Живой щит - Дмитрий Воронин

Отец несколько раз вновь поднимал тот же разговор, дошло даже до того, что он просил сына оставить колдовство и встать на путь истинный, однако Лотар остался непреклонен. Во время последнего из подобных разговоров лорд и высказал мысль о том, что непокорный сын не заслуживает права называться сыном графа. В ответ сын заявил, что если милорд ставит вопрос именно так, то он, Лотар, готов отказаться от титула и прочих привилегий и покинуть графство. Взбешенный отец выкрикнул, что будет этому только рад, поскольку это избавит его от необходимости в один прекрасный день отправить сынка на плаху.

В тот же день - это произошло буквально через неделю после того, как виконту исполнилось семнадцать, - Лотар начал готовиться к отъезду. Возможно, что уезжать ему и не хотелось, но вошедшее в кровь наследственное упрямство не позволяло ему пойти на попятный. Отцу тем временем становилось все хуже и хуже, и уже Модестус с некоторой долей уверенности заявлял, что граф не переживет осени. И, поскольку воля графа не была объявлена официально, считалось, что наследником графской короны будет именно Лотар. Поэтому и Аманда, и многие другие придворные не раз пытались убедить его отказаться От сделанного им выбора.

- Я не хочу больше оставаться здесь - закончил Лотар, стараясь придать голосу безапелляционность. - Я уйду. В конце концов, графство не останется без присмотра. Вы, леди Аманда, прекрасно справитесь с управлением, а корону вполне можно доверить и Рейну. - Он кивнул в сторону брата. - Тем более что он вполне подходит для этой роли.

- Ты поступаешь жестоко, Лотар, - покачала головой Аманда.

- Возможно... но меня ничего не связывает с этим домом.

- Кроме уз родства, - вставил молчавший до сих пор Зулин. Худой, жилистый тролль сидел на корточках у стены, красноватый гребень, берущий начало на его голове и спускавшийся почти до талии, взъерошился, что говорило об испытываемых троллем отрицательных эмоциях.

Зулин давно был взрослым - тролли растут куда быстрее людей, поэтому сейчас это был уже вполне сформировавшийся воин. Говорил он редко, глухой и скрипящий голос был неприятен для всех, кто мало его знал. Рейн и Лотар, для которых Зулин сначала был товарищем по детским играм, а впоследствии просто добрым другом, привыкли к нему, и по их коже уже не проходил мороз, когда уродливый тролль открывал рот.

Вообще говоря, уродливым он был только с человеческой точки зрения возможно, среди своих соплеменников он вполне сошел бы за красавца. Высокий, на полголовы выше рослого Рейна, он обычно горбился, так что даже Лотар мог смотреть на него свысока.

Длинные худые руки, свисавшие до колен, заканчивались гибкими пальцами, увенчанными острыми когтями. Странное на людской взгляд, изрытое бороздами лицо венчал здоровенных размеров нос, торчащий между красными, глубоко посаженными глазами. Вопреки мнению крестьян, Зулин не питался исключительно сырым мясом - хотя в еде он и был более чем неприхотлив. А вот характер у него был исключительно "не трол-левый" - по выражению Аманды. Рейн тогда поинтересовался, а какой же характер у нормальных троллей, - леди пожала плечами и сказала, что этого ему лучше не знать.

Год назад, в лесу, один из местных жителей, когда-то потерявший всю семью, вырезанную орками, накинулся на Зулина с кинжалом. Получив две глубокие раны, тролль вырвался из рук нападавшего и бежал - потом он объяснил Рейну, что вполне мог бы убить серва, однако это вызвало бы к нему еще большую ненависть со стороны крестьян, и он выбрал бегство. Впрочем, самому серву это не помогло - пришедший в бешенство от столь явного нарушения своего приказа граф приказал вздернуть негодяя, что и было исполнено в кратчайший срок. Зулин болел недолго - раны на нем заживали, как на собаке, однако день или два Рейн порядком волновался за жизнь приятеля. Лотар отнесся к этому куда спокойнее - он вообще в последнее время сильно отдалился от прежних друзей, и теперь его интересовали исключительно старинные манускрипты да еще, изредка, мнение о них Модестуса. Последнее, впрочем, случалось все реже и реже - старик уже давно перестал быть для виконта авторитетом, хотя и сохранял его расположение.

С тех пор всей одежде Зулин предпочитал тонкую кольчугу, сделанную по приказу графа специально для него. Он и теперь был в ней - единственное, что на нем было надето. Обувь он тоже не носил, отчасти оттого, что сшить сапоги на его когтистые лапы было само по себе сложно, отчасти потому, что без них он чувствовал себя увереннее. Зато он любил украшения, и сейчас в его ухе покачивалось массивное золотое кольцо, украшенное зеленым, под цвет кожи тролля, изумрудом.

Несмотря на свое миролюбие и даже, можно сказать, добродушие, Зулин и в самом деле мог быть опасен. Как и любой тролль, он превосходно владел метательным топором - их излюбленным оружием, тем более что в коллекции графа имелись оригинальные его образцы. Наслушавшись рассказов Аманды о том, что во время войны тролли часто оказывались совершенно беспомощными в ближнем бою с тренированными мечниками, он занялся и фехтованием, достигнув в этом деле определенных, хотя и не блестящих результатов.

- Самое ценное, что есть у человека, это его семья, - продолжал скрипучим голосом тролль. - Тобой движет злоба, Лотар, и потом ты будешь об этом жалеть.

- Да что ты знаешь о семье! - взорвался виконт, которого вывели из себя бесконечные и, по большому счету, бесполезные увещевания. - У тебя ее отродясь не было. Твоя мать была убита еще...

- С чего ты взял? - В голосе Зулина мелькнуло удивление. - Моя мать, когда я видел ее последний раз, была жива и здорова... А, понял... если ты имеешь в виду ту, кого зарубили ваши солдаты, то она не была моей матерью.

- Да? - удивленно вскинула свои идеальные брови Аманда. - Ты никогда не говорил об этом.

- Вы не спрашивали... - истинно по-человечески пожал своими узкими плечами тролль.

Вообще говоря, эта тема изначально считалась закрытой для обсуждения. Рейну и Лотару категорически запрещено было даже упоминать о том, как юный тролль оказался в Андор-холле.

Постепенно это вошло в привычку, и сегодня, пожалуй, в первый раз, Лотар позволил себе напомнить троллю о его прошлом.

- И кем же она была? - Похоже, что сейчас Аманду этот вопрос интересовал чуть ли не больше, чем предстоящий отъезд Лотара.

- Прошу не забывать, что я тогда был мал, - насмешливо ответил Зулин, скаля в улыбке свои кривые желтые зубы. - Мне кажется, меня похитили. А может, она была моей нянькой. Но уж не матерью точно.

- Мы несколько отклонились от рассматриваемой темы, - заметил Модестус, задумчиво крутя в руках свой магический кристалл, с которым, как и любой уважающий себя маг, не расставался никогда.