Жена напоказ (СИ) - Счастная Елена

А вот Ренельд де Ламьер, похоже, местные традиции не соблюдал. Всё те же бежевые брюки, ощутимо, но не излишне облегающие длинные крепкие ноги, белоснежная рубашка, под подбородком небрежно перехваченная шёлковым платком. И рядом с ним — неизменный Лабьет. Блестящий, чёрный, как капля дёгтя. Но кое-что изменилось. Теперь по другую сторону от герцога стояла Леонора де Берг — деликатно держа его под локоть. Она, конечно, старалась сохранить чуть отсранённый и гордый вид. Однако короткие взгляды, что то и дело бросала на герцога, говорили, что в её голове сейчас бродят мысли, весьма далёкие от благопристойных.

— Дорогие друзья! — насыщенный, словно хорошее вино, голос герцогини заставил всех взглянуть в её сторону. — Думаю, вы уже догадались, что сегодняшний наш пикник посвящён очень приятному событию. Наверное, одному их самых важных событий в моей жизни. И жизни моих сыновей — в будущем, — она помолчала, давая гостям унять взволнованный гомон. — Довольно долго мне приходилось скрывать некоторые подробности. Таково было не только моё желание. Однако… Через две недели состоится наша свадьба с его величеством Ивеном Таури.

— Так скоро! — воскликнул кто-то.

И его поддержали многие.

— Подготовка идёт уже давно, — снисходительно улыбнулась Виолена, лёгким жестом поправляя шляпку. — Его величество не хотел излишнего шума и долгих разговоров вокруг этого события. Церемония будет весьма закрытой и для самых приближённых к королевской семье людей. Но сегодня… Сегодня я рада отпраздновать это событие вместе со всеми, кто дорог мне.

Надо же, а я, оказывается, дорога герцогине Энессийской. Даже и не подозревала. Интересно, в качестве кого?

— Что ж, — вздохнул Ксавье. — Этого можно было ожидать. Разговоры ходили давно. И наверняка, все, кому это положено, знали о том, когда будет свадьба.

— Думаю, это будет незабываемый день.

— Не сомневайтесь, миледи, — маркиз усмехнулся, качая головой. — Особенно если вспомнить, что после свадьбы его величество объявит о подготовке испытаний для выбора своего преемника.

Он подал мне руку, предлагая, видно, пройтись вдалеке от взбудораженно обсуждающей новость толпы гостей. А я была, в общем-то не против.

Мы направились прочь от шатров — к тенистым зарослям сирени, что цвела между каштанами, растопырившими во все стороны молодые листья-ладони.

— И вы будете участвовать? В испытаниях, — спросила я, когда мы скрылись от чужих глаз.

— Мне положено. Я из рода Таури, как и Ренельд.

— Его светлость…

— Один из первых претендентов, — слегка скривившись, закончил мою мысль маркиз. — Но есть и другие мужчины, что так или иначе носят в себе кровь королевского рода. Однако их мало кто воспринимает всерьёз.

— Но вы-то настроены серьёзно? — я остановилась, когда мы вышли на полянку, куда сходились сразу несколько тропинок с разных сторон сквера.

Поросшие короткой травой берега скатывались к вытянутому, опрятно убранному пруду. Даже камыш и рогоз вдоль кромки воды здесь словно бы были подстрижены. На дальнем краю водоёма плавали пёстрые утки. Чуть ближе к центру — две пары лебедей, словно фигурки из взбитых сливок.

— Знаете, раньше я мало об этом думал, миледи, — неспешно, будто бы взвешивая каждое слово, проговорил Ксавье. Он взял мою ладонь в свои и опустил взгляд на неё, чуть поглаживая пальцы через тонкий шёлк перчатки. — Но вот мы познакомились с вами. Как будто совсем недавно. И теперь мне отчего-то хочется ворочать горы. И я опредлённо хотел бы, чтобы такая женщина, как вы… Однажды стала королевой.

Он крепче сжал мою руку и взглянул на меня чуть исподлобья, словно извиняясь.

— Мне кажется, рано говорить даже о подобных вещах, ваше сиятельство, — я осторожно дёрнула ладонь из его довольно бережной хватки.

Но Ксавье удержал — и вдруг уверенно шагнул ко мне вплотную.

— А мне показалось, что мы неплохо понимаем друг друга. И дальше… всё может стать только лучше. Я не хочу вас торопить. И в то же время опасно близок к краю нетерпения. Днём, ночью… Всё для меня вращается вокруг вас. Это, знаете, весьма мучительно.

