Господин из завтра - Алексей Махров

— Но если… вы могли заглядывать в будущее этой реальности, то наверняка видели чем все дело закончилось? — Сообразил я. — Ну, в смысле наше общее дело? Куда мы привели страну?

— Э, нет! — Помотал головой Дорофеев. — Мы хотели, но ничего не вышло! Заглянуть можно лишь на три года четыре месяца и пять дней. Дальше — хрен! Фалин сказал, что это связано с вариативностью вновь созданного бифуркационного узла первого порядка! Не смотри на меня так! Я просто цитирую по памяти, совершенно не понимая смысла этой ахинеи! Вот переместится Фалин сюда — можешь его наизнанку вывернуть!

— Так и он сюда собрался? — Опешил я.

— И не только он! — Огорошил Петрович. — Мы вообще целую экспедицию собрали! После того, как узнали, что вы тут своими изменениями напрямую на будущее влияете! Нет никаких параллельных миров и «ветвящегося» времени! Просто последствия ваших действий на будущем отражаются не сразу. Идет что-то типа волны изменений.

Вывалив на меня эту информацию, Петрович, чтобы отдышаться, махнул еще одну рюмочку лимонной и решительно придвинул к себе очередное блюдо. А я задумался. Выходило, что наша авантюра перерастает во что-то более значительное, нежели нам представлялось вначале.

— Значит, мне в ближайшее время следует ждать нашествия добровольных помощников? — Уточнил я, уже мысленно прикидывая, куда мне пристроить этих людей.

— Ну, с нашествием — это ты погорячился! — Хмыкнул Дорофеев, мужественно расправляясь с канапе из слабосоленой семги, приправленной тонким соусом. — Хотя… когда суть дела дошла до… — Петрович ткнул пальцев в потолок, — … самого верха, было предложено задействовать любые силы и средства. Однако Фалин быстро охладил наш пыл, пояснив, что пропускная способность мнемотранслятора всего 7 человек. И связано это с оперативной памятью прибора — он ведь портативный. От этой печки и пришлось плясать! Вот и выходит: Олег — первый, ты — второй, я — третий. Остается четыре места. И одно из них оговорил себе Фалин. Ну, и последним пойдет Альбертыч. Так что…

— А если вернуть нас с Олегом, а на наше место каких-нибудь ученых-академиков, инженеров с мировым именем, что чертежи ядрён-батона в голове держат? Или талантливых администраторов-хозяйственников?

— Мы думали над этим… — Кивнул головой Дорофеев, — однако ничего не выйдет! На ваше место в головах Николая и Рукавишникова уже больше никого не вставить — мозг носителя не выдержит повторной установки матрицы. Тем более — матрицы другого человека. А найти других реципиентов… Так вы с Олегом прекрасно справляетесь и уже много сделали, а другим с чистого листа начинать. Да и время упущено. Бифуркационный узел пройден.

Я кивнул, искренне радуясь такому повороту. Предложить замену то я предложил, чего не сделаешь ради блага Родины. Но внутренне изрядно напрягся — все-таки я уже сроднился с этой эпохой, да и просто жалко было оставлять на чужого дядю хорошо поставленное дело.

— Ага, вижу — глазки заблестели! — весело хмыкнул Петрович. — Ты эту кашу заварил — тебе ее и расхлебывать! Никто за тебя ложку держать не будет, но поддержать тебя еще парой-тройкой ложек, а то и целым половником, мы вполне можем! А гуртом, как известно, и батьку бить легче!

— Так куда мне вас пристроить? — призадумался я, — пойдешь ко мне начальником службы безопасности? А деда мы на промышленную разведку поставим!

— Э, нет, милай! — подмигнул Петрович, — не в твою дружину, боярин, мы вольемся! Ты думаешь, я в тело этого корнета сдуру влез? Словно других реципиентов не было? Нет, Димка, мы все продумали — здесь и сейчас надо разведку и контрразведку поднимать. Вот мы с твоим дедом этим и займемся! Но из окружения твоего друга Олега. А чтобы офицерская кастовость в работе не мешала, мы и взяли носителями хоть и глупых, но перспективных и с обширными связями!

— Ну, вы и хитрованы! А Фалина куда?

— Фалин в советники к цесаревичу пойдет! Все прокрутим, дай только Олегу-Николаю из круиза вернутся!

Я задумался — идея была неплохой! Действительно, с разведкой, особенно агентурной, здесь сейчас полный швах. Но человек со стороны на посту начальника ГРУ будет воспринят офицерским корпусом в штыки. А если возглавят его люди «свои в доску»… Жаль только, что дед будет от меня далеко. Впрочем… сейчас то он еще дальше, а как переместится сюда… да пусть он в Питере сидит, а я в Нижнем! Поезда уже ходят, и даже вполне регулярно! Захотим повидаться — сделаем!

