Мона - Дан Сельберг

Рейчел разглядывала Эрика. Густые каштановые волосы. Мягкие карие глаза. На лице отражалось какое-то мучение. Он никогда не выглядел веселым, даже когда смеялся. Узкий заостренный нос. Темные брови. Тонкие губы. Он весь был тонким и худым. Никакой физической нагрузки это тело не получало. Но в Сёдерквисте было что-то привлекательное. Наивный и бессознательный шарм. Рейчел чувствовала, что он настоящий, не в нервозной лжи о журналистской работе и компьютерном хобби, а в глубине. Он мог быть кем угодно, но только не террористом. Но она знала, что они бывают всех форм и расцветок. Безобидные оказывались опасными. На Эрика завели красную бумагу. Бен Шавит лично подписал ее. Тем самым одобрил Эрика в качестве мишени. Но не без допроса. Им нужно было понять, кто он. Он — кусочек мозаики, который не подходит к остальным. Рейчел взглянула на его руки. Руки играли важную роль. На них она в первую очередь обращала внимание, встречаясь с мужчиной. У Эрика красивые руки. Не знавшие физического труда. Изящное серебряное обручальное кольцо.

Рейчел хотела закурить, но в то же время не хотела показаться слабой или взволнованной. Это подождет. А вот бокальчик — другое дело. Она ласково улыбнулась.

— Я бы заказала еще один мартини.

Эрик прервал монолог об итальянских винах и одобрительно закивал. В нем была какая-то неуверенность, почти детская. Эрик старался казаться мудрым, но на самом деле был растерян. Рейчел вдруг захотелось его поцеловать.

Что-то в ее взгляде заставляло Эрика нервничать. Он не мог угадать намерения Рейчел. Она пила, но, казалось, совершенно не пьянела. Сам он чувствовал влияние алкоголя и решил больше не выпивать. Когда официант поставил на стол два мартини, Эрик поспешил протянуть ему кредитную карту. Рейчел глотнула мартини, не произнеся ни слова. Она расшифровала код. Невероятно. Наверное, самое потрясающее событие за последнее время. Как такое возможно? Как ему могло так повезти? Между тем ему было страшно. А вдруг код никуда не ведет? Вдруг блокнот — это тупик? Эрик хотел сесть за компьютер и разобраться. Но в то же время ему хотелось оттянуть момент. Удержать мечту. Он вспомнил, что чувствовал перед тестированием «Майнд серф». Желание как можно дольше не вытаскивать лотерейный билет. Но в этот раз все иначе. На кону стояло все.

Рейчел провела пальцем по краю бокала и, не поднимая глаз, спросила:

— О чем вы думаете?

— Ох… обо всем и ни о чем. Как жизнь нас бросает. О том, что мы сидим тут, в Тель-Авиве.

— Вас это беспокоит?

— Нет, но… необычное чувство.

— Супруга беспокоится?

— Ей не из-за чего беспокоиться.

— Ну, как скажете.

Возможно, в голосе звучали нотки обиды. Рейчел залпом допила мартини. Эрик расписался на чеке и встретился с ней взглядом.

— Пойдемте?

Она кивнула, взяла сумку и встала.

— Блокнот не забудьте.

Ночь была теплой и душной, звук их шагов разносился между домов. Они шли одни по улице Монтефиоре, здания заглушали шум машин, превращая его в отдаленное шипение. За короткий путь до отеля спутники не произнесли ни слова. Рейчел чуть опередила Эрика и остановилась у входа в ожидании. В холле регистрировалась большая компания. Рейчел кивнула в сторону бара.

— Приглашаю на бокальчик перед сном.

Она протиснулась к бару. Эрик увидел черный угловой диван, который, по-видимому, был не занят. Сёдерквист сел и отклонился назад. Было душно, не хватало воздуха, в помещении находилось много народу, и играла какая-то хаус-музыка. Эрику недоставало Шопена.

— Теперь выпьем за Израиль!

Рейчел села рядом с ним на диван и поставила перед ними две стопки.

