Собор без крестов - Владимир Шитов

— Думаешь, мне их не жалко? Но пара корешей, которые тебя не подводили в жизни, тоже чего-то стоят, —

глубоко вздохнув и выдохнув, заметил Виктор.

Поднявшаяся по винтовой лестнице на второй этаж Полина Геннадиевна поинтересовалась:

— Вы обедать думаете?

Виктор посмотрел на наручные часы, которые показывали уже 17 часов, сказал:

— Жрать, конечно, охота, но может быть, Альбину подождем?

— Она работу заканчивает в 18, а твои партизаны скоро мне все кастрюли перевернут, — шуткой напомнила

она ему о сыновьях.

— Против такого козырного довода нечего возразить, — поднимаясь с дивана, согласился Виктор с ее

предложением.

Глава 42

Как-то Душман днем зашел в ресторан пообедать. Он сел за столик знакомого официанта, который быстро

выполнил его заказ.

Занятый обедом, Душман не заметил, как сзади к нему подошел Алик, главарь одной из кавказских

группировок, неплохо приспособившийся к каменным джунглям большого города, имевший своих «коров», подаивая которых неплохо держался на плаву.

— Мне надо с тобой обговорить одно дело.

Вытерев рот салфеткой и окинув зал взглядом, Душман через два столика от себя увидел компанию из пяти

человек, тоже кавказской национальности. Они заинтересованно смотрели в его сторону.

Поймав его взгляд, Алик пояснил:

— Мы тоже сюда заскочили пообедать и случайно встретили тебя.

— У меня с тобой общих дел не было, нам не о чем говорить, — не скрывая недовольства, сказал Душман.

Заловить его одного капеллой в ресторане и предлагать поговорить по душам было вызовом, которому он не

должен был поддаваться.

— Я тебя прошу не отказываться от разговора, — цинично скривив рот и покивав головой из стороны в

сторону, продолжал настаивать Алик, всем своим видом говоря: «Чего ломаешься? Все равно будет по-моему».

— Твой разговор со мной такой срочный, что ты мне не дашь пообедать? — с глубоким смыслом задал

вопрос Душман, считая, что если от Алика последует категорический ответ, значит, он и его компания настроены

к нему агрессивно, если последует положительный ответ, то противники настроены на мирный исход беседы.

— Мы не спешим, подождем, — снисходительно ответил Алик. — Тем более сами тоже жрать хотим.

Алик ушел к своему столику. Когда Душман пообедал, к нему подошел официант получить плату. Отдавая ее, Душман сказал:

— Там на улице стоит «тойота» 47-15, скажи водителю, что Алик вынуждает меня поговорить с ним.

— Сделаем! — очаровательно улыбнувшись и плебейски изогнувшись, пропел официант.

Увидев, что Душман освободился, Алик подсел к столику Душмана.

— Послушай, дорогой! Ты обидел очень хороших людей, — начал «ласковую» беседу Алик.

— Если я кого и обидел, то перед тобой держать ответ не собираюсь, а мазу за других тянуть — опасная

вещь, — поигрывая желваками, зло бросил Душман.

Душман сказал истину, которая в преступном мире была законом. Такой закон давал право попрать человека

с огромным авторитетом и могуществом, чего Душман за Аликом не видел.

«Алик в ресторане со своей кодлой не посмеют устроить байрам, кроме всего, у меня за поясом есть дура, но

лишний раз засвечиваться с нею не хочется», — подумал Душман.

Опять недовольно покивав головой, Алик произнес:

— Еще не выслушал меня, а сердишься.

— Чего ты от меня хочешь?

— Вот это разговор настоящих мужчин, — безо всякого повода для оптимизма подхватил Алик. — Мне ребята

сообщили, что ограбление фирменного кооператива твоих дружков работа.

— Если ты так уверен в своем предположении, то беги в ментовку и выложи свои козыри, может быть, заработаешь ценный подарок, — ковыряясь ногтем в зубах, зло бросил Душман.

— Ты меня не обижай, — ощерился в злобе Алик. — Я ведь тоже могу на тебя обидеться.

— Интересно посмотреть на тебя в злобе, никогда не видел, — продолжал накалять обстановку Душман.

— Сейчас увидишь, — заверил его Алик.

Несмотря на то что Душман не сводил глаз с Алика, он не заметил сигнала, по которому все его дружки, поднявшись из-за стола, направились к ним.

Резко выхватив из-за пояса пистолет, Душман, направив его на Алика, нервно предложил:

— Скажи своим харям, что им за моим столом места нет.

Алик, подняв руку вверх, вернул своих сторонников назад.

