Система рыжего карлика - Павел Шаров

        Петр перевел первый батискаф на внешнее управление, что было предусмотрено системой страховки от несчастных случаев, вскрыл его люк, после чего Федор с помощью минивертолета перелетел в корпус неработающего батискафа. Первое, что он проверил, живы ли Афанасий Николаевич и Эдуард Сергеевич. Убедившись, что космонавты живы, он стал искать дефекты в системе связи и управления батискафом. «Да, удар был мощным», – подумал он, увидев разрушения.    

        Связь наладилась сразу.

        – Живы, живы, – крикнул он обеспокоенным товарищам, находящимся на суше.

        Устранить неполадки в механических разрушениях двигателя не удалось. Федор поговорил с Петром Матвеевичем. Приняли решение перетащить травмированных товарищей в годный батискаф и немедленно доставить на базу. Аварийный батискаф временно оставить плавать в океане, включив на нем сигнальный радиомаяк. Переносили больных по воздуху. Сначала Афанасия Николаевича, потом Эдуарда Сергеевича. Оба были без памяти. Включили батискаф в режим воздушной подушки и на максимальной скорости отправились на базу. Когда подходили к базе, начинался уже прилив. На берегу их уже ждали Вася с ПИПом на космотанке.

        Больных доставили в лечебную палату к Николаю, и он начал их лечить. Петр и Федор снова отправились на поиски брошенного в океане плавающего батискафа. Нашли его по радиосигналу маяка и потащили на буксире к базе.

        Николай использовал все свои способы восстановления организмов пострадавших, у которых наблюдались нарушения на клеточном уровне от мощного ультразвукового удара. Как только они пришли в сознание, врач, кроме стандартных лекарственных средств, дал им попробовать по нескольку глотков молока дивы. Это средство оказалось самым эффективным. Больным стало легче дышать, стала восстанавливаться работа кровеносных систем.

        Батискаф доставили на базу, и Федор вместе с ПИПом долго ковырялись в его двигателе и системах управления. Потребовалась часть деталей, которых на базе не было. Пришлось отложить ремонт батискафа до возвращения на корабль.

        Через три дня Афанасий Николаевич и Эдуард Сергеевич усилиями Николая встали на ноги и наметили план последних исследований: посещение других или хотя бы еще одного оазиса. Изучение поверхности планеты, полученное Мариной Петровной с корабля, показывало, что самый большой оазис, размером десять тысяч километров в длину и шесть – в ширину, находится севернее на другом полушарии, на расстоянии пятнадцати тысяч километров. Данные с корабля были перепроверены с четвертого космолета, обращающегося  в автоматическом режиме вокруг планеты КХА.

        Рано утром команда рассматривала на экране карту этого оазиса, полученную с космолета. Картина поверхности оазиса заняла почти всю стену воздухонадувного дома.

        – Я думаю, что самое удобное место вот здесь, – сказал Афанасий Николаевич, – в центре оазиса, рядом с небольшой горной цепью и озером. Здесь наиболее вероятно встретить пещеры уже известных нам аборигенов  и узнать у них что-нибудь интересное.          

Полет на северный оазис

        Вася с ПИПом сидели в секторе управления летящего космолета и рассматривали на специальном экране вращающийся глобус. На этом глобусе были изображены океаны и континенты планеты КХА. Собственно, континент был только один. Он простирался с севера на юг с одной стороны планеты и далее, опоясывая планету рваным обручем, с юга на север – с другой. Этот континент занимал половину площади планеты, деля огромный океан пополам. Очертания континента были получены с четвертого беспилотного космолета, который кружил вокруг планеты и фиксировал мельчайшие детали ее поверхности.

        За пультом управления космолетом находился Афанасий. Рядом в  кресле сидел Федор и управлял полетом автоматизированного космолета-разведчика, находящегося недалеко впереди. В углу в свою конуру забился Тузик, отвыкший за эти несколько дней от полетов. Сзади, на расстоянии в тысячу километров, вслед за ними двигался еще один космолет, управляемый Эдуардом, в котором, кроме него, находились Петр, Николай, Валентина Сергеевна и Надежда Аркадьевна. За ними следовал беспилотный космолет, предназначенный для обращения по орбите вокруг планеты.