— «Сабра».

Эрик с подозрением взял рюмку и понюхал коричневатую жидкость.

— Что это?

— Национальный израильский напиток. Шоколадный ликер с апельсинами из Яффы. Я предпочитаю виски, но напиток не должен быть слишком крепким.

— Благодарю.

Напиток оказался густым и сладким. Эрик поморщился.

— Немного не в моем вкусе. Я бы лучше съел шоколадный пирог и апельсин по отдельности.

— Я бы тоже, но зато вы попробовали.

Они долго сидели молча. Рейчел крутила рюмку.

— А где ваша жена?

— В Швеции.

— Она не захотела поехать с вами?

— Она больна.

Рейчел внимательно посмотрела собеседнику в глаза.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Она заболела как раз перед моим отъездом. На самом деле я не знаю, что у нее. Но все будет хорошо.

Внутри что-то екнуло.

— А вы?

— Что?

— У вас кто-то есть?

Рейчел отвернулась к холлу.

— Я все еще в поиске.

Они вновь замолчали. Эрик воспринял паузу как сигнал к расставанию.

— Ладно, огромное спасибо за вашу приятную компанию. И за помощь с кодом.

Рейчел чуть улыбнулась, и они встали. Она жила на втором этаже, он — на третьем. Эрик проводил ее до номера. Когда они подошли к черной деревянной двери, Рейчел повернулась и прильнула к спутнику. Эрик чувствовал ее дыхание и слабый аромат жасмина. Контуры ее тела. Прислонившись губами к его шее, она прошептала:

— Я умею не только расшифровывать османские коды.

Рейчел дразнила Эрика, играя с пуговицами на его рубашке. Он колебался. Рейчел оттолкнула его.

— Наверняка завтра увидимся.

Потом она провела картой по электронному замку и скользнула в номер, не оборачиваясь. Эрик остался стоять перед закрытой дверью.

Герцлия, Израиль

Как один из самых высокопоставленных государственных деятелей страны и как друг Бен Шавита, он имел полное право здесь находиться. И все же он нервничал. Синон чувствовал себя преследуемым и уязвимым. И если где-то он мог быть разоблачен, то именно здесь, в самом сердце «Моссада», в аналитическом и стратегическом разведывательном центре, который располагался в небольшом городе Герцлия недалеко от Тель-Авива. Это был огромный комплекс из темного стекла и сверкающей стали. Как всегда, задание казалось Синону легко разоблачаемым. Казалось, что все, кого он встречал, видели его насквозь и знали о его настоящих намерениях. Но все равно они пропускали его, печатали его вопросы на своих терминалах и вежливо следовали за ним мимо рядов со шкафами с документами и комнат с серверами, чтобы найти все, что бы он ни запросил. Синон бывал здесь десятки раз в те годы, когда работал на Бена Шавита. Добывал важную информацию, которую потом переправлял в организацию в Палестине.

Сегодняшний вечер был особенным. Затишье перед бурей. На следующий день многое изменится. Тогда вирусная угроза приобретет новое измерение: трюки с единицами и нулями превратятся в реальные смерти. Завтра смертники Ахмада Вайзи осуществят теракты в Иерусалиме и Тель-Авиве. Сами они уже въехали в страну, а снаряжение должно поступить завтра рано утром. Скоро придет время Синона всерьез воспользоваться своим положением и доверием к себе, чтобы призвать Бена Шавита выполнить требования «Хезболлы». На этом его миссия будет окончена, и он сможет наконец покинуть неверных и вернуться к своим. Он вернется как герой, получивший данные о внутренней системе врага. Но прежде чем Синон закончит, ему нужно выполнить еще одно задание поменьше. Задание, которое он сам себе поручил и ни с кем не согласовал. Возможно, оно было излишне рискованным, даже сумасшедшим. Но Синон по своей природе солдат, и он хочет чувствовать, что лично нанес удар. На этот раз он будет действовать оперативно, и игра стоит свеч. Он отомстит за братьев и убьет еврейского палача.