Легенда о свободе. Мастер Путей - Анна Виор

Как поймать Эт’ифэйну, они придумали еще полгода назад: большая часть идей принадлежала Вирду, но он откладывал реализацию своего плана раз за разом. Хатин догадывался почему… Влюбленный дурак… Когда речь идет об Элинаэль, он становится таким… Хоть бы не стало слишком поздно… Хатин надеялся, что Эт’ифэйна еще не успела причинить ему вред…

Да, план был опасным и трудноосуществимым, нужно было привлечь неодаренную женщину, которая согласилась бы рискнуть свой жизнью. Сегодня для Хатина это самый неприятный момент: Итику вроде бы должен защитить специально созданный пояс, который удержит в ней Эт’ифэйну, но предмет этот не испытан, и кто знает, на что способна Древняя, попавшая в ловушку… Итика была одной из немногих в Тарии неодаренных женщин – Мастеров Меча. Двенадцать лет назад она истоптала пороги всех правительственных учреждений, настаивая, чтобы ее приняли в Академию Воинств. Тогда ей было пятнадцать лет, и с пяти фехтованию девчушку обучал отец, живший с ней где-то в северо-восточной Тарии, недалеко от Ливада. Возможно, именно пример ливадских воительниц и вдохновил ее?.. Двери вожделенной Академии были для нее закрыты, пока она не нашла Кодонака и не кинулась буквально ему в ноги. Хатин поднял ее, взглянул в пылающие страстью к оружию глаза, хоть в них и не было Дара Силы, и лично отвел к Профессорам Академии. Он надеялся, что сегодня Итика рискует собою не потому, что именно он – Хатин Кодонак, когда-то оказавший ей поддержку, ее об этом попросил. На войне как на войне: а Итика – солдат!

Сейчас она служит в охране королевы. Всех подобных женщин Алиния собрала вокруг себя, чувствуя родственность душ. Хотя королеве, с ее навыками, привитыми в Ливаде, вряд ли нужна была охрана. Хатин был уверен, что она умудряется прятать где-то под шелковым платьем кинжал дюймов так не меньше пятнадцати…

Эрси продолжал суетливо прохаживаться из угла в угол. Бахим Маштиме вертел в руке свой новый меч в ножнах, на который неохотно сменил лук, но этот меч мог поразить связанного даже из Первого Круга. Мирая, которая теперь возглавляет лучников Золотого Корпуса, держит наизготове небольшой арбалет, а на ее поясе целый арсенал метательных кинжалов и дротиков. Она так похожа на брата, что Мастера Лучники шутят: «У нас разве сменился командир? Мы и не заметили – та же улыбка, те же глаза, разве что раньше у него была тень и не было груди».

Эдрал нужна, чтобы вовремя увидеть, если Эт’ифэйна способна будет «пить Дар». Не хватает только человека, которого Эрси исцелит, его скоро приведут. Это ливадский ветеран, который давным-давно в битве потерял кисть руки. Годже Ках… то есть Эрси, может создать ему новую, для этого необходим большой выброс Силы – Эт’ифэйна непременно почует.

В дверь постучали, и все повернули головы. Ливадец вошел не очень решительно, но с гордо поднятой головой. Началось.

– Наконец-то… – буркнул Эрси, поспешно доставая из кармана какой-то предмет: похоже, полоску кожи – кусок старого ремня… – Заходи, становись здесь, – распоряжался он ветераном, который, пораженный панибратским тоном коротко стриженного (а, значит, не Мастера Силы) человека, лишь поднял вверх бровь, но послушался. Ради возможности вернуть утраченную конечность, можно и засунуть подальше свою хваленую ливадскую гордыню.

Эрси закусил ремень и принялся завязывать концы на затылке.

– Зачем тебе узда? Ты что, превращаешься в коня в оттоке?.. – не удержалась от шутки Мирая.

Эрси метнул на нее злобный взгляд исподлобья, но вынимать изо рта ремень, чтобы ответить, не стал. Ливадец же шутки не понял, и, судя по побледневшему внезапно лицу, действительно ожидал, что Целитель вскорости станет лошадью.

– Приготовьтесь!.. – хмуро сказал Кодонак, вставая и отходя к стене.

Эрси взял культю ливадца в руки. Ках… или Диштой – сильнейший Целитель из всех виденных когда-либо Хатином… не считая, конечно, Вирда, – тот, как всегда, вне конкуренции в любом Пути: самого Кодонака выдернул с того света в Межигорье. Но появившаяся на глазах новая рука у ветерана – настоящее чудо. Ливадец шевелил пальцами, не веря собственным глазам, и был так восхищен, что забыл о своей гордости и даже о том, что Целитель вот-вот должен превратиться в какое-нибудь животное. Ветеран бросился обнимать Эрси, но у того уже закатились глаза, и он упал, сотрясаемый судорогами, суча ногами по ковру и стуча головою о пол. Ливадец отшатнулся, и Кодонак поспешно выпроводил исцеленного за дверь. Хатин знал о тяжелых оттоках у Эрси, но что с ним будет происходить такое… Не у каждого Одаренного при первом раскрытии Дара бывает отлив такой силы… Вирд планировал помочь ему, но все сложилось иначе – и Эрси корчится на полу. В глазах Мираи, Итики, Стойса и даже Бахима – сочувствие к нему.

