Торговец по найму - Евгений Связов

Записки капитана

«Старшего оператора Евгения Морковкина среди буропроходчиков знали. Такого разгильдяя и трепло не знать было трудно. Как он вообще дожил до того момента, когда его забрали из штрафбата на монтаж, непонятно. Потому что он по жизни кидался в споры…»

740 лет назад

Полновосприятийная[85] запись реконструкции событий

…Три громады линкоров надвигались, прощупывая пространство локаторами. Тридцать тысяч человек, запертые за толстой бронёй, застыли, вжавшись в кресла. Все они знали, кто их враг. И каждый из них знал, что враг, с которым предстоит сойтись в смертельной схватке, непредсказуем настолько, насколько вообще может быть непредсказуем человек. И эта неизвестность была столь страшна, что только десяток человек из тридцати тысяч в полной мере осознавал, насколько велика опасность. Остальные ждали команд этих десяти. Ждали, будучи готовыми отработать команды с той великолепной выучкой и рвением, которой славились команды трёх линкоров – ветеранов длинной войны. Выучкой, которая позволяла сметать втрое превосходящего противника…

Три корабля, вылетевшие из пояса астероидов Нептуна, подтвердили опасения. Компьютеры, просканировав противника, вошедшего в зону радарного охвата, через несколько секунд замешательства распознали в кораблях эсминцы «Клык», к каждому из которых были приделаны по три идентичных конструкции, в два раза превышающие эсминцы размерами. Конструкции компьютер оценил как скопления взрывчатки.

Бандеры легли на встречный курс.

Командующий эскадрой, перепроверив готовность противоракетной обороны, приготовился к сюрпризам, а потом поставил противнику высшую оценку. Линкор без прикрытия – лучшая мишень для бандера.

Через три минуты корабли противника оказались в зоне прицеливания и резко нарастили ускорение от 1 до 5 g. Комендоры носовых батарей линкоров выжидали. Ещё через полминуты атакующие выпустили встречные облака контрракет, которые, обгоняя корабли, полетели вперёд.

Выждав ещё несколько секунд, командующий нажал на кнопку «жог».

Носовые батареи линкоров включились в работу. Ракеты лежали в погребах, приберегаемые для основной цели, и игру делали орудия и перехватчики.

Залпы носовых орудий линкоров начали прорежать облака контрракет. Три секунды огня сократили облака контрракет наполовину. Затем в паузу лазерного огня вклинились залпы старта перехватчиков. Облака перехватчиков уплотнились и, оставляя окна для лазерных орудий, понеслись навстречу бандерам. Ещё через несколько секунд лазерные орудия бандеров открыли огонь по перехватчикам. Но перехватчиков было слишком много.

Ещё через семь секунд орудия линкоров дожгли контрракеты. 60 процентов уцелевших перехватчиков, уплотнившись для атаки, вышли на прямой курс к бандерам.

Командующий две секунды раздумывал над тем, сколько перехватчиков оставить в резерве.

Треть оставшихся перехватчиков отделилась от основной массы и загасила двигатели.

За пять секунд до контакта перехватчиков с целью боковые конструкции бандеров ожили. Отстрелившись, они с ускорением в 10 g ринулись вбок от эсминцев, открыв бешеный огонь маломощными лазерами. Плотный огонь лазеров сжёг те несколько перехватчиков, которые отклонились от эсминцев на новые цели. Основная масса перехватчиков, прицепленная к распознаваемым компьютерами эсминцам, атаковала их. Эсминцы исчезли во вспышке взрывов. Несколько десятков перехватчиков, проскочивших сквозь взрыв, перецелились на торпеды и пошли на разворот, чтобы догнать их. Но шансов у них было мало. Торпеды, выполняя сложные противолазерные кривые, приближались к линкорам с ускорением в 12 g.

Им навстречу уже летел резерв перехватчиков. Через семь секунд резерв перехватчиков сгорел в плотном огне сотен малых лазеров, установленных в носовой части торпед.

Комендоры носовых орудий, включая орудия малой мощности, выдали максимальный огонь. Через восемь секунд дистанция сократилась до неэффективной для противоракетного манёвра, и плотнейший огонь почти одновременно настиг все девять торпед, разлетевшихся обломками.

Та треть из тридцати тысяч человек, что непосредственно следила за боем, испустила единый вздох облегчения. Обломки торпед, продолжавшие лететь по инерции, должны были достигнуть бортов через двенадцать секунд.

Их сбили в последний миг.

