Миры Роджера Желязны. Том 8 - Роджер Желязны

Со всей прямотой и честностью я все же не вправе причислять себя к газу. Хотя я связан с материальным, вещественным планом существования, моя сущность не целиком представлена здесь; я могу удалиться частично — с легкостью, полностью — с трудом. Я двигаюсь и перемещаю себя на заданную территорию исключительно силой воли. Я не знаю, как действует весь этот механизм. Однако уверен, что мой общий объем увеличивается, а мои способности производить физические явления и предметы постоянно совершенствуются. Я решил относиться к путешествию как к учебе и накоплению опыта. Любое новшество, о котором я узнавал, могло иметь прямое отношение к моему стремлению к индивидуальности и познанию смысла существования.

И я учился новым явлениям, порой весьма своеобразным. Например, когда в ночном лагере появился тот человек, закутанный в плащ, я задрожал от тревоги. Словно легкий ветерок пробежал внутри меня; раздался низкий звенящий звук, и я увидел сияние сотен мерцающих огней. Затем все, включая караульного, уснули. Переливы огней стали ярче, низкий звук снова прокатился по окрестностям. Знакомый с понятием «субъективность», я со всей уверенностью могу заявить, что это была не галлюцинация, а именно то, что я видел и слышал. Затем я с большим интересом наблюдал, как незнакомец изымал из памяти спящих все воспоминания, связанные с Полем. Прислушиваясь к своим ощущениям и анализируя все то, что я усвоил из дуэли Поля с другим колдуном в замке, я понял, что я очень чувствителен к любым проявлениям магии и легко обучаюсь. Похоже, я и сам способен произвести подобные изменения. Но у меня не было причин вмешиваться, поэтому я просто наблюдал за происходящим.

Несмотря на свои скудные знания о подобных вещах, мне показалось, что этот малый обладает весьма необычной манерой перемещения энергии в разных плоскостях. Да. Внезапно я вспомнил о боли, и это только усилило мои подозрения. Незнакомец был необычен и непонятен, но я внимательно следил за всем, что он делал.

Затем он долгое время стоял около Поля. Не знаю, что происходило за внешним бездействием. Теперь он оперировал совсем другими силами, не такими, как мгновение назад, поэтому я не мог понять, что творится. Что-то спазматически дернулось во мне, когда он прикоснулся к плечу Поля. По какой-то необъяснимой причине я придвинулся ближе, слышал каждое слово их разговора и видел, как незнакомец изменял внешность Поля.

Когда он укрывал родимое пятно, я хотел закричать: «Нет! Не смей!» Но, конечно, у меня нет голоса. Процесс маскировки пятна раздражал и злил меня, хотя я отдавал себе отчет в том, что оно оставалось в целости под покровом заклинаний и Поль в любой момент способен избавиться от защитного покрова. Что значила эта моя реакция, почему я вел себя так?..

А потом, когда Поль поднялся на ноги и между мужчинами возникло короткое противоборство сил, я бросился к Полю, проник в его тело и тщательно обследовал, не угрожает ли ему опасность. Я выяснил, что ничто не причиняет ему страдания, и, поскольку они воздали друг другу должное, я не стал вмешиваться в ход событий.

Покинув оболочку Поля, я решил проследить за незнакомцем. Трудно сказать, что толкнуло меня на такой поступок и что я стал бы делать, обнаружив его. Но он слишком быстро исчез, исчез бесследно, так что вопрос попросту остался открытым.

Это случилось, когда я проходил сквозь кроликов, одновременно захватывая куст. Внезапно я почувствовал прилив сил. Я ломал голову над собственным поведением и теми вопросами, которые лежали за моими поступками, — все было удивительным и слишком необъяснимым. Да и создан ли я, право, для такой бесплодной, бесполезной деятельности как самоанализ?

Казалось, никто из путешественников, включая самого Ибала, не замечал перемен во внешности Поля. Никто не обращался к нему по имени. Будто все забыли о нем и стеснялись признаться в этом. Лишь изредка те, кто заговаривал с ним, пользовались обращением «Одержимый Магией», поэтому Полю даже не понадобилось выдумывать новое имя.

Помня о том, что подобная маскировка может оказаться полезной в сохранении безопасности, Поль, тем не менее, был очень озабочен, что Ибал забыл о своем намерении рассказать кое-что о замке Рондовалов. Не зная, насколько сильно было воздействие незнакомца на память путешественников, Поля очень тревожила мысль, что его принадлежность к замку внезапно откроется сама по себе.

Это случилось спустя два вечера, во время ужина, когда Ибал начал очень интересный разговор.

— Эй, Одержимый, поделись своими планами, — произнес Ибал, хлебая что-то мягкое и кашеобразное, налипающее на зубы. — Что ты намерен делать на нашем собрании?

— Набираться ума и опыта, — ответил Поль. — Мне бы хотелось познакомиться с учениками и учителями, кое-чему научиться, стать более профессиональным в Великом Искусстве.

Ибал довольно чавкнул.

— Почему ты сразу не сказал, что ищешь наставника, который поручился бы за тебя на посвящении?

— А я гожусь, могу я надеяться? — осторожно осведомился Поль.

— Ну, если наставник представит тебя…

— И что это даст?

Ибал покачал головой.

— С трудом верится, что ты такой наивный. Где ты воспитывался?

— Там, где вообще не задают вопросов. Они попросту не возникают.

— Знаешь, я даже могу поверить, поскольку ты действительно Одержимый Магией. Ладно. Время от времени я нахожу, что в незнании тоже есть свои преимущества, оно вносит свежую струю… Ритуал обряда посвящения способствует укреплению и упорядочиванию твоего дара. Это позволит тебе управлять огромным количеством энергий, исходящих от разных вещей. Ты станешь сильнее и искуснее, подобное могущество вряд ли можно получить иначе.

— Посвящение будет происходить на Белкене?

— Да, я рассчитываю, что Нарф будет посвящен, а вот Шахай, похоже, не совсем готов.

Он указал на второго ученика, высокого крупного юношу с темными глазами и светлыми волосами. Шахай отвернулся и отвел глаза в сторону.

— Когда ученик проходит обряд посвящения, он становится самостоятельным?

— Да, хотя иногда новоявленные колдуны остаются при учителе еще некоторое время, чтобы изучить детали и тонкости магии, которые, возможно, были упущены в ходе освоения основ Искусства.

— Если мне удастся заручиться поддержкой мастера, полагаю, что и сам могу довести дело до конца.

— Тебе известно об опасностях посвящения…

— Нет.

— Смерть и потеря рассудка — вот главные опасности. Все знают об этом. И спокойно и твердо идут навстречу опасности — кроме тех, кто не совсем готов.