Хатин отвел глаза от Целителя, которому все равно ничем не мог помочь, и принялся внимательно наблюдать за Итикой. Близнецы Маштиме разошлись по углам, притаившись за спиною неодаренной. Стойс приблизился к Эрси, готовясь переместить его отсюда, как только Кодонак подаст знак. Сколько будут длиться его мучения? Даже Хатину его жаль…

Эрси наконец затих, замер, Хатин проверил его пульс – жив. В напряжении проходили долгие минуты… Четверть часа, еще четверть, час… Кодонак поддерживал разговор с Итикой, чтобы не пропустить нужный момент. Могла ли Эт’ифэйна выбрать другую? Любую служанку из Здания Совета. Может, она уже идет сюда, а может, почувствовала присутствие других людей и испугалась? Но Эрси рассказывал, что впервые встретился с нею на деревенском гулянье, где было куда более людно, чем в этой комнатушке. Правда, Одаренных там не было…

Итика заливисто рассмеялась очередной шутке Хатина, ему на мгновение показалось, что он заигрывает с женщиной в обычной мирной обстановке. Она всегда смотрела на него как-то по-особому, он конечно же замечал, но не обращал внимания. Стар он уже для подобных чувств… Он поднял на нее глаза и заметил, насколько красива она… Впервые заметил. Огромные синие глаза, черные ресницы, рыжеватые волосы в мелких кудряшках. Она не просто привлекательна, она… Он расплылся в улыбке и тут же одернул себя… Эт’ифэйна!..

Она встала и мягкой по-кошачьи походкой направилась к Кодонаку. Эрси был без сознания. Хатин блокировал разгорающееся в нем желание, что далось ему очень нелегко.

– Стойс, – скомандовал он, – забирай Диштоя немедленно!

И Советник Стойс тут же сделал то, что должен был – они вместе с Эрси исчезли в искрящемся тумане. Стойс даст знать Элинаэль, что пора действовать.

– Целитель дразнит меня уже давно, – говорит Эт’ифэйна, – но он никуда не уйдет, а твой Дар так же соблазнителен. Ты силен!..

– Силен… – отвечает Хатин, понимая, что разговаривая, легче противостоять ей. – Сможешь ли ты меня победить?

Она смеется.

– Ты уже выпила его?.. – Хатин спрашивает и, замерев, ожидает ответа.

– Того, в ком весь цвет Создателя?..

– Да… – Так она называет Мастера Путей?

– Он особенный… – только и отвечает она, но Хатину достаточно: Вирд жив!

Она не обращает внимания на других в комнате, разговаривает только с ним и смотрит только на него.

– Я оставлю тебе жизнь, если ты поможешь, – предлагает она.

– Помогу? В чем?

– Отдай мне Целителя, и я не трону тебя.

– А если нет?

– Тогда вы оба – мои!

Краем глаза Хатин замечает, как Эдрал делает резкое движение рукой, знак, что Эт’ифэйна предприняла атаку. Но он уж и сам чувствует – она потянулась к его Дару, пытается пить. Мерзкое ощущение. Но оно проходит так же внезапно, как и возникает. На лице одержимой Итики удивленное и недовольное выражение.

– Почему?.. – Тело женщины содрогается. Лицо искажается от гнева. – Что это?..

Она поймана! Не может ни пить, ни уйти! И только что это поняла. Ее бы лучше связать! Он подает знак Бахиму и Мирае. Они втроем набрасываются на женщину. Как же она сильна!..

Когда Эт’ифэйну в теле Итики наконец спеленали крепкими веревками и уложили на кровать, Кодонак долго не мог восстановить сбившееся дыхание. Его кам был изодран, на шее Мираи и щеке Бахима красовались алые ссадины, оставленные ногтями Итики; Кодонак, по-видимому, выглядит не лучше – Мирая, ухмыляясь, оглядела его и брата и высказалась:

– Вы как после страстной ночи!..

– Да уж… горячая штучка… – бормотал Бахим.

– Я выпью каждого из вас!.. Я найду и выпью!.. – Рот Эт’ифэйне решили не затыкать, чтобы понимать, когда все закончится.

Несмотря на пояс, она еще источала опасную привлекательность, заставившую бы любого мужчину, утратившего бдительность или со слабой силой воли, потерять голову.

– Играющий! Ты мой!.. – обращалась она к Кодонаку.

– Стрелок! Ты мой!.. – обещала она Бахиму.

– И ты – тоже!.. – не осталась без внимания и Мирая. Та лишь смеялась в ответ: ей легче – влечения к Эт’ифэйне она не чувствует.