Опытный Камикадзе - Avadhuta

содержащий пакет данных. — И ещё раз повторяю, специально для тебя. — Уставился на меня Сариил. — Вам нельзя убивать других людей кроме тех, которые указаны в списке. И главное, никаких ядерных взрывов! А то знаю я тебя. В этой игре правилами подобное не предусмотрено.

— Так точно, сэр! Разрешите выполнять, сэр! — Бодро вскочил я с трона, отдавая честь.

— Разрешаю. Проваливайте. — Махнул рукой ангел.

Я не стал ждать, пока он решит сорвать на мне своё раздражение, и тут же рванул в сторону материального плана бытия, старательно обходя понавешанные кругом иллюзии и силовые поля. Для четырёх других игровых фигур я наверняка просто растворился в воздухе. В конце концов, моё восприятие многомерного пространства было натренировано ещё в Хрустальном Лабиринте Тзинча, так что в мире вознесённых я чувствовал себя как рыба в воде.

Добравшись до мира живых, я начал поиски жертв из списка, попутно осмысливая принципы воздействия в магии Вероятностей. Судя по содержимому учебника, магия Вероятностей была небольшим подразделом магии Стихии Воздуха, которая была бледным отражением Магии Хаоса. Только оценив масштаб этой системы, я понял, что мои навыки в магии Хаоса в лучшем случае могут сойти за конвульсии паралитика. О том, чтобы сознательно применять её возможности, речи даже не шло.

В целом, задача оказалась не настолько сложной. После того, как я научился влиять на «случайные» события и смог «прозревать будущее», остальное было всего лишь делом техники. Не в последнюю очередь в изучении магии Вероятностей мне помогли воспоминания Крысы из позапрошлой игры. Тот тоже мог видеть сотни вариантов будущего, хотя и не был ограничен силой воздействия.

Впрочем, не всё было так уж радужно. Проблема заключалась в том, что, хотя я и мог выбирать нужную мне линию вероятностей, я не мог управлять ей. Другими словами, вместе с нужным мне событием рядом происходили и другие, которые можно было бы назвать «побочными эффектами». В конце концов, когда сила Хаоса проявлялась в материальном мире, там начинала твориться всякая чертовщина. Кроме того, события обретали такую связь друг с другом, которая теоретически должна была существовать только на уровне идей.

Приведу пример. Идёт человек по улице, направляясь домой. Я подстраиваю вероятности так, что прямо перед ним на тротуар из травы выпрыгивает лягушка, на которую тот наступает. Вроде бы ничего особенного. Как говорится, дерьмо случается. Но потом на пешеходном переходе рядом с этим человеком проезжает грузовик, на котором изображена лягушка. Купив газету, на первой полосе он видит название статьи «Лягушки в нашем пруду». Придя домой и включив телевизор, натыкается на программу «В мире животных», посвящённую лягушкам. И в конце концов в качестве «божественного возмездия» когда он начинает принимать душ, потолок в ванной проламывается и на него сверху падает двухсоткилограммовый сосед, одетый в костюм лягушки, который ломает ему шею.

В общем, чем сильнее я пытался воздействовать на реальность с помощью магии Вероятностей, тем более бредовыми оказывались последующие события. И что самое главное, весь этот бред не торопился соответствовать моим пожеланиям.

После того, как я нашёл и прикончил пяток людей из списка, я задумался над тем, как повысить эффективность своей работы. Дело было в том, что чем менее вероятным было нужное мне событие, тем «дальше» в будущем мне нужно было влиять на реальность. Грубо говоря, будущее через пять минут от настоящего было куда менее пластичным, чем через две недели. Из этого следовало простое следствие — каждую смерть мне нужно было начинать подстраивать заранее, желательно за пару месяцев. С учётом длины списка и выделенного мне времени, «персональный» подход грозил обернуться провалом.

Впрочем, решение было найдено довольно быстро. Большая часть жертв была жителями окрестностей Нью-Йорка. Более того, среди них было полсотни учеников одной школы. Так что немного подшаманив вероятности, я смог найти способ прикончить их всех одним ударом. Всего за пару месяцев я подстроил события таким образом, что все люди из моего списка оказались на борту самолёта, летящего по маршруту Нью-Йорк — Париж. После этого оставалось только удостовериться, что самолёт взорвётся почти сразу после взлёта, и можно было расслабиться, наблюдая за тем, как выстраиваются цепочки событий.

Всё шло просто замечательно вплоть до того момента, пока все пассажиры не оказались на борту лайнера. А вот дальше линии вероятностей неожиданно резко изменились, и мне пришлось срочно вмешиваться в ситуацию, чтобы вернуть её на запланированный путь.

Один из пассажиров — школьник, летящий на десятидневную экскурсию в Париж, вдруг вскочил со своего места и начал кричать о том, что самолёт скоро взорвётся и все умрут. Другой из учеников той же школы начал наезжать на «ясновидца», завязалась драка, в которую попытались вмешаться другие пассажиры, и в результате семь человек были сняты с рейса за нарушение общественного порядка.

К счастью, мне удалось «убедить» капитана судна и службу безопасности аэропорта продолжить полёт. В конце концов, на дворе был двухтысячный год, и маразм и паранойя ещё не достигли уровня двадцатых годов двадцать первого века. Через двадцать минут я смог полюбоваться на красочный «салют» из взорвавшегося самолёта, после чего сосредоточил своё внимание на выживших счастливчиках.

Ясновидца, чуть не сорвавшего мой гениальный план, звали Алекс Браунинг. В перепалку с ним вступил главный хулиган школы Картер Хортон, вместе с которым выжила и его девушка Терри Чейни. Друг Алекса Тод Ваггнер и его одноклассница Клер Ривенс сошли с самолёта по своей инициативе. Первый решил помочь лучшему другу, а вторая, похоже, тоже была вся на нервах и решила никуда не лететь. Последним школьником в компании был Билли Хичкок, который банально зашёл в самолёт самым последним как раз в тот момент, когда началась драка, так что его «замели» только за то, что он стоял в проходе. Ну и в дополнение к этой несовершеннолетней компании на земле осталась учительница и руководительница их группы Валери Льютон. Троим из школьников было по семнадцать лет, и троим по восемнадцать, так что учились эти две группы на разных курсах.

Следующие две недели я наблюдал за своими «клиентами» и планировал «месть». Больше всего меня беспокоила способность Алекса предвидеть будущее, так что начать я решил не с него, а с его лучшего друга, чтобы внимательно изучить пределы сил ясновидящего.

Тод Ваггнер жил вместе со своей семьёй в доме типа «американская мечта». В самолёте погиб его старший брат, так что сейчас семья находилась в трауре, а отец выжившего вообще считал Алекса виновным в смерти своего сына, чисто по-человечески проявляя тенденцию обвинять в