Народная монархия - Иван Солоневич

Как я уже писал, первоначальный вариант этой работы -1500 страниц пришлось сжать. Но и первоначальный вариант далеко не стоял на уровне тех требований, которые предъявит ему наше «завтра». Во-первых, я не специалист в истории, и целый ряд весьма существенных вещей я обнаружил только случайно, - следовательно, некоторый налет дилетантизма неизбежен. Во-вторых, объективные условия не дали мне возможности пользоваться не только библиотеками, даже и литературой. Тем не менее, я полагаю, что основной стержень русской истории очерчен правильно и, надеюсь, что в будущем эту работу мне удастся переработать. Но в данный момент нам совершенно необходим хотя бы краткий, хотя бы неполный, хотя бы неполноценный, очерк истории русского народа - то есть его крестьянства. (Выделено редакцией). Мы должны иметь ввиду, что после ликвидации большевизма, в России начнется совершенно новая эпоха в ее жизни, что эта эпоха не будет повторением, хотя бы и улучшенным, петербургского периода и что перед Россией встанет целый ряд совершенно новых задач, как внешних так, в особенности, и внутренних. И если нам придется решать эти задачи - нам нужно учесть: как и когда русский народ решал их удачно и как и когда он решал их неудачно. В общем - на протяжении почти двенадцати веков особыми неудачами мы не страдали. И уже по одному этому особых оснований для пессимизма у нас нет.

НАЧАЛО КИЕВА

История всякого древнего народа начинается с легенды. И чем древнее народ, тем фантастичнее легенда. Древние монархии Востока начинали свое происхождение прямо от богов. Более скромная японская династия происходила от луны, и только после капитуляции 1945 года японский император был вынужден отречься от своего лунного происхождения.

Чем ближе к нынешним временам, тем легенды скромнее. Основатели Рима были только сыновьями весталки и бога войны. Михаил Феодорович Романов, избранный на царство в 1613 году, оказался отпрыском «прекрасноцветущего и пресветлого корени Августа Цезаря». Профессор П. Милюков старался произойти от «мужа честна Малика», прибывшего на Русь из «земли фряжской».

В легендарном происхождении древних династий главную роль, по-видимому, играло требование практической целесообразности. Если Тенно происходит от Солнца и Луны, то, ясно, никакой обычный смертный конкурировать с ним не может: так создается незыблемость власти. Если династия пришла откуда-то со стороны - с неба или с земли, в данном случае не так важно, - то ясно, что она как-то одинаково стоит над всеми слоями, группами, классами, племенами и прочим всей данной страны.

Поэтому практика современных монархий выработала обычай, по которому монарх вступает в брак только с иностранной принцессой. Этот обычай имеет и свои неприглядные стороны: будущая императрица или королева вынуждена менять родину, имя, религию, язык и прочее. И у всякого человека остается достаточно оснований сомневаться в том, что все эти перемены проделаны искренне. Но, с другой стороны, в нашей русской истории родственники царицы-туземки неизбежно вызывали целый ряд внутриполитических осложнений: они уже выделялись из общей массы граждан страны и подданных монарха, претендовали на привилегии - что было бы не так и плохо, но они претендовали и на политическую роль, что было плохо почти всегда.

Самая древняя функция монархии - это суд. Основное требование всякого суда - это беспристрастность судьи, положение его вне или над сторонами. Отсюда тенденция приглашать монарха из-за моря - как, например, в Англию был в 1688 году приглашен Вильгельм Оранский и в 1714 году ныне царствующая Танноверская династия. Очень вероятно, что легенда о призвании варягов имеет такой же чисто практический смысл. Она была записана уже в христианское время, следовательно, божественное происхождение отпадало, а - при тогдашнем состоянии исторической науки - до «пресветлого корня» просто еще не додумались.

О весталке и Марсе сейчас, кажется, не спорит никто. О варягах все еще спорят. Наши историки в течение лет по меньшей мере двухсот вели спор на эту тему. Этот спор можно было назвать совершенно бессмысленным, если бы обе спорящие стороны не защищали бы совершенно конкретных политических программ сегодняшнего дня.

Профессор Виппер, анализируя труды некоторых германских историков древнего Рима, с очень большой степенью убедительности продемонстрировал то прискорбное обстоятельство, что к истории древнего Рима все эти труды собственно никакого отношения не имели. Они, эти труды, имели целью показать на древнеримском примере спасительность той германской партийной программы, какую разделял данный историк. Профессор Виппер писал до той эпохи, когда «марксистская историография» сконсолидировалась в окончательный шулерский притон… Но скромные зачатки этого притона существовали, оказывается, и в досталинские времена. Люди коверкали, извращали, фальсифицировали римскую историю, чтобы ее иллюстрациями подкрепить свои партии. По точно такой же схеме действовали и русские историки. Таким образом, историю русской историографии целесообразнее всего начать с тех же варягов.

