Маньякой - Константин Владимирович Ежов

- Вот видишь, какой умный у тебя партнёр, – лениво отозвался, не глядя на женщину. – И пистолет убери. Мне ты им особого вреда не причинишь. Ну, разве что одежду попортишь. А это, согласись, неприятно. Но не смертельно.

Молчание. Тот тип с бинтом на лице, уже не дыша, следил за каждым моим словом. Женщина тоже застыла. Похоже, внутри у неё шёл тот самый короткий, но лютый внутренний спор: "стрелять, не стрелять", "сделать, не сделать".

- Не думаешь же ты, что пришёл сюда один? – продолжил, глядя ей прямо в глаза.

И этого хватило. У неё в зрачке мелькнуло: паника, гнев, колебание, просчёт вариантов. И в глубине – слабый намёк на страх. Тот, который от неизведанного. От того, что рядом может быть кто-то или что-то, чего не видно.

И нет, вовсе не врал. Лия всегда со мной. В каком-то смысле. Где бы ни был – если не физически, то потенциально. Хочешь выжить – думай стратегически.

Наконец, женщина медленно, по-медвежьи неохотно, но подчинилась. Вторая коробочка возникла в её руке, плавно перекочевала на стол, скользнув по замызганной скатерти. Но оружия она, разумеется, не убрала. Только другой рукой работала.

И только когда пальцы её отпустили коробку, аккуратно протянул руку. Прикоснулся. Крышка не щёлкнула – лишь мягко отошла, будто поддаваясь не пальцам, а намерению. И внутри – он. Второй.

- Тю, сорок два процента целостности, – выдохну и присвистнул. – Так его уже изъюзали весь.

Поднёс к глазам. Камень и правда был другим. По структуре. По ощущениям. Как потрёпанная книга. Всё ещё читаемая, но с закладками, жирными пятнами, вырванными страницами и подписями на полях. Если первый был холодным и мёртвым, как камешек с могилы, этот дышал. Но тяжело. Прерывисто. Как человек, которого много лет заставляли молчать, а теперь – отпустили, но забыли сказать, что говорить можно.

- Кто активировал? – спросил, не отрывая взгляда.

Женщина пожала плечами:

- Не наше дело. С нами просто рассчитались.

- Надеюсь, не в натуральной форме, – пробормотал и аккуратно провёл пальцем по спиральной трещине на его поверхности. Она уходила вглубь. Не как волна. Как нить. Или борозда, оставленная когтями внутри чего-то живого.

В голове – щелчок. Не резкий. Не как удар. Скорее... трещинка на стекле моего понимания. Что-то на месте. Что-то вроде "вот, похоже, оно".

- Он уже говорил с тобой? – хрипло спросил продавец.

- Не он. Но я слышал.

- Что?

- Ничего. Пока. Но форма... структура... – замолчал, переворачивая камень в руке. – Слушай, а есть третий? Не сильно использованный. Хотя бы процентов под шестьдесят?

- Не у нас.

- Найдёшь – отдай Лайе, – сказал. – Она знает, как передать.

- А деньги?

- Она передаст, но с этим, извини, но полтора ляма за это – перебор.

- Девятсот, – тут же поступило новое предложение цены.

Не сбивчиво, не с мольбой, но с почти профессиональной скоростью. Как у того, кто в принципе ожидал торг. Кто знает, сколько это действительно стоит – и знает, что собеседник знает. А потому не расписывает "исключительность товара", не начинает давить на жалость и не пускается в истории из серии "мне семью кормить". Просто – девятсот. Новая точка отсчёта.

Чуть склоняю голову, будто прикидываю.

Не потому что не знал, соглашаться или нет. А просто потому, что пауза в переговорах – почти такой же инструмент, как и слова. Важно было посмотреть, как они себя поведут. Уверен ли он? Есть ли ещё товар? Насколько далеко готов идти в этом торге?

И, главное – что скрывает.

- Девятсот, – повторил тихо, уже без вопроса. – С учётом изношенности и того, что активация была сторонняя…

Хотя последнее конечно полная лажа, но скорее всего продавец не в курсе, камень вскрыт, но хозяина у него так и нет. Самое забавное, что он уже признал меня хозяином и это не просто какая-то мистическая чушь. Нет, его использовать по прямому назначению всё равно не смогу, и не знаю, как, да и не интересно мне, но теперь он может работать как активная система безопасности. Нет, сразу не убьёт, но помучится нарушителю придётся. Сразу мысль, а чего, как раз для мастерской. Но пока торг и хорошо, что продавец не в курсе, что бля меня результат уже безальтернативен.

Приподнял бровь и кивнул в сторону женщины. Та всё ещё держала пистолет, хотя и чуть ниже, чем раньше. Мол, "я ничего не забыла" – и это выглядело почти комично, если бы не было так по-человечески банально. Кто-то цепляется за оружие, как за пояс верности. Кто-то – за амулет. Кто-то – за цену.

- Семьсот, – сказал, как отрезал. – И ты получаешь шанс, что уйду без шума. С тем, что мне нужно. Без последующих визитов Ла…

Оборвал себя. Не потому что передумал. А потому что иногда недосказанность весит больше.

Тип с бинтом дёрнул щекой. Женщина, не опуская оружия, тихо спросила:

- Ты угрожаешь?

- Нет, делаю предложение, – спокойно ответил ему посмотрев в глаза.

Секунда. Другая. Мужик хрипло выдохнул сквозь зубы:

- Восемьсот.

Посмотрел на него. Медленно. В упор. Потом перевёл взгляд на камень. Потом – снова на него.

- Сделка, – кивнул, сунул руку под стол вытаскивая приличный баул.

- Ты с налом сюда пришёл? – изумилась тётка.

- А кто мне запретит? – весело спросил в свою очередь.

- А если бы мы тебя здесь просто положили? – спросил уже продавец.

- Мы же с вами взрослые люди и за этой сделкой стоят новсем не босоногие мальчишки. Да и положить меня… скажем так, трудно. А вот умереть при этом прямо здесь и сразу, очень даже наоборот. И стал вытаскивать пачки банкнот по сто кредитов номиналом. Десять штук в каждой. И того девяносто штук на круг.

Мои визави смотрели на это молча, явно не ожидая, что вот так всё получат сразу деньгами. Постепенно моя сумка пустела, а гора пачек на столе росла.

- Пересчитывать будете? – поинтересовался у них с улыбкой.

- Если что будет не так, то мы знаем, как тебя найти, - произнёс продавец голосом совершенно без угрозы.

Просто констатировал факт.

- Вам чёрные макеты нужны, а то, смотрю, у вас собой тары нет, - предложил им небольшую помощь.

Он ничего не ответил, а лишь