        ПИП повернул глобус так, что стала видна та часть континента на другой стороне планеты, куда направились путешественники. Он был разделен проливом, соединяющим собой два океана. Пролив этот находился в районе экватора и был явно искусственного происхождения. По форме он был прямой, как стрела. Поэтому этот пролив вполне можно было назвать каналом. Океан сверху был освещен лучами Рыжего карлика. Пролив проходил по территории еще одного оазиса небольшого размера. Сквозь тучи и облака просматривалась водная гладь океана голубого цвета. Океан справа от континента был полностью покрыт тучами и облаками. Там была ночь.

        – Слушай, Вася, – обратился к нему ПИП, – ты у нас мастак по названиям. Давай назовем эти два океана как-нибудь.          

        – Очень просто, – не задумываясь, ответил Вася, – там, где день, океан голубой. Вот и назовем его голубым. А тот, где ночь, пусть будет черным.

        – Это почему ты так их назвал?    

        – Так там, где день, океан светлый, а там, где ночь, темный.  

        – Да…а, глубокая мысль. А что будет через полсуток? Тот, который сейчас темный, будет светлым, и наоборот.

        Вася смутился и покраснел. Он понял, что предложил глупость.

        – А что, если так, – обрадовался он возникшей в голове мысли, – правый океан и левый океан. А?

        – Опять невпопад. Через половину суток правый станет левым, а левый правым.

        Вася стал еще красней, но не собирался сдаваться.

        – ПИП, а по размеру они одинаковы?

        – Нет, тот, который сейчас голубой, по-моему, меньше.

        – Вот и хорошо. Так и назовем: Малый океан и Большой океан. 

        – Пусть будет так. А как назовем две части континента?

        – Очень просто, пусть один будет сплошной, а другой разделенный.

        – Что-то тут, Вася, не сходится. Континент-то один.

        – Тогда так: Сплошная суша и Разделенная суша.

        – Ну, Вася, ты голова! Как все просто: Сплошная часть и Разделенная часть континента. А канал как назовем?

        – Назовем его Канал.

        – Что канал? 

        – Назовем.

        – Так как назовем?

        – Канал.

        – Что, канал назовем каналом?

        – Да.

        – Ну, Вася, ты гений! Посмотри на этот канал. Помнишь, какие волны возникают, когда наступает день? Так вот, эти гигантские волны устремляются в этот канал. Представляешь, что там происходит, в этом канале?

        – Представляю. Там электричество происходит. Там наверняка куча гидроэлектростанций построена.

        – Ого! Я чувствую, Вася, что скоро не я тебе буду объяснять технические основы, а ты мне. Растешь!

        – ПИП, давай посмотрим, где мы были и куда летим.

        – Давай. Итак, мы были на Сплошной суше, в оазисе, расположенном поперек экватора. Вот видишь: три озера. Около одного из них возвышается горный хребет. Тут мы и организовывали нашу временную базу.

        – Ага, а основная база была вот тут, у берега Малого океана.

        – Да, а теперь мы направляемся на другую сторону планеты, на Разделенную сушу. Тут тоже несколько оазисов. Мы летим на самый большой из них, который простирается от самого полюса планеты на десять тысяч километров к экватору. Вот здесь, у самого большого озера, рядом с горным хребтом и будет наша новая база.

        ПИП увеличил изображение оазиса, и он занял весь экран. 

        – Видишь большое озеро и горный хребет? Между ними мы и остановимся. А теперь давай посмотрим, как это выглядит из космоса с высоты в триста километров, на которой мы сейчас летим.

        ПИП включил экран обозрения космолета, и они с Васей увидели под собой волнующееся небо, в просвете которого была видна скалистая суша.

        Вскоре появились цепи горных хребтов, торчащих из облаков. Впечатление было такое, что в огромном сосуде с молоком плавают игрушечные горки. Сразу после ряда горных хребтов тучи и облака поредели, и стала видна поверхность, покрытая буйной растительностью. Но вот эта растительность пропала, и под космолетом заплескалось безбрежное море шириной в тысячу километров и длиной в два раза больше. Это и было большое озеро, рядом с которым должна была обосноваться новая база.

        Афанасий направил космолет на снижение, и через несколько минут экипаж первого космолета был уже на поверхности планеты. Рядом совершили посадку космолет под управлением Эдуарда и автоматизированный космолет, как страховка на случай выхода из строя двух основных. Четвертый космолет продолжал обращаться вокруг планеты.