Ведьма. Истоки - Галина Валентиновна Чередий

жизнь обычного человека, пробудилась кровь подлунного, что во мне была, оказывается, и понесла-а-ась карусель. Первые недели вообще хреново припоминаю, только бегал и скрывался ото всех и охреневал, пардон, от то и дело случайно открываемых способностей и посещающих видений. Умудрялся уворачиваться и от властей, тогда отдельские вообще жестили, мочили новичков без церемоний, и разбирательств, и от подлунных, желавших сутью новоиспеченного лопуха подкрепиться. А потом Василину встретил.

Чертова Василина, бесишь! Но благодарю тебя, что так или иначе сохранила Лукина. Для меня.

— А к семье ты больше не возвращался?

— Зачем, Люсь? Я другим стал, отдел и менты обычные меня искали. Было за что. Жить как раньше мне было уже не вариант и не знал я поначалу — не притащу ли к родным на хвосте всех тех, кто на меня как на дичь охотился. Да и… — Данила поморщился, явно решая, стоит ли быть правдивым до конца. — Рад я был вырваться из той от начала и до гроба распланированной рутины, что светила мне в прежнем существовании, тяготило оно меня, но до какой степени — понял, только избавившись, так что, ломанулся без оглядки. Опомнился уже годы спустя. Иногда наблюдал издали. Потом уже, как освоился в новой жизни и на ноги приподнялся, деньги стал подкидывать анонимно. Короче, нормально жили они и без меня, даже лучше, чем со мной. Маринка быстро снова замуж выскочила, основательного и рукастого такого мужика выбрала, не то что я, балабол и бляд… любитель гульнуть был. И Соньку мою он любил, как родную. А то бы я ему… Ладно, проехали.

Лукин замолчал и запустил пятерню мне в волосы на затылке, вынудив уткнуться лицом в изгиб собственной шеи.

— Угу, проехали, — согласилась и поцеловала его кожу, но тут меня осенило: — Эй, погоди! Но ведь в досье отдельском на тебя было написано…

— Что я тыща девятьсот шестьдесят седьмого года рождения? — подсказал мне Данила и злорадно хохотнул.

— Ну… да.

— Там написано то, что мне надо, чтобы написано было.

— То есть ты изначально все же не Данила Лукин?

— Изначально — нет, но теперь уже да. Привык давно.

— Ну ты и… Лис реально. Отдел обмануть… надо же.

— Да-а-а, я хорош.

— А настоящий Лукин?

— Василек, ты этого знать не захочешь. И я не хочу, чтобы знала. Было давно и так нужно. Все, закрыли тему.

— Закрыли. — смирилась я. Прошлое — прошлому и кто знает еще, что мне светит совершить. Подумала с минуту и заявила: — У меня есть рецепт избавления от твоей рефлексии.

— Да неужели? — ведьмак даже отстранил меня, чтобы заглянуть в лицо, ухмыляясь.

— Ага. Так как других кандидатур для будущего размножения моей силе предложено не будет, то пусть или берет, что есть, то бишь тебя, или вообще ничего!

— Луна мне помоги, василек, как же ты сейчас обошлась с моей самооценкой! “Берет, что есть” — это опупительно все же. И еще опупительнее, что ты у меня такая, что мне услышать это было по кайфу. У меня аж… хм… в душе все поднялось. Давай еще разок, м?

— Ну, даже не знаю… — скорчила я озабоченную физиономию. — Не страшновато? Здоровье не подведет?

— Что, блин?

— Не опасно в вашем возрасте, дедушка, говорю? — я уже почти давилась смехом. — Или даже прадедушка? Как там это называется, когда испытывают сексуальное влечение к сильно пожилым людям.

— Я тебе сейчас такого прадедушку с тягой к массе извращений покажу! — зарычал Лукин и скинул таки меня хохочущую в воду.

Глава 20

— Люська, давай колись! Меня уже прямо подбешивает твой шмыгающий нос и глаза на мокром месте. Вся эта сырость в дальнюю дорогу ни фига не в кассу. Еще на соплях занесет.

— Нет никакой сырости. Не выдумывай.

Вру безбожно конечно. Но правду пока и произносить вслух не хочется и страшно, между прочим. Потому что тогда бури не миновать. Хотя ее и так не избежать. Чтобы Лукин забыл о чем-то, его заинтересовавшем или отступился — это из области невероятного.

— Вот на кой черт мы вообще поперлись к этому … перед дорогой? Повидаться с нежитью самое то же в такой момент.

— Он меня попросил именно сейчас.

Потому что обратно я могу вернуться иной. Ну или вовсе не вернуться, но о таком Игнат Иванович естественно не заикнулся.

— И? Ты что, не могла отказаться?

Эх, лучше бы действительно могла. А теперь живи с этим, Казанцева.

— Навий не отказался, когда нам нужна была помощь.

— Тебе. Меня бы он с удовольствием сожрал бы.

— Не с удовольствием. Его давно уже неимоверно тяготит эта необходимость.

И он таки решил попытаться это прекратить.

— Вообще без разницы. — огрызнулся ведьмак, продолжая раздраженно зыркать на меня, отвлекаясь от отслеживания дорожной обстановки.

Василь как обычно и не думал вмешиваться в наши разговоры, хоть я и ловила краем глаза его цепкие взгляды. Он тоже не одобрит сто процентов.

— Люська, не беси! Зачем мы таскались к навию?

Игнат Иванович поймал своим звонком меня уже на выходе из дома. Да, я сама ему сообщила о том, когда мы стартуем и с какой целью. Указания последние домовику были отданы, рыдать и причитать Альке запретила, брать с собой отказалась и никакие цепляния за мои штаны и волочения тряпкой по полу не подействовали. Вышла, развернулась, дому в пояс поклонилась, шепотом стоять крепко и чужой воле не подчиняться, пока я жива попросила, пошла к машине и тут звонок.

— Люська, я тебя сейчас зелье истины выпить заставлю, засранка! — пригрозил Данила. — Говори чего там было!

— Игнат Иванович попросил немного моей крови. — раскололась я и чисто автоматически потерла место укола под одеждой.

Лукин резко затормозил и срулил на обочину так лихо, что нам истошно засигналили, а оборотень навалился на спинку моего сиденья до жалобного ее скрипа. Ладно, глянув через плечо я поняла, что не маневры Лукина тому причиной. Василь нависал, скалясь, сопя и пронзая меня лучами угрозы из карих очей. Ведьмак был еще конкретнее.

— Ты дура совсем, Василек?! Скажи мне, что это не так и ты не дала? А-а-а, о чем это я! Дала, конечно, ты же безотказная бестолочь у