Отпуск на двоих - Эмили Генри

позже чем через пару часов. Еще я ненавижу саксофоны?

– Ой, я что, там знак вопроса поставила? – спросила я, наклоняясь поближе, чтобы заглянуть в экран. – Я имела в виду точку.

– Нет, там стоит точка, – ответил Алекс. – Я просто был не вполне уверен, что ты это серьезно.

– Естественно, я серьезно!

– «У меня есть настоящая кровать»? – переспросил он.

– Это показывает, какой ты ответственный человек, – объяснила я. – И что ты забавный.

– Вообще-то это показывает, что ты забавная, – не согласился Алекс.

– Нет, ты тоже забавный. Ты просто слишком много обо всем этом думаешь.

– Ты правда думаешь, что женщины заходят сходить со мной на свидание, основываясь исключительно на фотографии в моем профиле и том факте, что у меня есть кровать.

– Ох, Алекс, – вздохнула я. – Не только у одного тебя туго со свиданиями.

– Я целый день хожу по улицам со своим лицом, работой на полную ставку и кроватью, и никто пока что на это не клюнул.

– Это потому что ты устрашающий. – Я сохранила изменения и вернулась к обширному списку женских профилей.

– Ага, именно поэтому, – сказал Алекс, и я подняла на него строгий взгляд.

– Да, Алекс, – подтвердила я. – Именно поэтому.

– Что ты вообще имеешь в виду?

– Помнишь Клариссу? Мою соседку в Чикагском университете?

– Финансово обеспеченную хиппи? – уточнил он.

– А Изабель, мою соседку со второго курса? Или мою подругу Жаклин с управления общественными коммуникациями?

– Да, Поппи, я помню твоих друзей. Это не двадцать лет назад было.

– Ты знаешь, что общего было у всех этих девушек? – поинтересовалась я. – Они все были в тебя влюблены. Все три.

Алекс покраснел:

– Ты просто меня дурачишь.

– Нет, – сказала я. – Кларисса и Изабель постоянно пытались с тобой флиртовать, а все коммуникативные умения Жаклин разом пропадали, если она оказывалась с тобой в одной комнате.

– Ну и как я должен был об этом догадаться? – возмущенно спросил он.

– По языку их тела, по тому, как они подолгу смотрели тебе в глаза, – начала перечислять я. – Как они при любой возможности пытались до тебя дотронуться, как они делали откровенные сексуальные намеки. Просили тебя помочь с учебой.

– Я всегда помогал им только по интернету, – победно заявил Алекс, словно он только что нашел неоспоримую дыру в моих логических утверждениях.

– Алекс, – мягко произнесла я. – И чья это каждый раз была идея?

С его лица медленно сползло торжественное выражение.

– Подожди. Ты серьезно?

– Серьезно, – сказала я. – Так что не хочешь ли все-таки опробовать в деле свой обновленный профиль?

– Я не собираюсь идти на свидание посреди нашей поездки, Поппи, – с ужасом произнес Алекс.

– Естественно, ты не пойдешь ни на какое свидание! – воскликнула я. – Но ты можешь просто попробовать. Кроме того, мне интересно, каких девушек ты выберешь.

– Монашек, – сказал он. – И работниц социальных служб.

– О-о, ты такой хороший человек, – с придыханием произнесла я, пародируя Мерлин Монро. – Пожалуйста, позволь мне выразить свою признательность…

– Ну все, все, – прервал меня Алекс. – Ты так астматический приступ заработаешь. Я готов выбирать, но помни, Поппи: будь со мной понежнее.

Я легонько подтолкнула его плечом.

– Я всегда с тобой нежна.

– Никогда.

Я нахмурилась.

– Если я тебя когда-нибудь действительно обидела, просто скажи.

– Ты меня не обижаешь, – сказал он. – Все в порядке.

– Я знаю, что иногда у меня довольно грубые шутки. Но я никогда-никогда не хотела тебя задеть.

В этот раз Алекс не улыбался – только серьезно смотрел на меня в ответ, обдумывая слова.

– Я знаю, – наконец произнес он.

– Отлично, – я кивнула и вновь сосредоточила внимание на экране телефона. – О! Как насчет нее?

Девушка на фотографии была загорелой и довольно хорошенькой. Она стояла, сексуально наклонившись вперед, и посылала в камеру воздушный поцелуй.

– Никаких поцелуйчиков, – объявил Алекс и смахнул ее профиль влево.

– Справедливо.

Затем появилась девушка с пирсингом в нижней губе и густо подведенными черным глазами. Описание ее профиля гласило: «Металл навсегда, металл все время».

– Слишком уж много металла, – безжалостно заключил Алекс и отправил ее туда же.

Следующей возникла улыбчивая девушка в зеленой шапочке лепрекона и зеленом же топе, а в руках у нее было не менее зеленое пиво. Улыбка у нее была впечатляюще широкой, но еще более впечатляющим был размер ее бюста.

– Какая очаровательная ирландка, – пошутила я.

Алекс смахнул ее влево, даже не потрудившись ничего сказать.

– Эй, что с ней не так? – спросила я. – Она же роскошная!

– Не в моем вкусе.

– Ладненько. Давай дальше.

Алекс отверг скалолазку, сексуальную официантку из «Хутерс», художницу и хип-хоп-танцовщицу, которая обладала мускулами, впечатляющими не меньше мускул Алекса.

– Они просто не в моем вкусе, – объяснил он. – А я определенно не в их вкусе.

– С чего ты это взял?

– Посмотри, – сказал он. – Вот. Она милая.

– О боже. Скажи мне, что ты шутишь!

– Что? Ты не думаешь, что она милая?

С фотографии нам улыбалась рыжеватая блондинка в темно-синем свитере, сидящая за столом из полированного красного дерева. Волосы она зачесала назад, собрав в небрежный полухвостик. Согласно информации ее в профиле, она была графическим дизайнером и любила йогу, солнце и кексики.

– Алекс, – сказала я. – Это Сара.

Он подался назад.

– Она ничем не похожа на Сару.

Я фыркнула.

– Я не говорю, что она выглядит как Сара, – хотя вообще-то это так, – я говорю, что это Сара.

– Сара – учительница, а не графический дизайнер, – указал Алекс. – Она выше, чем эта девушка, у нее более темные волосы, и она любит чизкейк, а не кексы.

– Они абсолютно одинаково одеваются. Они абсолютно одинаково улыбаются. Почему всем парням вообще нравятся девушки, которые выглядят так, будто их из мыла вырезали?

– Что ты вообще несешь?

– Когда вы видите классную сексуальную девчонку, то просто проходите мимо. А потом появляется какая-нибудь недоделанная воспитательница из детского сада, и это сразу вызывает огромный ажиотаж. Совершенно типичная ситуация.

– Она не воспитательница детского сада, – возразил Алекс. – Что ты вообще против нее имеешь?

– Да ничего! – воскликнула я, но даже для меня это звучало как откровенная ложь. Голос у меня точно был раздраженным. Я открыла рот, надеясь сказать что-нибудь, что смягчит мою реакцию, но потом меня понесло: – Дело не в ней. Дело в… в парнях. Вы, парни, всегда мечтаете о сексуальной и независимой хип-хоп-танцовщице, но когда все доходит до дела, когда вы действительно видите, что перед вами стоит настоящий человек, а не фантазия, то внезапно вы пугаетесь, и уходите, и находите себе миленькую воспитательницу детского сада в свитере под горло. И так каждый раз.

– Да почему ты все повторяешь, что она воспитательница