Спасение: Невидимый (ЛП) - Лиза Смит

“Я не могу,” сказал он грубо. “Ничто не изменилось, Джесмин. Нет, стало еще хуже. ” Он размахивал своим разорванным рукавом перед нею. “Видишь это? Это - кровь Стефана; Стефан мертв.”

Игнорируя ее мягкое, огорченное дыхание, он продолжал. “Все темно и страшно и ужасно, но я все еще не могу повернуться спиной к своим друзьям. Я не могу игнорировать зло.”

Его глаза горели, и он сгорбился . “Я не тот, с кем ты можешь планировать будущее,” сказал он мягко.

Жасмин протянулась к Мэтту, ее теплые руки, захватили его руки, покрывая пятна крови. Она не отворачивалась, он понял.

“Ты знаешь, почему я приехала сюда сегодня? ” она спросила, и Мэтт пожал плечами несчастно. “Пара была принесена прошлой ночью после ужасной автокатастрофы. ” Она сжимала глаза, плотно закрывая их на мгновение, как будто она блокировала память.

“Даже при том, что они были и так ужасно искалечены и испытывали невообразимую боль” она продолжала, “они протягивали руки друг к другу. Они так волновались друг за друга. ” Она смотрела на Мэтта, обнажая мольбу в своих глазах. “Плохие вещи происходят каждый день.. И когда они происходят, я не хочу находиться очень далеко от тебя. Я хочу быть в состоянии дотянуться до твоей руки.”

Матт начал говорить снова — Бог, да, он хотел это, но как он мог ожидать, что он разделит эти жизни? — и Джесмин положила руку к его рту, чтобы не дать ему говорить. “То что ты и твои друзья делаете, борясь с монстрами, чтобы люди как я, могли жить нормальной, счастливой жизнью? Это настолько важно. Ты держал правду в тайне от меня, и я понимаю почему. Но я хочу знать теперь. Мэтт я хочу быть частью этого. Пожалуйста, дай мне другой шанс.”

Она тяжело сглотнула обращаясь к нему с тревогой, ее глаза, блестели от слез. Мэтт не мог даже думать. Он просто двигался инстинктивно вперед, охватывая

ее руки, кладя щеку на ее голову, чувствуя запах сладкого аромата ее шампуня.

Жасмин возвратилась к нему — и возможно, так или иначе, они пройдут через это темное время вместе.

Аларик и Зандер вырыли глубокую яму вниз по реке, не далеко от обугленных останков Музея на плантации. Это была группа одиноко выглядевших людей, которые стояли вокруг него, подумал Деймон: Бонни, его маленькая красная птичка, крепко цеплялась за руку ее мальчика волка; охотница Мередит выглядевшая помятой и взволнованной, ее рука плотно в руке ее мужа ученого. Здоровяк Метт, склонил голову, его глаза красные, незнакомая Деймону девушка стояла тихо рядом с ним.

Елена, тихая и печальная, ветер развевал ее длинные светлые волосы по плечам. Она смотрела в пустоту, ее лицо распухло и заплаканно.

Даже в таком виде, опустошенная горем, она была все еще красивая, подумал Деймон. Его кишки стянуло. Сколько раз он думал, если бы Стефана не было на его пути? А теперь Стефан ушел, и это было неправильно, все неправильно.

Они завернули тело Стефана в белый шелк и осторожно положили его в могилу, его оружие положили вокруг него. Они выбрали красивое место, река течет мимо с постоянным успокаивающим шумом падающей воды, замшелые стволы деревьев поднимаются вокруг них. Ветер развевал угол шелка, его движение - пародия на жизнь, и Деймон стиснул зубы. Все ждали, когда кого-то другой начнет последний обряд Стефана.

Взяв горсть земли из кучи рядом с могилой, он подошел к краю и позволил ей сочиться медленно из его пальцев на тело Стефана, темная земля пачкала чистую белую ткань. "Это утрата", сказал он, его голос твердый и жестокий для его собственных ушей. "Стефан так старался, работал и работал, чтобы не быть вампиром, чтобы бороться с тем, кем он стал. И он умер все еще ненавидя то, кем он был." Дэймон раскрыл ладонь, позволяя остатку земли упасть в могилу.

Они смотрели на него с жалостью в глазах, все они, и Дэймон был в ярости. Ему не нужна их жалость, он мог уничтожить их легко,

снести этот небольшой город вокруг них. Он мог улететь, оставить их, и никогда не оглядываться назад.

Но он чувствовал притупившееся горе Елены через связь между ними, и он протянул руку и прикоснулся к ее руке, и остался.

Бонни шагнул вперед следующей. "Стефан был таким смелым," сказала она. "Даже когда Елена у-умерла" - она бросила взгляд паники на других - "даже тогда, когда все было так плохо для него, он пришел, когда я позвонил ему за помощью. Он был действительно хорошим другом. Он любил Елену и пытался защитить всех нас. Он спасал нас всех, не раз". Ее губа опасно дрожала, и Зандер вышел вперед рядом с ней, касаясь ее руки для уверенности. "Я не хочу, чтобы он был один", продолжила она, ее голос был тонким и высоким. Взяв маленький белый шелковый мешочек из кармана, она держала его над могилой. "Это наполнено розмарином и душистым горошком, за дружбу, и память. Я не забуду Стефана." Бонни отпустила шелковая мешочек и он упал в могилу, а затем взяла горсть земли и бросила ее.

"Оборотни и вампиры являются врагами", сказал Зандер, глядя на тело Стефана "но Стефан научил меня, что все это не так просто. Он был другом Стаи. "Он тоже бросил горсть земли в могилу, и он с Бонни вместе отступили, Бонни, опираясь на него для поддержки.

Мередит опустила свою горсть земли в могилу и посмотрела на тело Стефана. "Стефан был хорошим и сильным, и он только что победил последнего из вампиров, на которого охотились в течение многих лет", сказала она. "Он был счастлив. Когда я буду бороться теперь, когда буду охотиться на монстров, на которых мы со Стефаном охотились вместе, я буду бороться и за него тоже." Она взяла посох со своего пояса. "Стефан его высек," сказала она. "Он охотился с ним. Он должен быть с ним". Она опустила посох, и все они услышали

мягкий стук, когда он попал на дно могилы.

Когда она отошла, Аларик вышел вперед и посмотрел на Деймона. "Я знаю, что было принято читать мессу по умершим на латыни, когда ты со Стефаном были молодыми", сказал он нерешительно. "Даже сейчас, когда он не мог больше ходить в церковь, я думаю, может быть Стефану понравилось бы..." Он застенчивым жестом указал на листок бумаги, который держал в руке.

Деймон пожал плечами. Может быть, Стефану бы понравилось, он не знал. Он был уверен,что его брат бы вежливо выслушал все, что Аларик планирует читать.

Аларик развернул бумагу и начал, “Inclina, Domine, aurem tuam ad preces nostras quibus misericordiam tuam supplices deprecamur; ut animam famuli tui …” Приклони ухо Твое, Господи, к молитве, с которой мы просим милости Твоей, и в место мира и покоя, установить душу раба Твоего ...

Деймон почувствовал, как его губы скривились в горькой улыбке на знакомые слова. Акцент Аларика было ужасным. Даже в университетах больше не преподавали латынь правильно.