Зодчие Москвы XV - XIX вв. - сборник

Все сложное конструктивное и техническое устройство театра было выполнено под руководством работавшего вместе с Бове известного инженера Девиса. Строительство театра было окончено в 1824 г., 6 января 1825 г. состоялся первый спектакль в новом здании.

Большой театр воплотил в себе традиции русских театральных зданий, над которыми работали предшественники и современники Бове; вместе с Александрийским театром в Петербурге он явился вершиной русского театрального зодчества и был в числе лучших европейских театров своего времени.

Немногое дошло до нас от Большого (Петровского) театра Михайлова — Бове. Грандиозный пожар 1853 г., уничтоживший все интерьеры здания, и перестройка театра архитектором А. Кавосом исказили классически строгую архитектуру театра Бове. Но и теперь Большой театр остается одним из значительных и величественных сооружений столицы.

Мало что осталось в нынешней площади Свердлова и от старого ансамбля Театральной площадп; она была застроена новыми разнохарактерными зданиями во второй половине XIX — начале XX века. Лишь перестроенное в 40-х годах архитектором К. Тоном здание Малого театра сохранило черты первоначального строгого облика.

Одновременно с работами по созданию проекта Театральной площади и строительству Большого театра Бове занимается устройством Александровского, или, как тогда его называли, Кремлевского, сада. По решению Комиссии для строения он был разбит у кремлевской стены от Воскресенских до Боровицких ворот на месте глубокого оврага, где до заключения в трубу протекала речка Неглииная (под руководством Бове была создана лишь часть сада до Троицкого моста). Этот сад был задуман Бове как искусно спланированный парк, с романтическими руинами и архитектурой малых форм. Для устройства сада были приглашены лучшие садовники, высажены разнообразные деревья, кустарники, цветы. Особое восхищение современников вызывал выполненный по проекту Бове грот, сохранившийся до наших дней. Четыре дорические колонны как бы вырастают из земли внутри грота. Строгие, утяжеленные формы этого сооружения хорошо сочетались с нагромождением камней, воспроизводящим древнюю циклопическую кладку; в этом проявилось характерное для русского искусства того времени романтическое стремление сочетать классику со стариной.

Одновременно с гротом в 1821 г. по проекту Бове строятся пандусы — пологие полуциркульные сходы с Троицкого моста, которые, по словам путеводителя Москвы того времени, "общее с аркою и всем мостом представляли собой нечто особенно величественное" (не сохранились). Пандусы прекрасно замыкали перспективу сада со стороны главного входа, который был запроектирован Бове с Воскресенской площади (ворота и решетка выполнены по проекту архитектора Е. Паскаля); вдоль сада был вырыт небольшой ров и поставлена низкая железная решетка. Второй вход Бове запроектировал напротив грота — в сторону Никитской улицы и нового здания Манежа (решетка ворот архитектора Шестакова не сохранилась).

Монументальное здание Манежа было сооружено в 1817 г. инженером Карбонье по проекту Бетанкура. В 1824 г. Бове как опытного строителя привлекают вместе с другими известными инженерами к исследованию повреждений уникальной конструкции стропильных ферм этого здания, перекрывавших без опор огромное пространство шириной 45 м. Одновременно Бове составляет проект отделки здания скульптурным декором. Двенадцать чугунных горельефов с изображением военных трофеев по рисункам Бове предполагалось поставить у входов и в угловых простенках здания (не осуществлены). Лепные украшения в виде военной арматуры украсили фриз. Бове были выполнены и декоративные детали внутри здания.

Как главный архитектор по "фасадической части" Комиссии для строения Бове оказывал большое влияние на характер застройки послепожарной Москвы; в наибольшей степени это относилось к жилой застройке.

После пожара в Москве строилось одновременно такое большое количество жилых зданий, какого в прошлом никогда не было. В этих условиях перед архитекторами комиссии встала задача выработать соответствующие строительные правила, определить стандарты и типы жилых домов, чтобы удешевить и ускорить строительство и одновременно обеспечить стилевое единство художественного облика города.