Душман понял, что у Алика неожиданный наскок на него не удался.

— Ладно, говори, чего ты от меня хочешь?

— Последнее время ты здорово стал сорить бабками, — не скрывая зависти, сказал Алик. — Я подумал: откуда они у тебя появились, и вдруг мне кооператоры говорят, что у них обчистили сейф и что ты им угрожал

карой за то, что они не хотят платить тебе дани. Потом мне из верного источника сообщили, что к тебе приезжал

медвежатник. Поэтому, кроме вас, сейф кооператоров никто не мог взять.

— Ну и что с того, что ты так считаешь? А я считаю, что его ты со своими дружками ломанул, —

улыбнувшись, пошутил Душман.

Почувствовав смену настроения Душмана, Алик тоже пошутил:

— У меня в друзьях те, у кого сейфы чистят, а у тебя в друзьях те, кто их очищает. Я понимаю, что все ты

вернуть не сможешь назад, но своей долей ты поделись со мной, — наконец высказал свою главную мысль Алик.

— Так тебе часть доли надо? Так бы сразу и сказал, — оживляясь и возбуждаясь, заметил Душман. — Так вот

что я тебе скажу: мотай со своей кодлой туда, откуда прикатил, и устанавливай там свои законы, а у нас уже есть

свой закон, который гласит, что такие шустряки, подписавшиеся после ухода поезда на покупку билета, теряют

свои бабки и идут за ним пешком.

Алик, плохо знавший русский язык, полностью смысл сказанного не уяснил, но понял, что Душман не хочет

идти ему навстречу.

— Ты туман не напускай, а говори прямо, делишься со мной добычей или нет?

— Так ты меня не понял! — искренне удивился Душман. — Ну что же, придется пояснить. Вали от меня, пока

трамваи ходят, а о нашем торге сегодня будут знать все авторитеты стольного града, чтобы с таким говном, как

ты, больше не садились за стол, — заключил свой монолог Душман, пряча пистолет за пояс, увидев вошедшее в

зал свое подкрепление.

Такого оскорбления Алик потерпеть не мог. Он набросился на Душмана с кулаками, но что он мог

противопоставить бывшему десантнику, наткнувшись на мешок с кулаками? Несколькими отработанными

ударами Душман сокрушил его активность и, посадив Алика на стул, спросил:

— Ну и как дальше поступим? Будем воевать или, может, наш конфликт вынести на воровской суд? Учти, я на

все согласен. — Положив руку на грудь, он пошутил: — Как Васин.

Алик на его слова ничего не ответил, а, набычившись, молча сидел на стуле. Покидая его, Душман

пренебрежительно бросил:

— Я тебе не корова и никогда не буду наживкой, мною ты всегда подавишься.

— Посмотрим сегодня вечером, кто из нас будет смеяться, — пробурчал ему Алик.

— Только не ты, сранье, — бросил ему, уходя, Душман.

Какой разговор состоялся между двумя другими противоборствующими сторонами, Душман не слышал, но со

стороны кавказцев агрессивных выпадов не было. Его же сторонники в драку не лезли, так как не было команды, а они видели, что их шеф себя в обиду не дал, а его победа в драке автоматически распространялась на них.

Материальные дела банды Душмана процветали потому, что его «быки», обнаглев в поборах клиентов, вы-

глядели как кучка хорошо выдрессированных борзых, готовых по первой команде своего хозяина броситься на

дичь, но не мешающие ему там, где он в их помощи не нуждался.

Покинув ресторан, Душман с двумя своими приближенными объехал авторитетов наиболее влиятельных

группировок и сообщил им о своем конфликте с Аликом и о его домогательствах.

Все авторитеты были возмущены хамством Алика, одобрили поведение Душмана, пообещав ему свою

поддержку в возможном осложнении.

Наступивший вечер стал черным для сторонников Алика: их били и гнали из всех злачных мест, где они были

завсегдатаями.

Когда же Алик вздумал обратиться к авторитетам за поддержкой, то с их стороны увидел отчуждение и

враждебность.

Один из них по кличке Кацап, выслушав его, сказал:

— Чего ты дергаешься и ищешь у нас защиты, если сам нашкодил, как шелудивый кот? Ты поперся не в свою

вотчину, к тому же стал тянуть мазу за того, кто не должен был к тебе обращаться, а ты не должен был

подписываться. И кто тебе давал право с помощью кодлы навязывать свой интерес Душману? Почему о своем

желании поговорить с ним ты не сказал заранее?

— Так он не хотел со мной говорить, — возмутился Алик.

— Теперь я вижу, что он правильно сделал, поступив так.