— Я не хотела бы быть причиной ваших мучений, — ещё попыталась я отговориться. — Я вообще добрый человек. И всем желаю только добра. И счастья. И вообще всяческих благ!

Но моя шутка явно прошла мимо ушей маркиза. Или он понял её через пелену того удивительно ясного и обжигающего чувства, что сейчас заволакивало его глаза.

— Для меня одно благо — почаще быть рядом с вами.

Тут, кажется, дорожки наших целей сходились. Но отчего-то я теперь спотыкалась на каждом шагу, что делала в том направлении.

— Не всё зависит от наших желаний. К сожалению…

— А мне кажется, от них зависит достаточно. Мари.

Маркиз мягко взял меня пальцами за подбородок, приподнимая его. Ещё миг я наблюдала словно бы в застывшем времени, как он приближается, не сводя взгляда с моих губ. И судорожно соображала, позволить ему меня поцеловать или не стоит? Грех Первородных! Кажется, и замужем была — целых четыре года! Но в то же время осталась полнейшей недоучкой в таких вот простых женских хитростях.

И в этот миг на грани я ожидала всего. Кажется. Но только не того, что маркиз вдруг раскатисто гавкнет.

По крайней мере, это прозвучало именно так, хоть он и не раскрыл рта. Какая дичайшая глупость! — мелькнуло в голове вслед за изумлением. И басовитое «гав» повторилось, чуть приблизившись.

Нет, точно не Ксавье… Фух!

Белые пятна лебедей взмыли вверх: птицы наверняка подумали, что на них открыли охоту. И Лабьет, словно закопчёный валун, скатился к кромке воды, только убеждая их в этом.

И тогда-то Ксавье по-настоящему зарычал: правда, тихо и чуть сдавленно. Можно было только представить степень его разочарования. И романтическо-волнующий миг, оказался окончательно испорчен, когда вслед за своим псом на дорожке ожидаемо появился и месье я-как-всегда-вовремя дознаватель.

Он посмотрел в нашу с Ксавье сторону с такой ленцой во взгляде, словно мы были расшалившимися детишками, что навели слишком много шума в его яблоневом саду. Да ещё и яблок попытались с веток натрясти. Я поймала себя на том, что жду, когда вслед за герцогом появится и его чуть отставшая пассия. Леонора де Берг. Ведь казалось, что она вцепилась в него хваткой захлопнувшегося капкана. Но нет. Его светлость был один, если не считать шинакорна, и, кажется, оставался этим вполне доволен.

— Ты держал бы Лабьета поближе к себе, — весьма раздражённо обратился к нему Ксавье, одёргивая рукав.

— Лабьет волен делать то, что хочет, — герцог приблизился ещё.

Но пока казалось, что он всё же пройдёт мимо.

— Тебе не кажется, что это всё же опасно? Он может выкинуть что-нибудь неожиданное, — продолжил ворчать маркиз.

И я почувствовала вдруг, как его ладонь ложится мне на поясницу. Вполне, думается, заметно для месье дознавателя. Если не сказать — демонстративно. Пришлось чуть отодвинуться — с совершенно невозмутимым видом, конечно. Отчего Ксавье разозлился ещё больше. Я так и почувствовала, как он разогрелся, словно готовый закипать чайник.

— Знаешь, Ксавье, — Ренельд всё же остановился чуть в стороне от нас. — Я навидался на столько неожиданных людских выходок. Порой весьма паршивых. Что Лабьет на их фоне — самое невинное существо. И, поверь, он сам осознаёт свои поступки.

Я невольно покосилась на шинакорна, который сидела на траве, слушая разговор с явно заинтересованным видом. Подозрение в том, что он прекрасно всё понимает — каждое слово — всколыхнулось во мне с новой силой.

— И всё же… — попробовал настоять Ксавье.

— Гости собираются на охоту, — прервал его Ренельд. — Если ты не хочешь, чтобы все ушли без тебя и кто-то забрал твою славу лучшего боевика и ловца, тебе стоит поторопиться.

— Рог ещё не прозвучал, — буркнул маркиз, с явным подозрением оглядывая брата.

И в тот же миг, как он смолк, словно издеваясь, за полосой каштанов раздался гулкий сигнал к сбору охотников. Маркиз уверенно сжал пальцами мой локоть, обращая на меня нетерпеливый взгляд.