Чужие степи — часть шестая - Клим Ветров

В этом я был с ним согласен, и нам ещё повезло что от каких-то болезней сделаны прививки, а вот что будет со следующими поколениями, уже непонятно. То, что мы по привычке считали чем-то само собой разумеющимся, здесь стало недостижимым. Тот же пенициллин, например. Вроде бы, что сложного? — Обычная плесень, выращивай, концентрируй и лечись на здоровье. Но по факту всё получалось совсем не так, как хотелось. Да, некое подобие антибиотика удалось выделить. Но в очень слабой концентрации, и с кучей побочных эффектов. Первый и самый главный — расстройство желудка. Ведь по сути, доморощенный антибиотик был ни чем иным, как обыкновенной плесенью. А что будет если человека накормить тем же плесневым хлебом?

Наверное, если всё обойдётся и мы вплотную займёмся созданием лекарств — в том числе антибиотиков, в конечном итоге что-то и получится. Вот только будет это, — если будет, очень и очень нескоро.

Дотащив мёртвого толстяка до телеги, мы выгрузили его, и поставили носилки возле стены. Далеко убирать не было смысла, пока тела отвозят, наберутся ещё — так сказал возница. Он, кстати, единственный пока не болел, хотя и выглядел почти как перевозимые им пассажиры.

— Слушай, а как этого звали? — кивнул я на неЖору.

— Глебом. Отчество не знаю. — проследив за моим взглядом, ответил возница, и добавил, уже от себя. — Нормальный был мужик, добрый. Хорошо хоть нет у него никого. Плакать не кому.

— Ну да...ну да... — покивал я, хотя мог бы поспорить с такой трактовкой.

— Ладно, спасибо за помощь, поедем мы, денёк жаркий намечается, а нам ещё дров заготовить надо... Бывай... — тронув вожжи, возница «нокнул», и лошадка медленно тронулась с места.

Где-то Харон души через Стикс возит, а у нас Григорий за первую. — подумал я, глядя им в след. — Наверное потом, лет через тысячу, и про наше село легенды слагать станут. Что-то типа града Китежа. — Мол был такой город, да сгинул под натиском варваров. Ну или ещё как-то.

Ну а что, устоим сейчас, и вполне можно рассчитывать на звание первой столицы всех земель русских. По местным меркам, поселение не маленькое. Так что не хухры-мухры.

Постояв ещё какое-то время на улице, я вернулся в больницу и не задерживаясь, пошёл в палату к Ольге, отмечая что за ночь помещения немного остыли, проветрились, и дышать стало значительно легче.

То что она жива, я знал наверняка. Специально посмотрел всех кого выносили, её среди них не было. Поэтому особенно не волновался, ведь после вливания чужой крови — и уж тем более крови животного, человек быстро умирает. Что-то там сворачивается, вступает в конфликт, и всё, каюк. Ну а если она не умерла, значит всё подействовало как надо.

— Василий? — окликнули меня, когда я проходил по коридору. Это был Олег. Он сидел на стуле, и при моём появлении поднялся.

— Ну что, как она? — спросил я, но мог бы и не спрашивать — глядя на его счастливую физиономию, всё было и так понятно.

— Спит. — ответил — он. — Врачи говорят, на поправку пошла.

— Поздравляю! — это была очень хорошая новость, — А сынок как? Выздоравливает?

— Тьфу-тьфу-тьфу! — трижды сплюнул Олег. — Температуры нету, сам встаёт, даже телефон попросил.

— Ну вот, видишь как замечательно. А я иду, думаю дай проверю. Аню не встречал?

— Пять минут назад заходила к Ольге, с этим, с доктором таким чернявым.

Не знаю почему, но у меня от одного упоминания этого типа, портилось настроение. Понятно что никому не понравится когда за твоей женой открыто ухлестывают, но тут было что-то другое, только я никак не мог понять что.

— Ладно, раз у вас всё в порядке, пойду поищу её, Ольге привет передавай! — сказал я, и почти развернулся чтобы уйти, но Олег остановил меня.

— Постой. Дело есть.

— Слушаю.

— Не здесь, давай на улицу выйдем, тут неудобно. — предложил он.

И только когда мы покинули больничные стены, Олег заговорщицки осмотрелся, и не заметив ничего подозрительного, заговорил.

— Даже не знаю с чего начать...

— С начала начни, а там посмотрим.

Ещё раз осмотревшись, он стал расстегивать рубашку, оголяя волосатый торс.

— Вот, гляди. — расстегнувшись почти до пупка, повернулся он.

— И?

— Шрамов нет. Вообще.

— Правда? — естественно я знал куда он клонит, но не хотел сейчас ничего объяснять.

— Абсолютно ни одного шрама. Даже от аппендикса пропал.

— Так радуйся, разве плохо?

— Не знаю. Вот, у тебя хочу спросить, — плохо это, или хорошо? — прищурившись, он так пристально посмотрел на меня, что мне на секундочку стало неуютно. Врать я не хотел, но и правду говорить тоже не горел желанием. Тем более разговор этот будет долгий и сложный.

— Давай потом как-нибудь? — сделал я попытку уйти от объяснений.

Но Олег, казалось, не услышал меня.

— У тебя на руке шрам был, а сейчас его нет. — серьёзно сказал он.

То, про что он говорил, было не шрамом, а следом от ожога, но сейчас, как и все остальные отметины, этот след рассосался.

— Это долгий разговор. Вечерком подходи, и я тебе расскажу всё что знаю.

Я видел что ему не терпится узнать о причине столь странного явления, но он, хоть и с неохотой, всё же согласился подождать.

— Ну вот и славно. — обрадовался я, а спустя пару минут уже заходил в сестринскую, снова попав на какое-то бурное обсуждение. Сегодня здесь было не так многолюдно, но «полемика», точнее её интенсивность, всё равно зашкаливала. Нет, никто не ругался и не кричал, но общее впечатление от происходящего было именно такое.

Тот же извечный вопрос — что делать? Пытаясь найти правильный путь лечения, спорили все со всеми. Кто-то говорил о поддержании минимального влияния (на что влияния, я не понял), кто-то настаивал на ударных дозах, а кто-то придерживался золотой середины.

— Ну что, теперь ты мне веришь? — дождавшись когда Аня отвлечётся, я подошёл и прошептал ей на ухо.

— Надо ещё пробовать. Кандидаты есть? — так же тихонько отозвалась она.

Когда сюда шёл, заметил лишь одного