Кангасейро - Жозе Линс ду Регу

мы добрались до каатинги, было уже темно. Нико сказал мне тогда: «Мы должны рассказать о случившемся капитану Деоклесио. Этот негодяй пришел во Флорес, чтобы прикончить нас, но ты опередил его, и пуля попала в голову мерзавцу». Теперь я увидел парня из Флореса, его лицо было будто живое. У этого негодяя были зеленые глаза. На голове кожаная шапка, на сапогах — шпоры. Клянусь тебе, что я за все это время ни разу не вспомнил о нем. А здесь все ожило, как будто было вчера. Мне явился первый человек, которого я убил. Я никогда прежде не думал о покойниках. Отправив кого-нибудь на тот свет, я не раскаивался и не молился за упокой его души, как это делал мой крестный Малакиас. Мертвый есть мертвый! Сейчас мне чудятся покойники. Если я останусь здесь еще хотя бы несколько дней, то сойду с ума.

Бенто рассказал Висенте о случившемся с Зе Луизом, и негр забеспокоился:

— Будь уверен, подымется кутерьма. В имение старика придут солдаты и все сравняют с землей.

Они проговорили до поздней ночи, негру хотелось облегчить душу, рассказать все о себе.

— Нико убили на ярмарке в Жатоба, я оставался дома, мучил проклятый нарыв. Нико ушел, парню не сиделось на месте. И вот ему вздумалось сцепиться с людьми полковника Касуса Леутерио. Мне рассказывали, что парень «стянул» что-то в лавке, а там оказался основательно подвыпивший солдат. Солдат хотел заставить парня заплатить, а Нико и не собирался. Стали решать дело силой. Появились еще люди и набросились на парня. Драка кончилась плохо — погибли Нико и еще двое. Узнав о случившемся, я пошел к капитану. Он был взбешен: «Я ведь говорил этому мальчишке, чтобы его ноги не было в Жатоба. Я в дружбе с Касуса Леутерио и должен уважать его. Мой человек не смеет связываться с его людьми. Мальчишка умер потому, что сам хотел этого». Я вышел из дома капитана в бешенстве и тогда же решил уйти от него. Связал свой гамак, взял комбле моего крестного и ушел искать по свету человека, который помог бы мне. Мне говорили о некоем Жанота из Питу. И вот я пришел к нему и сразу выложил все. Он удивленно посмотрел на меня и спросил, откуда я. Я сделал глупость и назвал место и имя фазендейро. Человек сразу набросился на меня: «Нет, ты мне не нужен. От Деоклесио человек уходит только тогда, когда он уже ни на что не годен». Меня обозлили его слова, и я решил отомстить этой собаке. Я не знал, куда мне податься. Тут я повстречался с группой торговцев водкой. Вожак каравана спросил меня, не хочу ли я присоединиться к ним. Я откровенно заявил, что ищу иной работы Человек только улыбнулся: «Вот такие люди мне и нужны, паренек». Торговцы водкой ничем не отличались от конокрадов. Я хотел уйти, но с парнями шутки были плохи: «Послушай, негритенок, лучше помолчи. Мы идем в Брежо, и ты пойдешь с нами, там для тебя найдется серьезное дело. Брежонцы — люди с характером. Когда речь идет об измене или предательстве, у них крепкая рука». Я оставался с ворами до одного случая, который произошел в Бом-Консельо. Солдаты застали нас в гроте. Мы спали, но кони забеспокоились — мы проснулись и услышали выстрелы. Я понял, что выхода нет. Когда завязалась горячая схватка, я пополз между колючек на брюхе, словно змея. До меня доносились выстрелы, но я не хотел драться за конокрадов, сбежал и не жалею об этом. Потом я попал в дом полковника Зе Абилио, и он принял меня, как родного. Это — человек слова и умеет защитить. Но я был молодым парнем, и случилось то, чего я не мог предвидеть. В фазенде жила девушка, дочь вакейро Клементе. Она была белой и полюбила меня, негра. Да, влюбилась в меня Однажды я сидел у дверей конюшни и ни о чем не думал, просто наслаждался хорошим вечером, и вдруг вижу, что девушка, стоя в дверях амбара, поглядывает в мою сторону. Я подумал, что она смотрит на кого-то другого. Но нет, девушке приглянулся я. Она была белая, и вот случилось несчастье. Вакейро дознался до всего и обещал спустить с меня шкуру. Спустить, конечно, не спустил, но поднял крик у двери каза-гранде: «Негр, ты мне дорого заплатишь за свою дерзость». Скажу тебе, что я не рассердился на этого человека, У него была дочь, и он защищал ее, но, когда я увидел, как взвился в воздух кнут, я понял, что беды не миновать. Я схватился за кинжал. Первый удар хлыста ожег мне лицо. В это время в дверях дома появился сам полковник Зе Абилио и крикнул мне: «Остановись сейчас же!» Но было уже поздно. В сердце вспыхнула злоба. Человек замахнулся во второй раз, но сейчас же отпрянул назад и стал отступать, подняв руку, как бы желая за что-то ухватиться, и сразу сквозь рубашку у него выступила кровь. Парни хотели наброситься на меня, но я прислонился к стене амбара и готов был уложить первого, кто осмелится приблизиться. В это время полковник Зе Абилио окликнул меня. Парни отступили, и полковник схватил мою руку. «Ты в своем уме?» — спросил он. Я не ответил. Я в самом деле был в тот момент не в своем уме. Мог убить любого, кто стал бы на моем пути. Полковник потребовал рассказать все. Я откровенно рассказал, как было. Я ни в чем не был виновен перед девчонкой. Я у нее был не первый. И на мне не было никакого греха. Но в фазенде я все же не остался после этого. Полковник отослал меня в другой край с поручением к своему другу. Там я должен был переждать, пока уляжется шум в связи с убийством вакейро. Девушку я больше не видел, только знаю, что она не очень оплакивала смерть отца Я ушел ночью, и мне даже не удалось поговорить с ней. Скажу тебе, тогда я мог изменить свою жизнь, успокоиться и навсегда остаться в фазенде полковника. Попутал дьявол, и всему виною — чванливость вакейро Клементе. Дочь его не была девушкой, и он возмутился только потому, что я был негром. Но, я скажу тебе, девчонка стоила многого. Какая женщина, мой мальчик! Сколько страсти!

Помолчав, Висенте вернулся к прерванному разговору.

— А что касается истории того паренька из дома у дороги, то должен сказать, что