История русской общественной мысли от Рюрика и Синеуса до Ленина и Сталина, разделилась, собственно говоря, на две - очень неравные части. Одна, меньшая, говорила: мы более или менее сами по себе. Другая, большая, говорила: нам без немцев нет, не было и не будет никакого спасения - под немцами подразумевались и немцы просто, и немцы вообще - всякие иностранцы, немцы в московском смысле этого слова - обитатели западноевропейских культурных стран. На «немецкой стороне» стояла «вся наука», ибо наши славянофилы, несмотря на все их потуги быть «тоже наукой», были только публицистикой. Правда, пока что правильно предвидели именно они, но до «науки» они все-таки не дослужились. Правда, отец всей нашей науки Михайло Ломоносов от варяжской теории на стенку лез. Но во времена Ломоносова, точно так же, как и теперь, нет решительно никакой возможности ни доказать, ни опровергнуть теорию признания варягов. И во время Ломоносова - точно так же, как теперь - эта теория была использована воинствующим германизмом для доказательства государственной, культурной и прочей одаренности германского народа, следовательно, для его права, снова «придти, княжить и володеть».

Из попыток реализации этого права ничего не вышло в 1917 и в 1945 году. Ничего не выйдет и в какой то другой, нам еще неизвестный, но, все-таки, еще вероятный год. Варяжская теория пока что поставлена на лед - кальтгештельт, как говорят немцы. Очень вероятно, что последующие поколения попытаются ее разогреть.

В этой легенде - или теории - есть несколько занятных сторон. Самая занятная из них заключается, может быть, в некоем, так сказать, чисто семейном моем событии. Жена моего сына - шведка. И когда я ей рассказывал о Рюрике, Синеусе и Труворе она высказала подозрение, что тут что-то напутано: Синеус, вероятно, обозначает семью, дом, домочадцев, а Трувор, вероятно, обозначает скарб. Действительно, по-шведски сина хус - значит «с домом», а Трувор очень похож на Труэ - сундук, скарб, скрыню, как называли этот предмет мебели на Украине. Итак, пришел Рюрик и стал княжить в Новгороде, его семья в Изборске, и его сундук в Белоозере. Эта точка зрения может объяснить совершенно бесследное исчезновение и семьи и сундука со страниц летописей. Несколько труднее объяснить тот факт, что за двести лет полемики ученые мужи не догадались заглянуть в шведско-русский словарь.

Другая:

Лет за сто до записи нашей летописи о призвании варягов, английский летописец записал такое сказание: британские племена, недовольные собственными раздорами обратились к норманнским, то есть варяжским, братьям Генгисту и Горзе с приглашением:

Terram latam et spaciosam, omnia rerum copia refertam, vetrae mandant dicione parere.

Перевод: земля наша велика и обильна, порядка в ней нет, придите княжить нами.

Литературными плагиатами люди занимались, оказывается, и тысячу лет тому назад.

Варяжские князья, конечно, были. Как они попали на Русь, мы, надо полагать, никогда не узнаем. Единственно, что мы можем установить твердо - это, что они растворились быстро и совершенно бесследно, что варяжский язык, нравы и прочее никакого влияния на туземные племена не оказали. Если бы было завоевание, то оно потребовало бы значительных человеческих сил, и эти силы бесследно не исчезли бы. Так варяги Вильгельма Завоевателя, завоевав Англию, во-первых, закрепостили все ее население. Памятником этого закрепощения и до сих пор служит Doomsdaybook - Книга Страшного Суда, в которой был записан и закреплен раздел земли между победителями и которая и до сих пор служит чем-то вроде юридического справочника при решении некоторых земельных вопросов. Чудовищные земельные богатства английской аристократии и до сих пор основаны на праве завоевания и на пергаменте Doomsdaybook. Приблизительно до 16-го столетия норманнское наречие французского языка было официальным языком правящего слоя Англии. В некоторых церемониях оно осталось официальным языком и сейчас. Английский язык есть смесь языков двух завоевателей - датских и норманнских. Язык коренного населения страны исчез почти бесследно. Правда, еще и м-р Ллойд Джордж в своем детстве говорил на кельтском, уэллском наречии, но на конструкцию сегодняшнего английского языка оно не оказало никакого влияния. У нас от варяжского языка осталось несколько терминов, происхождение которых можно объяснить, как вам будет угодно. Слово князь можно производить от варяжского «конунг» и от татарского «хан», - по-хазарски «каган», или, еще дальше, по-древнееврейски «коган». Это - вопрос вкуса.