Но сбили, и это была победа, в очередной раз доказавшая высокую выучку команд. Командующий, слабо улыбнувшись, скинул комендорам благодарность и глянул на радары. В ближайшем пространстве до Плутона врага не было. Путь к основной цели был свободен.

Бортовые автоматические ловушки ресурсов просветили обломки на предмет ядерного вещества и электронных цепей. Затем стерилизаторы прошлись по обломкам жёстким излучением высокой мощности, выжигая все электронные цепи, которые могли дремать в обломках в ожидании сигнала. Магнитные ловушки включились, притянув к бортам безжизненные обломки, которым предстояло стать дополнительной бронёй и после сортировки сталью для ремонта…

…«Мангапроблядившаяся гноюопищьная отюягрызенная зданайзнань!!!» – мысленно заорал он на сердце. Сердце сжалось, стронув застывшую в артериях кровь. Кровь, толкнувшись по телу, вернула в него ощущение движения и тока жизни. И боли. Боль застила глаза и ударила в сердце, сводя его судорогой. Но оно уже получило миг передышки, и спазм ещё раз протолкнул кровь по артериям.

Он захрипел, отгоняя черную мглу, стучащую в голове, и попробовал прочувствовать тело, чтобы оценить, сколько у него есть времени.

Ребра были сломаны почти все. Нервы, опаленные излучением, слабо справлялись с задачей донесения до мозга состояния остальных клеток. Он попробовал пошевелить руками. Руки шевельнулись. Слабо. Он открыл глаза и глянул на рычаги.

Времени хватало.

Нащупав непослушными треснувшими и кровоточащими губами трубочку, он сделал глоток водки и мрачно усмехнулся. Кожа лица, растянутая улыбкой, треснула кровавыми трещинами. Кровавая улыбка застыла на лице и оставалась там до конца.

Он рывком уронил правую руку на рычаг. Потом, хрипло зарычав и бешенством отгоняя смерть, дотянулся левой рукой до висящей у головы верёвки с ручкой.

Через три секунды легкий удар возвестил о том, что магнитные ловушки доставили его к месту работы.

Рука, стиснув ручку, рванула вниз.

За спиной взревел тысячесильный дизель, форсированный для того, чтобы перед тем, как перегореть, выдать всё, на что способен.

Он уронил левую руку на рычаг и приготовился сделать работу, которую умел делать лучше всего.

Он глянул на мёртвый экран навигационного компьютера и коротко хохотнул. В этот раз точность ему была не нужна – полоска окна слева была темна.

Он потянул рычаги.

Тяжёлый буровой проходчик, лежавший на громаде линкора среди обломков, начал разгонять бур и выщелкнул из кормы упорные колонны. Первая, в полсекунды ввинтившись в броню, вытянулась, поставив двадцатитонную махину, окутанную мельтешением отгребных гусениц, перпендикулярно борту. Ещё две колонны, вытянувшись из кормы, стремительно ввинтились в броню. За миг до этого сверхпрочные свёрла буров, прошедшие сотню километров породы, нагревшись на обратном вращении до рабочей температуры, резко остановились и закрутились в рабочем направлении, с каждым мигом ускоряя вращение. Через три секунды из-под бура полетела раскалённая стружка. Упорные колонны, сжимаясь, втолкнули бур в растущее отверстие. Ещё через три секунды за края отверстия зацепились гусеницы, и бур стремительно закопался в толщу брони…

Проходя через наружную броню, он успел бросить взгляды в окна и сориентироваться.

В сознании под бурей бешенства, позволяющего двигать руки умирающего тела, таилась искорка любопытства – успеет ли он добраться до рубки быстрее, чем двое других доберутся до реактора.

Он не знал, что на этом линкоре он один и ему предстоит прожить в четыре раза дольше, чем он запланировал, чтобы проложить сквозь переборки линкора два туннеля – до рубки, а потом от рубки до реактора.

А если бы знал, то не удивился. Ему постоянно приходилось работать сверхурочно.

Записки капитана

«„Русь" доделывали не спеша. Потому что в зоне дальнего радарного охвата Уха ничего не было. Вообще ничего. Скорее всего, руководство Коалиции приняло решение сразу же после того, как прервалась связь с Первой Ударной эскадрой. Хотя, скорее всего, кто-то, кто задумал „Звездорубку", просчитал все последствия её выхода на орбиту Земли и предпочёл откупиться. Ничем иным столь странный тактически и столь разумный стратегически ход я объяснить затрудняюсь».

740 лет назад. Реконструкция

Полторы тысячи мужчин – те, у кого был доступ к каналу главного радара, задумчиво смотрели на экраны.