— Ну, чего пригорюнился? — Усмехнулся Дорофеев. — Жалеешь, что упустил двух спецов по агентурной и промышленной разведке? С сорокалетним стажем? А к ним в придачу доктора исторических наук, прекрасно изучившего политические процессы XIX–XX веков и помнящего наизусть всех мало-мальски значимых персонажей этого периода? Не куксись — для тебя приготовлен специальный приз! Будет тебе инженер! И хозяйственник!

— И кто это будет? — С жадностью спросил я.

— А! Загорелись глазки! — Радостно рассмеялся Дорофеев. — С трех раз угадаешь?

— Инженером — Михаила Тимофеевича! — Выпалил я одним духом, примерно представляя, что будет, если я заполучу Самого.

— Калашникова?[44] — Фыркнул Петрович. — Однако! Губа не дура! Нет, не угадал, хотя его кандидатура рассматривалась. Но мы решили, что со «стрелковкой» ты и без него вопрос решишь. На тебя уже Наганы работают, да и этот самородок твой — Ерема Засечный — тоже неплохо себя проявил. А что они изобрести не смогут — ты «вспомнишь»…

— Ну, если так рассуждать — так у меня вообще никаких проблем нет! — Разочарованно протянул я. — Я тут вкалываю, как папа Карло, без продыху и просыпу! Тьфу! Недосыпаю, короче! Дичайший кадровый голод!!! Я же, блин, вообще не инженер! А вокруг меня сплошь технические гении собрались! И периодически с подковыркой спрашивают: а, эту хрень, Александр Михалыч, вы откуда взяли? Ах, из головы выдумали? Ну-ну…

Уловив насмешливый взгляд Дорофеева, я поперхнулся и смолк на полуслове. Петрович сочувственно покачал головой.

— Выпустил пар? Накось вот, прими, не пьянства ради, а исключительно для лечения нервов! — Петрович чуть не силком влил в меня полный лафитный[45] стакан коньяку. Меня слегка повело. А Дорофеев продолжил: — Вот и видно, что не инженер ты! Сейчас не винтовки решать будут. Винтовки — частность! Решать будет наличие тяжелой промышленности. Первые шаги в этом направлении ты уже сделал — неплохой сталеплавильный комбинат отгрохал!

— Да какой там сталеплавильный! — уже немного заплетающимся языком возразил я. — Через два месяца с конвейера сойдет первый в мире серийный автомобиль! Серийный, Петрович!

— Да ты что! — восторженно воскликнул Дорофеев. — Если так, то поздравляю! Как назвали?

— Обещай, что не будешь смеяться! — попросил я Петровича. Дорофеев кивнул, но в его глазах уже заплясали бесенята. — Назвали «Жигулями»! А легкий грузовик будет зваться «Самара».

Несмотря на обещание, Петрович тут же залился оглушительным смехом. Как я посмотрю — его в новом теле все время на «ха-ха» пробивает. Гормоны гуляют?

Отсмеявшись, Дорофеев вытер выступившие слезы и со значением произнес:

— Да, это не хухры-мухры! Это повод выпить!

Я торопливо подставил рюмку, потому как Петрович снова примерился к уже полюбившемуся лафитнику. Мы со вкусом выпили и закусили. Однако, прожевав, Дорофеев продолжил:

— Да только автомобиль твой — кусок железа, пусть и рационально отформованный! А вот на чем движок его работает?

— Как на чем? На бензине, ясно дело! — с пьяной обидой в голосе воскликнул я. — У меня в Стальграде специальный цех работает! Куб перегонный, все дела… Шесть бочек неплохого бензина в сутки!

— Сколько-сколько? — изумился Петрович. Но я, уловив в его тоне издевку, предпочел не отвечать. А Дорофеев, подмигнув, веско сказал, — да, шесть бочек — это круто! Это круче, чем вообще ничего! На сколько машин того бензина хватить? Ась? Молчишь? А про крекинг нефти ты слыхал?

— Вот только не надо, Петрович, меня азами долбить! — возмутился я, — нашелся, блин, специалист! Ну, слышал я про крекинг! А ты слышал — в каком году этот долбаный крекинг изобрели, да в какой стране? Да мне даже Менделеев сейчас помочь не может! Нет здесь и сейчас квалифицированных химиков-технологов!

— Так вот к этому, Димка, я и вел! — удовлетворенно улыбнувшись, Петрович откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. — Тебе сейчас не Калашников нужен, а грамотный инженер-химик! Да не простой рядовой инженер, а человек, способный на голом месте химкомбинат построить. Полного цикла.

— И такой человек у тебя есть? — недоверчиво хмыкнул я.

— И такой человек у меня есть! — победно улыбнулся Дорофеев. — Горегляд Афанасий Иванович. 93 года, пенсионер. До сих пор пребывает в твердом уме и ясной памяти. Коллекционирует радиолампы. Но ценно в нем не это… С 1961 по 1984 год Афанасий Иванович был главным инженером Чернореченского Химкомбината, что располагается в славном городе Дзержинске. А до того товарищ Горегляд работал на том же комбинате, последовательно занимая должности от разнорабочего до начальника цеха.