Земля воров (ЛП) - Халле Карина

Это несправедливо.

Она впустила меня в свою жизнь, а я принесла в нее смерть.

— Я знаю, прости, — повторяет он. Но все извинения, слова и банальности в мире не вернут ее.

Черт. Черт.

Это не может быть правдой. Не может.

Он крепче сжимает мое плечо.

— Тот, кто послал за ней этих людей, хотел, чтобы они добрались до нас. До тебя. Мы должны уходить.

Я качаю головой и прижимаюсь губами ко лбу тети. Она уже холодная. Так не должно быть, она должна быть еще теплой, но кажется, что все, что делало ее такой энергичной, исчезло.

— Мы должны уходить, Бринла. Сейчас же. Ты, я и Леми. Они идут за нами.

— Ты даже не знаешь, кто, — шепчу я. Я смотрю в ее открытые глаза, умоляя, чтобы она вернулась к жизни. Моя тетя когда-то принимала суэн, она была сильной и выносливой, разве нет шанса, что это вещество может победить смерть и вернуть ее к жизни?

— Это не имеет значения, — говорит он. — Это либо Дом Далгард, либо Эсланд. Кто бы они ни были, они хотят твоей смерти. За ними последуют другие. Мы должны уходить. Сейчас же.

Я качаю головой.

— Я не уйду. Я не оставлю ее.

— Бринла, — говорит он жестким голосом, поднимаясь на ноги.

— Я не оставлю ее! — Кричу я, резко поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. Он встречает мой взгляд, брови нахмурены, глаза печальные, и воспоминание о нашей вчерашней ночи посещает меня, как бабочка, как нежность, которая улетучивается, погребенная под гневом и горем. Теперь все это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения.

Из-за слез он расплывается у меня перед глазами.

Но я никуда не пойду.

— Я останусь с ней, — удается мне сказать, мой язык как будто распух. — Я не оставлю ее. Она может ожить в любой момент. Ты еще можешь спасти ее.

Я снова смотрю на нее, надеясь, что, может быть, она шевельнулась, подала какой-то признак жизни.

Но ее тело словно отяжелело.

— Я не оставлю ее, — повторяю я. — Уходи. Возвращайся на свой корабль, на свою землю, к своей семье. Она была моей единственной семьей. Я должна остаться с ней.

— Ты умрешь, если останешься, — умоляюще говорит он. — Они убьют тебя. Они убьют и Леми.

— Хочу посмотреть, как они попробуют, — говорю я, хотя последние слова глубоко задевают меня. Мне все равно, убьют ли они меня, кто бы они ни были, но я не хочу, чтобы Леми умер.

— Забери его с собой, — говорю я. — Забери Леми с собой, пожалуйста.

— Он никогда не оставит тебя, — говорит он. — Так же, как ты отказываешься оставить свою тетю.

Я киваю, пытаясь сглотнуть.

Это не может быть правдой. Это, наверное, кошмарный сон. Я, наверное, еще сплю.

— Но ты же знаешь, что я тоже не оставлю тебя, — продолжает он. Он пересекает комнату, и я смотрю, как он исчезает за углом.

Он может остаться, если хочет. Часть меня хочет быть настолько эгоистичной и попросить его об этом. Может быть, мы сможем отразить следующую волну нападающих. В конце концов, здесь четыре мертвых мужчины, четыре убийцы, с которыми мы справились. Мы могли бы остаться и сражаться, и я могла бы похоронить тетю с должным уважением. Она не заслуживает того, чтобы ее бросили, даже после смерти.

Кажется, что время течет не так, как должно. Весь мир сузился до меня и моей тети, и я знаю, что не смогу отпустить ее, не сейчас, может быть, никогда. Я могу просто сидеть здесь рядом с ней, и пока могу это делать, она никогда не умрет по-настоящему, никогда не уйдет.

— Бринла, — говорит Андор, и я понимаю, что он вернулся в комнату. Он стоит рядом со мной, и я отрываю взгляд от тети и смотрю на него.

Печаль морщит его брови, глаза влажные в уголках.

— Останься со мной, — говорю я ему. — Не уходи. Обещай, что не уйдешь.

— Я обещаю, что не брошу тебя, — говорит он хриплым от решимости голосом.

Затем он приседает рядом со мной, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, он втыкает иглу в мою руку.

