Лагерь «Зеро» - Мишель Мин Стерлинг

жизнь.

Фиалка качает головой:

– Меня вполне устраивает нынешняя и совсем не улыбается опять торчать где-то взаперти вместе с Юдифью.

Жасмин согласно кивает:

– Юдифь считает, что может нас спасти. Но она даже не понимает, что мы не нуждаемся в спасении. Я возвращаюсь на юг с Фиалкой.

– Хотела бы я знать, что делать, – тихо говорит Флёр, гоняя рыбью кость по тарелке. – Мне любопытно узнать про эту станцию, но там явно что-то не так.

Она поднимает глаза, смотрит на остальные Цветы.

– Чем она отличается от лагеря?

– Ну, тебе не придется работать, – отвечает Ирис. – Я единственная, кто думает согласиться?

– Ты поедешь с Юдифью? – удивленно спрашивает Жасмин.

Ирис пожимает плечами:

– Может быть. Я готова сделать перерыв. И потом, я хочу побольше узнать север. Вдруг это мой единственный шанс.

За едой Цветы размышляют, какой будет «Белая Алиса». Ирис утверждает, что они смогут покинуть станцию, если им там не понравится. Фиалка и Жасмин другого мнения. Ни та, ни другая больше не хотят жить в изоляции, и они не верят, что Юдифь говорит им всю правду.

– Сами видели, что она сделала с Бригадиром, – замечает Жасмин. – Зарезала как скотину.

– Она защищала Розу, – возражает Ирис.

Фиалка скрещивает руки на груди:

– Нет, она убийца.

– Она сделала то, что необходимо, чтобы выжить, – впервые с начала ужина подает голос Ива.

– Выживать – не означает убивать, – огрызается Жасмин. – Есть другие способы.

– И как ты думаешь добраться до юга? – язвительно интересуется Ива. – На своих двоих?

– Перестаньте, – обрывает их Флёр. – Не хочу, чтобы мы в последний вечер ссорились.

За столом воцаряется молчание.

– Смотрите, – нарушает его Нари и указывает на окно, где сквозь деревья просвечивает оранжевая луна, – наконец-то ясная ночь. Давайте в последний раз вместе прогуляемся?

Цветы оставляют посуду на столе, надевают парки и ботинки и выходят на тающий снег. Машинально разбиваются на пары по разделившимся мнениям: Жасмин с Фиалкой, Ирис с Флёр.

Ива подходит к Нари.

– Поедешь на «Белую Алису»?

– Нет, – отвечает Нари. – Хочу найти собственный путь.

Ива кивает:

– Юдифь уже рассказала.

Они отстают от Цветов и идут в стороне.

– Позаботься о нем там. Он более уязвим, чем кажется.

– Ты не злишься?

– Буду по нему скучать, но я рада, что он с тобой. Ему нужен кто-то сильный, кто сможет вести.

– Разве ты уже не хочешь увидеть юг?

– Хочу, но я нужна семье.

Ива запрокидывает голову, подставляя лицо ночному небу.

– Смотри! – она указывает вверх. – Начинается северное сияние.

Нари поднимает взгляд. По небу стелется лимонно-зеленая дымка, очерчивая силуэты елей, делая лес более резким и живым. Свет мерцает и колеблется, гаснет на миг, чтобы вспыхнуть снова, малиновый и сиреневый по дрожащему краю. За все время в лагере Нари ни разу не видела северного сияния, даже не пыталась его высмотреть. Она удивляется, почему так много смотрела на землю, а не на небо.

Все Цветы останавливаются и смотрят вверх. Их лица озаряет потусторонний свет.

– Это солнечный ветер, который возвращается на землю, – произносит Ива. – Солнце напоминает, что оно здесь, даже когда мы его не видим.

Цветы молчат, наблюдая, как цвета сияния то набирают силу, то тускнеют. Почти техногенное свечение, переливы которого напоминают Нари, как мерцал ее Флик после того, как Юдифь его вытащила. Она трогает место за ухом и надеется, что сумеет сохранить это зрелище в памяти.

На небо набегает облако, зрелище окончено. Взявшись за руки, Цветы бредут по слякоти обратно в торговый центр.

«Белая Алиса»

Мальчишку мы впервые встретили в магазине в Доминион-Лейк, в отделе выпечки, пока рассматривали банку шоколадной глазури. Представили, как, должно быть, смотрелись в его глазах. Парки цвета зацветшего пруда, к капюшонам приколоты куски шкуры какой-то несчастной животины. Ботинки обмотаны армированной клейкой лентой. Стоя в очереди к кассе, мы старались говорить мягко и мелодично: чувствовали, что он за нами наблюдает.

Сэл сбросила капюшон и потерла бритую голову.

– Вы принимаете золото? – спросила она, когда конвейерная лента дернулась вперед.

Парнишка взглянул на нас так, словно мы вышли прямиком из геенны огненной.

– Золотые самородки? – уточнил он.

Сэл зубами стянула кожаную перчатку и сдернула с пальца обручальное кольцо, которое до сих пор носила как память о том, что оставила.