Архитекторы комиссии разработали определенные типовые схемы построения фасадов: было установлено соотношение длины и высоты зданий, высота кровель, характер и принципы размещения декора окон и других архитектурных деталей, введены стандартные цвета окраски фасадов и даже крыш. На основании этого небольшого числа типовых приемов композиции можно было создавать различные варианты и добиваться таким образом разнообразия индивидуальных решений.

При строительстве домов использовались наиболее дешевые материалы — в большинстве своем дома строились из дерева, широкое распространение получили стандартные гипсовые украшения: летящие «Славы», факелы, венки и др. Комиссия рекомендовала самые простые способы отделки домов — штукатурку или обшивку деревянных домов тесом, "под руст".

Основой для «типовых» проектов комиссии служили «образцовые» проекты из Собрания типовых фасадов 1809–1812 гг. Конкретных сведений о работе Бове над «типовыми» проектами комиссии не сохранилось, но, несомненно, как главный архитектор по "фасадиче-ско. й части", он играл в этой работе ведущую роль. Доказательством тому может служить ряд подписных чертежей Бове, чрезвычайно близких «образцовым» проектам 1809–1812 гг.

Бове выполнял много частных заказов — строил дома для богатых дворянских семей, купцов, чиновников, мещан и других лиц среднего сословия, роль которых в социальной структуре города значительно возросла. Он вырабатывает новый тип купеческого доходного дома двойного назначения — жилого и торгового. Обычно в нижнем этаже располагались торговые лавки, а в верхнем — жилые квартиры хозяев и те, что сдавались внаем. Такие дома в два-три этажа Бове строил в Китай-городе.

Бове принадлежит выдающаяся роль в создании нового типа жилого дома — городского особняка, который получил широкое распространение в застройке послепожарной Москвы. Среди многочисленных особняков, построенных по проектам Бове, одним из наиболее совершенных был дом Н. С. Гагарина (позднее Книжная палата) на Новинском бульваре. Это прекрасный образец того, как, развивая традиции московского усадебного жилого дома XVIII века, автор решал задачи, отвечающие новым требованиям времени. Большой парадный двор старых дворцовых усадеб, в глубине которого располагался главный дом, превратился в небольшой палисадник, открывающий здание к улице. На улицу выходили и боковые флигеля, соединенные с домом полукруглыми галереями.

Особняк Гагарина был построен одним из первых в послепожарной Москве. В его облике наметились черты, которые стали характерны для последующего творчества Бове и типичны для московского зодчества этого времени (дом был разрушен в июле 1941 г. во время налета фашистской авиации).

О. И. Бове — прославленный мастер городских особняков — проектировал жилые дома различных типов, в том числе и простые здания для массовой застройки. Глубокое чувство ансамбля, градостроительный подход делали каждый жилой дом, построенный по проекту Бове, частью единой городской застройки, отличающейся неповторимым своеобразием, простотой и выразительностью.

Но главную роль в ансамблях города, естественно, играли общественные здания. Среди общественных зданий, построенных Бове, одним из самых значительных является Градская больница на Большой Калужской улице (ныне 1-я городская на Ленинском проспекте). Это была первая общественная больница города, в которой предполагалось "принимать для пользования людей всякого состояния".

Идея создания подобной городской больницы возникла впервые в 1821 г. Однако проект, над которым работал О. И. Бове, был утвержден только в 1828 г., когда уже начались строительные работы. Больница была открыта только в 1833 г. В ее ансамбль входило несколько корпусов. В основу композиции была положена традиционная схема городской усадьбы с большим парадным двором перед главным корпусом и вынесенными на красную линию улицы флигелями. Каменные полукруглые ограды, заменившие галереи, соединяли корпуса и отгораживали от парадного двора деревянные хозяйственные постройки; за домом начинался обширный, спускающийся к Москве-реке парк.

Бове еще больше, чем Казаков в соседней Голицынской больнице, открыл здание к улице. Он сократил глубину парадного двора, вытянул здание вдоль улицы. Широкая парадная лестница подчеркивала общественное назначение этого здания. Монументальный, богато декорированный портик придавал ему представительный характер.

Художественные достоинства, удобная планировка, просторные помещения, использование новейших технических достижений своего времени в оборудовании больницы (например, паровая машина для снабжения водой центрального корпуса и прачечной) сделали это сооружение одной из значительных построек Москвы того времени.