Шок от его действия наступает раньше, чем боль.

Я сдавленно вскрикиваю и пытаюсь отодвинуться, но тело тети вдруг становится слишком тяжелым.

— Что ты сделал? — вскрикиваю я, тщетно вырываясь, а Леми встает и издает низкий, угрожающий лай, направленный на Андора.

— Я был вынужден, — говорит Андор, держа иглу так, как будто собирается повторить. — Это единственный способ вытащить тебя отсюда. — Он осторожно поглядывает на Леми. — Я знаю, что ты всего лишь пес, но ты должен позволить мне сделать это, для ее же блага. Не заставляй меня использовать это и с тобой. Я не знаю, как смогу вывезти отсюда девочку и пса.

Я медленно моргаю, глядя на него, и пытаюсь заговорить, но не могу выдавить ни слова. Комната начинает кружиться.

Нет, думаю я. Он не мог меня накачать наркотиками. Он бы этого не сделал. Он бы не посмел увезти меня отсюда, от моей тети.

Но по его виноватому взгляду, когда он смотрит, как я опускаюсь на пол, понимаю, что это именно то, что он собирается сделать.

— Ты очнешься на лодке, целая и невредимая, — говорит он, и его голос становится все более далеким, когда я закрываю глаза. — Я не собираюсь тебя терять и обещал, что не оставлю.

Затем все звуки стихают.

И все погружается во тьму.

Глава 24

Андор

— Самое время выглянуть солнцу, — говорю я, выходя на задний двор замка и направляясь к Солле, Видару и Штайнеру, которые сидят за дубовым столом, установленным среди виноградников и фруктовых деревьев, а последние цветы вишни покрывают землю белыми и розовыми холмиками.

Мои братья и сестра о чем-то увлеченно спорят, но все разговоры внезапно прекращаются, когда я сажусь за стол и делаю глоток холодного пива, которое держу в руке.

— Ты не принес нам? — спрашивает Видар, поднимая свою пустую кружку и демонстративно опрокидывая ее на краю стола.

— Еще? Когда я спросил повара, оказалось, что бочка почти пуста, — говорю я. — В следующий раз, когда пойду внутрь, я наполню тебе кружку.

— Нет, — говорит Штайнер. — В следующий раз, когда ты пойдешь внутрь, мы не увидим тебя день или два.

— Как она? — спрашивает меня Солла, имея в виду Бринлу. Она — причина, по которой я так озабочен последние несколько дней. — Я постоянно приношу ей еду, но она едва прикасается к ней. Она не произносит ни слова. Даже ее пес не лает.

— Поэтому ты созвал семейное собрание? — спрашиваю я. — Ты действительно беспокоишься о ней?

— Да, — кивает Видар. — Я также думаю, что нам нужно откровенно поговорить о том, что произошло на Земле изгнанников.

Я делаю большой глоток пива, готовясь к допросу старшего брата.

— Я уже рассказал тебе, что произошло. На нас устроили засаду.

— Но кто? — спрашивает он.

— Повторяю, я не знаю.

— Ну, Бринла наверняка что-то знает. Ты ее спрашивал?

Я пристально смотрю на него.

— А как ты думаешь? Конечно, я ее спрашивал. Но она безутешна. Она потеряла последнего близкого человека. Вся ее семья теперь мертва. Во время нападения она даже не обращала внимания на происходящее, она пыталась спасти свою тетю от смерти.

Хотя это не совсем так. Бринла следила за происходящим. Она помогла убить двух нападавших. Но она не знает, были ли они посланы Черной гвардией или Домом Далгард. Могло быть и то, и другое. Черная гвардия могла получить наводку, что Бринла крадет яйца для нас, возможно, от самих Далгардов. Или, может быть, убийцы были наняты ими, чтобы убрать ее — и меня — с дороги.

Кроме того, Бринла отказывается говорить со мной об этом. Мои братья и сестра думают, что я провожу с ней много времени, но на самом деле я пытаюсь проводить с ней время. Она относится ко мне холодно, злится на меня за то, что я накачал ее наркотиками и притащил ее и Леми обратно на корабль.

Я не виню ее, знаю, что тем самым нарушил ее доверие, но у меня не было выбора. Я не собирался ждать в Темном городе следующей засады, которую мы, вероятно, не пережили бы.