– Двадцать четыре карата, – сообщила она. – Мы возьмем все это…

Сэл указала на груду из консервированной кукурузы и горошка, упаковок цинка и витамина C, флакончиков жаропонижающего. Коробку со смесью для торта и банку глазури Сэл сунула парню в руки.

– Есть праздничные свечи?

– В девятом ряду, – ответил парнишка и добавил: – Рядом с посыпкой.

Ботаник заметно оживилась.

– Их мы тоже возьмем, – сказала она, появляясь из указанного ряда со свечами и посыпкой и добавляя их к собранной куче. – Моей дочери исполняется шестнадцать.

Парнишка наконец улыбнулся:

– Ой, да? А как ее зовут? Мы, наверное, в одной школе.

– Она на домашнем обучении, – вмешалась Сэл и тоже улыбнулась.

– И мы возьмем все топливо, что есть в бочках, – сказала инженер, указывая на колонки на улице.

– Вообще все? – переспросил мальчик.

– А он умный, – шепнула биолог инженеру.

Парнишка выглянул из окна магазина и посмотрел на два наших черных снегохода. Никто в Доминион-Лейк таких не видел. Они больше походили на зверей, чем на машины, – на пару закованных в металл пантер. Когда мы их заводили, двигатели сначала ревели, а затем переходили на гипнотическое мурлыканье.

Парнишка взял кольцо, хотя ему разрешалось принимать только местную валюту, и на мгновение задержал пальцы в ладони Сэл. Она заметила и крепко их сжала. Парнишка залился краской до самой шеи, быстро бросил кольцо в кассовый аппарат и вышел на улицу, чтобы помочь нам загрузить бочки с топливом в фургон.

К тому времени мы уже побывали на трех заправках. Фургон был так набит топливом, что мы подорвали бы весь Доминион-Лейк, брось кто в нашу сторону спичку.

Но парнишка не дрогнул и не стал задавать вопросы. Просто затаскивал бочку за бочкой в фургон. Сразу видно, хороший работник: методичный и прилежный, не нытик.

Закончив, он посмотрел на Сэл:

– Куда вы теперь?

– Домой, – коротко ответила она.

– А где ваш дом?

– Далеко отсюда. Там, где мы живем, как того сами пожелаем.

Мы поблагодарили парнишку за помощь, прицепили фургон к снегоходу и покатили обратно. А он все стоял у магазина и смотрел, как два снегохода движутся на север, пока мы не свернули налево, к озеру, еще покрытому крепким льдом, несмотря на весну.

Два года спустя парень по-прежнему работал на кассе. На этот раз с нами была Аврора. Когда мы вошли, он взглянул на нее с интересом. Она тоже была одета в армейские тряпки и двигалась по магазину словно нервный олень.

Аврора задержалась у кассы, рассматривая глянцевые журналы, пестревшие заголовками о разводе кинозвезды, и одновременно открывая упаковку жевательной резинки.

– Эй, сначала нужно оплатить, – сказал парень.

Аврора подняла взгляд, быстро запихнула в рот пластинку и ухмыльнулась.

На ленте кассы уже лежали продукты длительного хранения, упаковки цинка и витамина C, куча жаропонижающего. Парень сдвинул ленту ближе.

С прошлого раза, когда мы его видели, Сэл отрастила волосы. Виски, которых коснулась седина, она по-прежнему сбривала, а остальное заплетала в косу.

– Топливо подорожало, – заметила Сэл, кивая на вывеску с ценами на заправке.

– Да, втрое за последний год, как буровые стали закрываться, – пожал плечами парень, просто повторяя то, что говорили все вокруг. – На этот раз без торта?

– Прости, что? – холодно глянула на него Сэл.

– В прошлый раз вы покупали торт и глазурь, – пояснил парень и добавил: – Я вас обслуживал.

– А! – Сэл наконец улыбнулась. – Не узнала, возмужал.

– Стараюсь, – улыбнулся парень и смущенно рассмеялся, заметив, что Аврора все еще на него глазеет. – Я теперь управляющий.

– Серьезно? – весело переспросила Сэл.

– Ну, пока заместитель, но через пару лет, возможно, буду управлять этим заведением.

– А как же буровые?

– Никто не нанимает, добыча прекращается. Половина домов пустует, люди уезжают. Мне повезло, что есть хоть такая работа. – Он пробил все наши покупки, назвал общую сумму и поинтересовался: – Платить будете золотом?

Сэл наклонилась к нему и шепнула:

– Поехали с нами.

– Простите?

Сэл повторила:

– Поехали с нами на север.

– Зачем мне с вами ехать?

Сэл щелкнула его по галстуку-бабочке.

– Добыча не восстановится, сам понимаешь.

Парень глянул в окно на черные снегоходы у магазина, затем снова на Аврору. Он уже слышал ворчание двигателей. Сорвав галстук, парень бросил его на конвейерную ленту.

Сэл улыбнулась.

– Хороший мальчик.

* * *

Поначалу жить снова вместе с мужчиной было странно