Прятки. Я иду искать - Кира Сорока

на второй этаж. Иду по пустому коридору в сторону библиотеки…

Моё сердце трепещет. Кирилл сам попросил меня о встрече. И теперь страхи, которые меня преследовали – что всё ограничится одним-единственным поцелуем – отходят прочь.

Приоткрыв тяжёлую дверь, ныряю в холл библиотеки. Марта Григорьевна здесь. За высокой стойкой я вижу лишь её седую макушку и объёмный пучок. Гнусавый голос, озвучивающий сериал, разносится по всему помещению.

Сначала я двигаюсь к стойке, чтобы поприветствовать Марту Григорьевну, но в последний момент сворачиваю за первый стеллаж с книгами.

Ей ведь необязательно знать, что я здесь, верно? К тому же, может, и Кирилл не хочет, чтобы кто-то видел нас вместе. Даже библиотекарь.

Медленно двигаюсь между стеллажами. Чем дальше ухожу, тем тише становится звук сериала.

Я сворачиваю в следующий ряд и прохожу вновь до самого конца. А потом в ещё один.

Библиотека у нас очень большая. Малую часть занимает холл и читательский зал со столами, стульями и мягкими диванами. А всё остальное – это книги-книги-книги… Вереницы стеллажей под самый потолок заполнены литературой этого столетия и прошлого. На любой вкус, в общем.

Когда я собираюсь исследовать пятый ряд и сворачиваю за угол, кто-то хватает меня за руку и утаскивает к дальней стене.

Сердце стучит, как сумасшедшее, потому что я сразу понимаю, что этот кто-то – Кирилл. Он прижимает меня к стене спиной. Сейчас мы находимся в самом дальнем углу библиотеки, скрытые от посторонних глаз. Кирилл прижимает указательный палец к своим губам и прислушивается. Марта Григорьевна продолжает смотреть свой сериал. Видимо, она не знает, что мы здесь.

Кир убирает палец от губ и кладёт обе руки на мои плечи. Его взволнованный взгляд скользит по моему лицу.

– Ты в порядке? – шепчет он.

Но почему я должна быть не в порядке? Особенно сейчас!

Я сдержанно улыбаюсь.

– Да, всё хорошо.

И мысленно добавляю: «С тобой мне хорошо!»

– Просто хотел убедиться в этом лично, – Кир тоже улыбается.

А с моих губ улыбка сползает. Ведь он так и не объяснил мне, что происходит. Что он делает рядом с Соболевыми, и почему мы встречаемся тут тайно?

Тереблю край его толстовки.

– Ты расскажешь мне, что происходит? – с мольбой смотрю ему в глаза. – Как ты удалил фото? Почему Гордеева согласилась на это? И почему мне кажется, что Соболевы имеют над тобой какую-то власть?

Мы будто бы вернулись в самые первые дни этого учебного года. Но пока я всё не проясню для себя, двигаться дальше будет невозможно.

Однако Кир предпочитает не отвечать на мои вопросы. Его руки с моих плеч перемещаются на щёки. Он склоняется к моему лицу и тут же целует – трепетно и нежно.

А потом его поцелуй становится требовательнее. Головокружительнее…

Боже…

Я в полной его власти. Все здравые мысли исчезают из моей головы, и я уже не помню, о чём спрашивала Кирилла несколько секунд назад.

Мне так хорошо…

Он нежно гладит меня по щекам и одновременно сдавливает их. Словно ещё не решил, каким хочет быть – ласковым или властным.

Мне нравится любой Кирилл.

Я просто влюблена в него, и всё!

Когда поцелуй прерывается, мы оба тяжело дышим. Кирилл смотрит на мои губы потемневшим взглядом.

– Ты такая красивая, Белка!.. Очень красивая!

Кажется, моё сердце сейчас взорвётся от переизбытка чувств.

Сделав несколько жадных вдохов, Кир вновь меня целует, прижавшись ко мне всем телом. Холодная стена сзади остужает мой затылок, а губы Кирилла способны буквально спалить меня дотла.

Я обвиваю руками его шею, потому что ноги меня уже не держат.

Мы вновь прерываемся. Кирилл смотрит мне в глаза.

– Сейчас я попрошу тебя об одном одолжении, и тебе придётся его выполнить, – говорит он очень тихо, но твёрдо.

– Каком?

– Ты никому не должна доверять. Даже мне.

Мотнув головой, опускаю взгляд к губам Кирилла, а потом вновь смотрю в серые глаза.

– Я не понимаю…

– Я пока тоже не понимаю, – отвечает он совершенно непонятно, и так же сумбурно продолжает: – Что-то случится, но я не знаю, что именно. Возможно, я и сам могу стать причиной того, что произойдёт. Поэтому ты не должна никому доверять.

Несмотря на то, что Кир говорит загадками, я всё равно ему верю. Мои проблемы с Соболевыми и Гордеевой не закончатся в одночасье. Но Кирилл помогает мне, как и раньше. Между нами ничего не изменилось…

Хотя нет, всё-таки изменилось. Теперь он меня целует!

* * *

Я возвращаюсь в общежитие. Захожу в комнату. Даша поднимает на меня взгляд, на секунду оторвавшись от уроков. В моей руке «Джейн Эйр». Хочу прочесть её, ну и легенду с библиотекой нужно поддержать.

Едва подхожу к столу, вижу свой учебник истории. Он словно специально лежит в самом центре.

– Ты нашла его? – смотрю на подругу.

Она закатывает глаза.

– Хватит, Ась! Ты обижаешь меня, разыгрывая этот спектакль. Учебник был здесь, мне не пришлось его искать. Хочешь быть с Кириллом – да пожалуйста! Просто… Прошу тебя, не надо мне врать!

Мне становится безумно стыдно. Приблизившись к Дашке, обнимаю её за плечи.

– Прости… У нас там всё очень сложно… Кирилл помог мне с той фоткой на телефоне Гордеевой. Но мы не можем общаться в открытую. Он скрывает наши отношения от Соболевых. И знаешь – я согласна на это!

Дашка хмыкает.

– Ещё бы ты была не согласна… Но нужно было хоть немного поморозить его, Ась! Тебе не кажется, что ты его слишком быстро простила?

Возможно.

Но я, и правда, уже не помню обиду.

Крутанувшись в кресле, Дашка вскакивает и заключает меня в объятья.

– На самом деле я очень рада за тебя! Очень! Может, теперь ты будешь чаще улыбаться… Или наденешь то платье.

Отстранившись, подмигивает мне.

Да, то платье… Подруга подобрала его для меня, когда мы были в торговом центре. Оно хоть и повседневное, но я пока так и не собралась надеть его. В джинсах как-то удобнее, что ли…

– Завтра надену, – отвечаю с улыбкой. И чтобы немного загладить вину за свою ложь, добавляю: – К платью нужны причёска и макияж. А я совсем не умею всё это.

Даша сияет.

– Но ведь у тебя есть подруга, которая может всё это устроить!

Кажется, все обиды забыты. Слава Богу…

Я прошу Дашу никому не говорить о наших отношениях с Кириллом. Уверена на двести процентов, что она не скажет.

Пару часов просидев над уроками, пропускаем полдник и идём только на ужин. Садимся, как и всегда, со