Берег динозавров - Кейт Лаумер

Честер показал головой на кучу разных вещей, сваленных в углу комнаты.

— Ласты, — начал перечислять он, — одежда для фокусов с огнем, ботинки канатоходца, балансир. — Затем сунул пальцы в банку с густым кремом. — Клоунский грим, — продолжал он. — Что это, Кейс? Театр одного актера? Создается впечатление, что ты один выступаешь с половиной всех номеров.

— Да, увы, Честер, приходится затыкать дыры там и сям…

— Даже забивать костыли под палатки. Я помню свои ощущения в прошлый раз, когда ты, будучи прорицателем, несколько затянул интервал между своим исчезновением и материализацией.

— Подождем до весны, — сказал Кейс, энергично растирая волосы полотенцем. — Мы снова прочно станем на ноги, Честер, я тебя уверяю.

— Боюсь, что нет, — покачал головой Честер. Кейс замер.

— Что ты имеешь в виду, Честер? Почему? Ведь Ваусеровский аттракцион чудес по-прежнему самый популярный на планете аттракцион под открытым небом.

— Единственный аттракцион под открытым небом, хочешь ты сказать. И у меня возникают сомнения по поводу самого слова «аттракцион». Но я прилетел поговорить с тобой не об этом, а о завещании прапрадеда.

— Ну почему, Честер, ты же знаешь, что старинное очарование цирка по-прежнему привлекает людей. А как только спадет ажиотаж вокруг тридивизоров…

— Кейс, — мягко прервал его Честер, — помнишь, что по отцу я — Ваусер? Правда, не нужно это афишировать. А что касается цветного трехмерного телевидения, то оно существует уже много-много лет. Но завещание прапрадеда все меняет.

Кейс оживился:

— Старый хрыч оставил тебе что-нибудь?

Честер кивнул:

— Я — единственный наследник.

Кейс задохнулся и присвистнул.

— Честер, старина. Ты почти напугал меня мрачным спектаклем, который разыграл. А ты, оказывается, парень, унаследовавший целое состояние!

Честер вздохнул и зажег ароматическую палочку.

— Наследство состоит из сотни акров плодородной земли вокруг великолепного дворца в неовикторианском стиле, построенного по проекту прапрадеда. У старика были собственные представления о дизайне. Такое вот богатство.

— Твой предок был молодчина. Подозреваю, что сотню лет назад ему принадлежала половина Винчестерского округа. Теперь ты погасишь долговые обязательства по цирку и…

— Прапрадед был сумасбродом худшего пошиба, — прервал его Честер. — Меньше всего он заботился о своих наследниках.

— О своем наследнике, ты хочешь сказать? А именно о Честере Четвертом? Однако, если тебе не нравится имение, ты всегда можешь его продать за сумму, которой хватит на то, чтобы спасти цирк.

Честер отрицательно покачал головой:

— Он был слишком умен по сравнению с нами, и это — единственная причина, по которой имение до сих пор остается у нашей семьи, так или иначе. Дела с землевладением были настолько запутанными, что, с учетом бесконечных судебных разбирательств, потребовалось четыре поколения, чтобы их поправить.

— Однако теперь, когда принято решение, ты — законный наследник…

— Да, если не считать пустячка — налогов. За миллионную стоимость я должен выплатить несколько сотен тысяч. И не вступлю во владение до тех пор, пока не погашу все сполна.

— Ты? Честер, ведь, кроме цирка, у тебя нет ничего, что можно было бы продать на такую сумму.

— Ты прав. — Честер тяжело вздохнул. — Следовательно, поместье пойдет с молотка в руки местных агентов по продажам. Дом отделан натуральным деревом и самой настоящей сталью. Если все это содрать, хватит на то, чтобы оплатить большую часть счета.

— Ну ладно, плохо, что тебе не удастся выбиться в богачи, однако же, по крайней мере, мы не станем беднее, чем были. У нас по-прежнему есть цирк…

Честер покачал головой:

— Я сказал большую часть счета, а не весь счет. Продав цирк со всеми потрохами, можно едва-едва наскрести нужную сумму.

— Честер! Ты шутишь?..

— А что еще я могу сделать? Либо плати, либо иди в долговую яму.

— Но цирк, Честер… Доходов с него тебе хватало на жизнь, до последнего времени, по крайней мере. А что будет с Джо-Джо, и Пэдди, и мадам Шар, и всеми остальными? Что будет с традицией?

— Традиция старого рода Честеров: никогда не садиться в тюрьму, если этого можно избежать. Даже из-за такой пустяковины, как уклонение от уплаты налогов. Мне очень жаль, Кейс, но похоже, что Ваусеровский аттракцион чудес прекращает свое существование.

— Опомнись, Честер. Клянусь, что продажа антиквариата из усадьбы даст нам требуемую сумму. Неовикторианские вещи ведь достаточно редки.

— Видел ли ты когда-нибудь что-нибудь неовикторианское? Такую, например, штуку, как телевизор в виде взлетающего грифа или унитаз в форме черепа с раскрытыми челюстями? Не очень тянет на эстетическую выдержанность, не так ли? И потом, я не вправе что-либо продать, кроме дырки от бублика или штопора для веснушек, до тех пор, пока не уплачу все до последнего пенса по этому счету.

— И это все, что там можно обнаружить? — спросил Кейс, доставая из шкафа пузатую бутылку и два бокала.

— К несчастью, нет. Половину дома и весь подвал занимает изобретение моего досточтимого предка.

Забулькало разливаемое вино, Кейс пододвинул бокал Честеру.

— Что за изобретение?

— Старый джентльмен назвал его Универсальным нелинейным экстраполятором, сокращенно: УНЭ. Он, да будет тебе известно, делал деньги на деталях для компьютеров. Он был без ума от компьютеров и считал, что они обладают огромными нереализованными возможностями. Разумеется, это было до того, как открыли предел Крмблжинского. Прапрадед был убежден, что машина с достаточно объемной памятью и соответствующим образом соединенными цепями может совершать блистательные интеллектуальные операции просто путем исследования и обнаружения связей между, казалось бы, никак не связанными фактами.

— Этот предел Крмблжинского… Это то, где говорится, что если вы поставите перед машиной задачу, превышающую предельную сложность, то ее элементы выйдут из строя, так?

— Да, но, конечно, прапрадед не знал об этом пределе. Ему казалось, что если запустить в машину всю известную информацию, скажем, о вкусовых ощущениях человека, а затем все возможные рецепты, характеристики съедобных и несъедобных продуктов, да еще дополнить кулинарными советами поваров всего мира, то компьютер выдаст уникальные рецепты, превосходящие все, что когда-либо были известны. Или, например, вы вводите существующие данные о явлении со сложной природой, скажем, о магнетизме, пси-функциях, искаженных трансплутониевых сигналах, а компьютер создает подходящую гипотезу, объясняющую все эти факты.