У Лукоморья - Семен Степанович Гейченко

Был честности для всех разительным примером,

Жил только для меня, со смертью же унес

Все чувства добрые: он не был лицемером,

Ни вором, пьяницей, развратным тож гулякой:

И что ж мудреного? Был только он собакой!

Сообщение это расстроило Ольгу Сергеевну чрезвычайно. Будучи художницей, она отозвалась на смерть Руслана акварельным рисунком. На рисунке изображены две собаки. Справа схематически показана стена, а на ней письмена — с заголовком: «Памяти Руслана».

Как медлит путника вниманье

На хладных камнях гробовых,

Так привлечет друзей моих

Руки знакомой начертанье!

Чрез много, много лет оно

Напомнит им о прежнем друге:

«Его нет боле в вашем круге,

Но сердце здесь погребено».

Под рисунком слева дата: «VII 1833», справа подпись художницы «О. Pouschkine».

Рисунок этот был приобретен мною в 1975 году в Ленинграде в семье кинооператора Ф. П. Овсянникова. Сейчас он находится в доме поэта рядом с портретом, на котором изображен Сергей Львович и его добрый друг Руслан.

Посох Пушкина

Когда вы проходите по маленьким комнатушкам сельского домика Пушкина, вы смотрите на все с волнением необычайным, хотите увидеть, рассмотреть всё, всё, всё и в каждой вещи ищете эхо его хозяина.

Вещи, принадлежавшие Пушкину, для нас особенно дороги, ибо они не только вещи эпохи — это реликвии, это часть самого Пушкина, его тень, его личное свидетельство о своей жизни, трудах, надеждах, муках. О, как интересна судьба реликвий Пушкина! Одни молчаливы и даже вовсе немы, ни сам хозяин, ни его родственники и друзья почти ничего не говорят о них; рассказ о них как бы запечатан семью печатями. Другие давно утрачены, и от них сохранились лишь копии.

В числе реликвий, хранящихся в михайловском доме поэта, есть железная трость Пушкина, о которой мне хочется поведать паломнику и читателю.

Пушкин любил трости и палки. Они были у него самые разные. В кабинете поэта, в его квартире-музее на набережной Мойки в Ленинграде стоят три трости: деревянная, с набалдашником из слоновой кости, на кости вырезана надпись: «А. Пушкин»; ее изобразил художник Н. Н. Ге на своей картине «Пушкин и Пущин в Михайловском». Вторая — деревянная (камышовая), с ручкой, в которую вделана бронзовая золоченая пуговица с мундира Петра I. Эта пуговица была подарена Петром своему крестнику, арапу Ибрагиму Ганнибалу. Как трость попала к Пушкину — неизвестно. Может быть, здесь, в Петровском, он получил ее в подарок от деда? Третья трость — орехового дерева, с набалдашником из аметиста.

Нужно думать, что, кроме этих тростей, у Пушкина были и другие палки-трости. Одну из них он изобразил на своем михайловском рисунке, другую мы видим на портрете Пушкина 1830 года работы его современника художника П. И. Чернецова.

Были у Пушкина и две трости железные. Одна из них находится в михайловском кабинете поэта. Она кованая, из круглого железа, с Т-образной ручкой, с четырехгранным наконечником-острием. Трость поступила в Михайловское из Пушкинского дома Академии наук СССР в канун торжественного открытия восстановленного дома-музея, в 150-летнюю годовщину со дня рождения Пушкина. В фонды Пушкинского дома она была передана Одесским художественным музеем в 1938 году.

Эту палку завел себе Пушкин, когда жил в Кишиневе. О ней рассказывают в своих мемуарах М. Де Рибас и И. П. Липранди. Уезжая из Кишинева в Одессу, Пушкин захватил ее с собой и, по свидетельствам современников-одесситов, любил разгуливать с нею по улицам города. Уезжая из Одессы в Михайловское, Пушкин оставил трость своему приятелю А. Ф. Мерзлякову, от него она перешла к поэту А. И. Подолинскому, затем к сыну адъютанта графа М. С. Воронцова — Ягницкому, который, в свою очередь, подарил ее своему знакомому И. М. Донцову. В 1880 годах Донцов подарил ее одесситу Н. Г. Тройницкому.

В своей книге «Прошлое и настоящее» народный артист СССР А. М. Леонидов, живший в восьмидесятых годах в Одессе, рассказывает, что эту палку Тройницкий пожертвовал в 1887 году Одесскому историческому музею. В 1899 году трость экспонировалась на Пушкинской юбилейной выставке в Одессе среди других реликвий.

Живя в Михайловском, Пушкин не мог обходиться без трости. Он был великий ходок. Палка, посох, трость — необходимая принадлежность странника, путешественника, искателя. Ивовый прут, сосновая дубинка, можжевеловая или сосновая палка — все это могло быть у Пушкина и, вероятно, было.

Вспоминая свой железный кишиневско-одесский посох, Пушкин завел себе в Михайловском новый, тоже железный. Это было изделие местного кузнеца. При Пушкине кузницы были здесь повсюду — на Ворониче, в Святогорском монастыре, у Ганнибалов в Петровском, да и в самом Михайловском, хоть и полузаброшенная, но тоже была. На Псковщине железные предметы сельского обихода, такие как лошадиная подкова, удила, топор, лопата, посох, кочерга, исстари изготавливались на том месте, где жил их владелец. И отличались особенностями, которые были характерны для этой местности. Такова и михайловская трость Пушкина. Совершенно такую же можно и сегодня увидеть в руках местных жителей.

Одесская палка Пушкина имеет размеры: длина 88,5 сантиметра, ручка 10,5 сантиметра, вес 2 килограмма 400 граммов (6 фунтов).

А каков же был михайловский посох Пушкина? Вот что говорится об этом в народных рассказах, опубликованных в дореволюционной печати в разное время.

Рассказ кучера Пушкина — Петра Парфенова: «Палка у него завсегда железная в руках, девяти фунтов весу, уйдет в поле, палку кверху бросает, ловит ее на лету словно тамбур-мажор» (запись 1859 года).

Еще запись: «Бывало, идет Александр Сергеевич, возьмет свою палку и кинет вперед, дойдет до нее, поднимет и опять бросит вперед, и продолжая другой раз кидать ее до тех пор, пока приходит домой».

Не забыл про палку записать в своем доносе 1826 года и шпион А. К. Бошняк: «На ярмарке Святогорского Успенского монастыря Пушкин был в рубашке, подпоясанной розовою ленточкою, в соломенной широкополой шляпе и с железною палкою в руке».

Вспоминает эту деревенскую трость в своей книге и первый биограф Пушкина П. В. Анненков: «Михайловский посох пригодился Пушкину, когда он упал с лошадью на льду и сильно ушибся, о чем писал П. Вяземскому 28 января 1825 года». Когда врачи освидетельствовали в Пскове здоровье Пушкина и установили у него «повсеместное расширение кровевозвратных жил, отчего г. коллежский секретарь Пушкин затруднен в движении», посох был объявлен для него необходимой вещью.

В 1826 году Пушкин нарисовал свой автопортрет на странице рукописи романа «Евгений Онегин». Он изобразил себя во весь рост, с палкой в правой руке. У этой палки ручка в виде буквы «Т», она очень похожа на