Хорошо.

Щелкнул и перестал гудеть динамик.

За окнами-иллюминаторами заметно удлинились тени. Павел нервно барабанил пальцами по крышке стола.

— Мальчишка, — мрачно сказал наконец он. — Зря я его отпустил одного.

Владимир молча кивнул.

Павел и Олег улетели на Фобос ночью, часа через два после возвращения Игоря из кратера. С собой Павел увез кинопленки, бумаги, магнитозаписи — все, что накопилось на станции за полгода, а также отснятую у скалы-обелиска и в загадочном кратере кинопленку Игоря. Вернуться на станцию Павел пообещал через сутки.