Миссия: Выполнить любой ценой (СИ) - Аврора Новак

недель у Марка закончатся поддерживающие его препараты. К этому времени нужно будет что-нибудь придумать. Надеюсь хоть Софии не понадобятся лекарства. Не представляю, как из всего этого выпутываться.

— Ты какая-то нервная. — заметила Лена.

— Что? — не поняла я. — Лена? Ты что, обо мне заботишься?

— Ну должен же кто-то!

— Наконец-то ты становишься такой как раньше!

— Это вряд ли. — погрустнела она. — Мы уже никогда не сможем стать прежними. Так чего нервничаешь? Из-за анализов? Какой-то подвох?

— Нет, просто устала. От всего устала, понимаешь? — солгала я.

Ленка долго смотрела на меня, а потом фыркнула и сказала:

— Не хочешь не говори. Только я вроде как подруга твоя. Если помощь понадобится, то я всегда рядом!

Я немного опешила от ее слов, а потом шутя пихнула ее плечом и прошептала:

— Не обижайся, Лен. Ты действительно моя самая лучшая подруга! Просто я за Лешу беспокоюсь.

— А я, кстати, так и не поняла где он.

— На очень важном и секретном задании. — грустно улыбнулась я.

— У-у-у-у, прям секретный агент какой-то. — пошутила подруга.

Разговор и шутки Лены немного отвлекли от переживаний, но только совсем немного. Дальше я просто старалась держать эмоции при себе.

Когда мы подошли к нашему отсеку, там уже топтался Андрей. С Надюшей на руках.

— Ксения, я бы хотел поговорить. — выпалил он, но заметив Лену замолчал. — Добрый день.

— Привет! — махнула рукой подруга и, забрав детей, зашла в отсек.

— Она с тобой живет? — поинтересовался он.

— Ну да. Это моя подруга. А что случилось?

— Она знает про… ну… тебя?

— Что? Ты о чем? А! Нет-нет, не знает. Ты что! Никто не знает!

— Тогда придется пойти ко мне.

— Зачем?

— Есть у меня одна мысль. — он оглянулся по сторонам и, увидев, что в коридоре никого нет, продолжил. — Ты не пыталась… ну, " увидеть" Леху?

Признаться, я совсем опешила от его идеи. Мне как-то и в голову такое не приходило. Ведь Леша на Земле, а мы на Луне!

— Думаешь это возможно? — с сомнением спросила я. — Между нами же огромное расстояние!!!

— Да знаю я! Ну а вдруг получится? Нам не сообщают о ходе операции. Уже давно от их нет вестей! Да и…

— Что?

— Ты не пыталась как-то связаться с человеком, за сознание которого цепляешься?

— Нет. Нет. Я просто не знаю как. — я призадумалась. — Думаешь это возможно?

Андрей пожал плечами.

— Думаю нам все же не стоит говорить об этом в коридоре. Пойдем ко мне. Там все и обсудим.

Когда мы вошли в его жилой отсек, он сразу же уложил Надюшу в манеж и повесил над ней разноцветные игрушки.

— Так, у нас есть минут 10, пока ей не надоест. — прошептал он. — Я думаю тебе стоит попробовать " увидеть" Алексея.

— Но как я смогу? Ведь расстояние огромное!

— Ну так ты же его не глазами высматривать будешь! Послушай, человеческий мозг, это до сих пор неизведанная территория. Мы до сих пор очень мало знаем о нем, но мы точно знаем, что наши возможности, если не безграничны, то по крайней мере очень близки к этому!

— Я не знаю. — во мне боролось сомнение и желание увидеть любимого.

— Ой, да что ты теряешь?

— Это сложно! Понимаешь? Я… я потом буду несколько дней отходить.

— И всё же я считаю оно стоит того!

Он прав. Как же он прав. И я бы давно согласилась с ним, если бы не боялась разочарования.

Но попробовать действительно стоит.

— Хорошо. Я попробую.

— Здорово! Когда?

— Лучше прямо сейчас и, если можно, здесь. Дома мне не дадут сосредоточиться.

— Отлично! Что тебе для этого нужно?

— Тишина.

— Ладно.

Я села на диван и закрыла глаза, но Андрей так сопел, что я никак не могла сосредоточиться.

— Нет, — встала я. — так не получится!

— Что такое? Ты же даже еще не толком не попробовала! Поверь в себя!

— Андрей, дело не во мне, а в тебе! Ты смотришь на меня и так громко сопишь, что я просто не могу сосредоточиться. Я попробую ночью. Когда все спать будут.

— Прости. Сообщи о результате мне сразу, ладно?

— Если смогу.

— Ксюша! — внезапно окликнул Андрей.

— Что?

— Если вдруг проучится, если сможешь "увидеть" его, попробуй связаться с ним и объяснить, что здесь происходит. Нам бы очень не помешала помощь тридцати вооруженных людей!

Он прав. Если бы мы смогли найти способ сообщить им о том, что происходит здесь, то, возможно, они смогли бы что-то сделать. Как-то исправить ситуацию.

Я вышла из комнаты Андрея и направилась к себе.

Придется подождать до ночи. Благо, ждать осталось совсем немного.

А пока можно побыть с детьми. Расслабиться и отдохнуть.

— Талоны на рационы прислали. — показала мне Лена планшет, как только я вошла в отсек. — Я думаю, что поживу у тебя до возвращения Алексея и съеду в свой отсек. Я уже отправила запрос.

— Тебе здесь плохо?

— Что ты. Просто… — Лена недолго помолчала, а потом продолжила. — Пойми, я очень рада за тебя и твою семью. Я всегда помогу, если нужна помощь, но… я потеряла всех! И родителей, и брата, и мужа… и возможность когда-нибудь стать матерью. И мне сложно видеть твою семью. Это как… как напоминание о том, что я потеряла, о том, чего у меня никогда не будет! Поэтому мне будет проще, если я буду жить отдельно. Прости!

— Ну что ты говоришь такое? Тебе не за что просить прощение! Я все понимаю! Просто не исчезай из моей жизни, ладно?

— Мам, а мы пойдем ужинать? — вмешался в наш разговор Марк.

— Конечно, милый! Конечно пойдем!

— Я останусь с Софией, пока вы ужинаете, а как придете, то пойду я. — предложила Лена.

Кажется, она совсем пришла в себя. Насколько это возможно.

— Мама, а когда папа вернется? — спросил Марк, ковыряя ложкой в синтежиже.

— Я не знаю, Марк, но очень надеюсь, что скоро.

— Ты скучаешь по нему?

— Конечно я скучаю!

— А по бабушке с дедушкой?

Родителей я потеряла на Земле. С первой волной мутантов. Мы даже не успели их предупредить. Я до сих пор чувствую вину за то, что не спасла их.

— Да, сын. Очень скучаю!

Марк какое-то время молчал. Но детям не свойственно долго грустить и поэтому вскоре он защебетал о самых разных и, конечно, очень важных вещах.

— А как ты думаешь, когда я вырасту, я смогу стать пилотом космического корабля?

— Конечно сможешь! Если будешь хорошо учиться, то сможешь стать тем, кем захочешь.

Марк внимательно на меня посмотрел, нахмурился, а потом грустно сказал:

— Не смогу я стать